Шербурские зонтики. Ленинград-Foster City

Продолжаю отвечать на внезапные вызовы памяти: «В KOBE я увидел себя с кульком снетков» <http://proza.ru/2021/09/01/1629>, «Оказывается, я помню вас, дядя Миша» <http://proza.ru/2021/11/09/1639>.

Эта простая история на протяжении многих десятилетий казалась мне малозаметной точкой на моем жизненном пути, но неожиданно обнаружилась ее глубокая процессуальность. Описываемое возвращает меня на 60 лет назад, но все это вдруг предстало передо мной холодным октябрьским вечером 2025 года. Прошлое происходило в Ленинграде, когда никто не думал о том, что город снова будет называться Петербургом. А настоящее — в небольшом калифорнийском городке Фостер-Сити, родившемся благодаря замыслу и активности финансиста Т. Джека Фостера в 1962 году.


Удивительно, но ассоциация, которая стала импульсом к написанию моего рассказа, в принципе могла возникнуть в декабре 1996 года, когда наша семья стала жить в Фостер-Сити и гулять в небольшом сквере возле дома или просто пересекать его по дороге в ближайший супермаркет. Более того, в конце прошлого века я около четырех лет работал секьюрити в высотном офисном билдинге рядом с моим домом, и в силу многих причин предпочтительной была ночная смена. В сферу моего контроля входила вся территория около дома. Но почему-то тогда я не видел того, что вдруг открылось мне в начале осени этого (2025) года.
Было холодно, но, конечно, без снега, тем не менее освещенные окна небольшого кафе сети фастфуд Five Guys вдруг напомнили мне центральную сцену фильма-оперы «Шербурские зонтики». Это — встреча Женевьевы, богатой красивой молодой женщины (в исполнении Катрин Денёв) с ее давним другом Ги, которого она многие годы считала погибшим на войне в Алжире. Сцена происходит в канун Рождества на фоне освещенной витрины бензозаправки, владельцем которой является Ги. Они рассказывают-поют историю их любви в сопровождении известной мелодии Мишеля Леграна.


В 1964 году «Шербурские зонтики» получили в Каннах «Золотую пальмовую ветвь», а через год-полтора в Ленинграде, в кинотеатре «Гигант» состоялась неделя французского фильма (возможно, это событие называлось иначе), тогда я и видел эту картину. Не позже: фильм я смотрел вместе с мамой, а ее осенью 1966 года не стало.
Мама не была киноманом, так сложилось по жизни, но французскую картину она очень хотела посмотреть. Как во многих обеспеченных еврейских семьях девочку обучали французскому языку, к тому же до 1917 года она несколько лет училась в гимназии. Позже многое забылось, язык ушел, но любовь к культуре Франции сохранилась. В силу своей профессии она знала и любила французскую живопись и литературу, а с середины 1950-х, после радиопередач Сергея Образцова, высоко ценила творчество Ива Монтана.


У желания отправиться в расположенный далеко от дома «Гигант» была еще одна очень личная причина. Во второй половине 1930-х мои будущие родители смотрели в этом модном тогда кинотеатре с самым большим в городе кинозалом новые фильмы, а после войны, хотя прошло 20 лет, мама не была там. Так что для нее наша поездка в «Гигант» была встречей с молодостью и мысленным общением с мужем, умершим вскоре после войны. 
Всё это шесть десятилетий в какой-то полустертой, скрученной форме присутствовало в моей памяти и почему-то вмиг обрело краски, развернулось, предстало передо мной при взгляде на освещенные окна Five Guys. И теперь это многослойное событие будет каждый раз оживать при виде кафе.