Нанди Бык вечного безмолвия

Новеллы, опубликованные в блоге индийского издания "Муза Индии".

Деревня у подножия горы Кайлас давно забыла, что такое тишина. Звон металла, рёв торговцев, крики беспокойных людей наполняли её улицы, и казалось, что даже ветер устал. Но за шумом, там, где начинался снег, стояла фигура, высеченная не из камня, а из плоти и духа: Нанди, великий бык, страж вечного аскета, Господа Шивы.
Тело Нанди мерцало белизной, но не смертной пыли, а лунного света, обретшего форму. Его рога изгибались полумесяцами, а глаза были глубокими омутами, в которых теплилось пламя. Он был не обычным зверем, а богом, но богом, который принял облик животного, потому что по силе и преданности не было никого выше быка.
Он говорил нечасто, потому что молчание было его языком. Но когда он говорил, его слова звучали как приглушённый гром в грозовой туче, полный обещаний.
Когда-то, давным-давно, Нанди родился телёнком в доме фермера. Фермер, бездетный и измученный, заглянул в глаза новорождённому бычку и увидел не животное, а судьбу. По мере того как бычок рос, росла и его сила. Там, где он проходил, колосилась пшеница, реки изгибались, чтобы утолить его жажду, а люди склонялись перед ним, сами не зная почему. Когда бычок наконец поднял голову к небу, спустился сам Шива и положил руку ему на лоб.
«Ты больше не привязан к земле, — сказал Господь. — Ты — моя вахана, мой конь, мой вечный спутник. Где я обитаю, там ты будешь охранять. Где я странствую, туда ты пойдёшь».
С тех пор Нанди стоял на пороге божественного, наполовину в этом мире, наполовину в ином. Он стал хранителем медитации, стражем безмолвия. Говорили, что никто не может приблизиться к Шиве, если его сердце не будет таким же спокойным, как взгляд Нанди.
Но и боги проходят испытания.
Однажды ночью демон по имени Вритра, окутанный тенями, прокрался в горы, чтобы испить тишины с Кайласа. Ибо в тишине таилась сила, а в силе — разрушение, которого жаждал демон. Добравшись до ворот, он увидел, что Нанди ждёт его, неподвижный, как камень, но пылающий, как звезда.
— Ты всего лишь зверь, — усмехнулся демон. — Отойди в сторону. Теперь тишина принадлежит мне.
Ноздри Нанди раздулись. Земля задрожала под его копытами. «Эта тишина — не пустота, — пророкотал он. — Это полнота. Это дыхание перед сотворением и дыхание после разрушения. Ты не можешь испить его, демон, — ты утонешь в нём».
Последовавшая за этим битва сотрясла горы и расколола долины. Вритра выпустил на волю огонь, но шкура Нанди была подобна ночному небу и поглощала пламя. Вритра вызвал бури, но копыта Нанди вросли в саму сердцевину земли. Наконец, издав рёв, который эхом разнёсся на все времена, Нанди опустил голову и нанёс удар. Демон пал, но не умер, а погрузился в тишину — тишину, которая очищает, а не разрушает.
Таким образом, Нанди сохранял спокойствие Кайласа не только охраняя его, но и воплощая его в себе.
Когда демон был повержен и горы вновь обрели покой, искатели начали восхождение на Кайлас. Они приходили не только с подношениями в виде цветов и огня, но и с вопросами — вопросами о долге, о свободе и, самое главное, о любви.
Однажды вечером молодой аскет преклонил колени перед Нанди. Его волосы были присыпаны пеплом, но взгляд был беспокойным.
«Хранитель, — сказал он, низко поклонившись, — я ищу освобождения. Но моё сердце терзают желания. Как любовь и тоска могут сосуществовать с путём духа?»
Глаза Нанди сверкали, как угли, скрытые под снегом. Он говорил не нетерпеливо, а с серьёзностью, присущей самой земле:
«Дитя моё, мудрецы указали три пути — дхарму, путь долга; артху, путь процветания; и каму, путь желаний. Над всеми ними сияет мокша, освобождение. Но нельзя подняться на вершину, отказываясь от ступеней под ней».
Аскет нахмурился. «Значит, желание — это не цепь?»
Нанди покачал своей могучей головой.
«Желание — это течение. Оно может утопить беспечного, но может и привести к океану истины. Камасутра — это не книга о потакании своим желаниям, как полагают глупцы, а зеркало гармонии. Она учит, что союз двух существ — это союз не только плоти, но и разума, уважения, равновесия. Уважать каму — значит не подчиняться ей, а признавать её частью целостной жизни.
Ветер стих, словно прислушиваясь.
«Поймите вот что, — продолжил Нанди. — Шива и Шакти сами по себе — это любовь и сила, объединённые в одно целое. Без объединения космос не танцует. Без желания нет созидания. Бык стоит неподвижно не потому, что отвергает землю, а потому, что несёт её».
Молодой аскет поклонился ещё ниже, коснувшись лбом холодного камня.
«Теперь я понимаю, господин Нанди. Отрицать любовь — значит отрицать часть истины. Мудро относиться к ней — значит приближаться к освобождению».
Нанди снова замолчал, но теперь его молчание не было тягостным — оно было наполненным, как пауза между ударами сердца и вдохом.
С тех пор паломники рассказывали друг другу, что перед тем, как войти в храм Шивы, нужно прошептать свои молитвы на ухо Нанди. Ведь он не просто охраняет порог — он учит, что человеческое сердце со всеми его стремлениями — не препятствие на пути к божественному, а сам этот путь.