Домовой против всех

"В этом Доме культуры ужасно все: начиная со здания и заканчивая домовым". Пафнутий отложил ручку, посмотрел в зеркало, висящее на стене и полюбовавшись на своё отражение несколько минут, последнее слово решительно зачеркнул. "Самокритика самокритикой, но себя, любимого, жалеть надо" - подумал он и принялся писать дальше, с упоением перечисляя все недостатки, присущие, по его мнению, ДК села Ручейковскового.
Вечером, слившись с темнотой и периодически маскируясь под заблудившегося телёнка, Пафнутий пробрался к зданию почты, где опустил конверт с письмом в почтовый ящик.
........... _-----_-_------.........
Начальник отдела культуры районной администрации Бархудалов Николай Петрович находился в недоумении.
Это неприятное чувство с ним разделяла директор Ручейковскового ДК Татьяна Викторовна Иванова, в срочном порядке вызванная на прием к шефу. В руках у Николая Петровича была толстая кипа писем, которые он перебирал, зачитывая фрагменты из них и периодически прерываясь на принятие успокоительных капель из кружки, почему-то пахнущих коньяком.
- Вот Вероника Измайловна, девяноста пяти лет, жалуется, что её в прошлом месяце не пустили на дискотеку для тех, кому за сто двадцать, а вот Петечка Прошкин семи лет огорчён тем, что ему не дали покататься на колесе обозрения возле ДК.
- Какая дискотека, какое колесо? - растерянно шептала Татьяна Викторовна, обхватив руками голову.
- Да знаю я, что никакие!! - Начальник отдела культуры встал из своего кресла и подошёл к окну, пытаясь таким нехитрым способом скрыть от подчинённой свою растерянность , а также найти в ноябрьском небе ответ на неожиданную загадку, подкинутую жизнью в виде толстой пачки писем с жалобами. Простояв у окна некоторое время и не найдя в небесной выси ни одной  подсказки, шеф вернулся к корреспонденции и успокоительным каплям и принялся читать дальше. Потрясенной Татьяне Викторовне стало известно, что чуть ли не каждый десятый житель села , включая грудных младенцев, недоволен работой возглавляемого ей учреждения. Незнакомый Ивановой Керим Башмак бей сокрушался по поводу отсутствия возле ДК парковочных мест для верблюдов, какой-то случайный прохожий без имени был возмущен тем, что не обнаружил в фойе автомата с газировкой. Ручейковцы, если верить письмам на столе Бархудалова, переживали из-за того, что местный ДК не выставил свою команду на ралли "Париж- Дакар", сетовали на неприезд по вине директора ДК команды по водному поло из Гренландии, огорчались, что впустую прошел день взятия Бастилии и прочее, прочее, прочее.
Наконец Татьяна Викторовна не выдержала.
- Николай Петрович, но Вы же понимаете, что это бред?!
- Понимаю, голубушка, прекрасно понимаю. Проблема в том, что такая же пачка писем была отправлена в областное министерство. А там, как Вы знаете, не всегда вникают в нюансы нашей работы. Уже звонили, требовали разобраться. Но это еще не все. У Вас по плану новогодний концерт. Так вот, на нём будет присутствовать лично госпожа Н. из министерства. Если у нее будут серьёзные замечания к Вашей работе, то, увы, Ваш ДК придется закрыть. Так что готовьтесь серьезно. Время ещё есть.
Татьяна Викторовна встала со стула, и в растерянности от услышанного, даже не попрощавшись с шефом, вышла из его кабинета. Бархудалов этой дерзости не заметил, потому что его состояние, несмотря на принятие успокоительного, было ещё хуже.
Никто из них не знал, что притаившись за занавеской, весь их разговор подслушивал Никанор Порфирьевич, домовой со стажем при районном ДК. Воспользовавшись общей растерянностью, он аккуратно испарился из кабинета.
Через полчаса Пафнутий уже читал полученное по электронной почте письмо от старого друга и довольно потирал мохнатые лапки.
Продолжение здесь: http://proza.ru/2025/12/11/1588