Странная история

Купил я в бургерной стакан кофе и пошёл вместе с ним в Дом культуры — билет на спектакль приобрести. К нам в городок рижский театр приезжает.

Иду не спеша, время от времени отхлёбываю.

Вдруг меня догоняет Ритка. Просто знакомая, ничего такого.

— Володя, — говорит она, — ты, что такой таинственный?
— Да тут такое дело… Даже не знаю, как сказать, всё равно ведь не поверишь.
— Всё равно расскажи! — требует она.

— Хорошо, но я тебя предупредил. Слушай: вот представь себе городской парк, мороз градусов десять–пятнадцать, пушистый снежок падает. Представила?
— Представила!
— По парку идёт мужчина вприпрыжку. Подошва на ботинках тонковата, а стельками он ещё не обзавёлся, понимаешь?
— Конечно, мороз ведь.
— Правильно! И этот морозец слегка так уши ему пощипывает. Не критично ещё, но приятного мало, понимаешь?
— Вполне. А дальше что?
— Вот идёт он и вдруг видит группу людей. Человек тридцать. И мужчины там, и женщины.
— И что?
— И что? Ты ничего необычного не замечаешь?
— Нет пока.
— «Пока» — правильное слово. Ты ведь пока не знаешь, что они все голые.
— Голые?
— Ага!
— Так ведь мороз! Нудисты в такую погоду не тусуются.
— Вот именно! Мы с тобой, Ритка, на одной волне. Я тоже подумал, что тут что-то нечисто. И у того мужика, который это увидел, тоже такая мысль возникла. Стоит, смотрит — глазам своим не верит. Тусовка эта голая словно мороза не замечает. Бегают, прыгают, дурачатся, в снегу валяются — а им хоть бы что. Словно июнь на дворе, а не декабрь.

— А дальше? — спрашивает Ритка, видя, что я мыслями уже куда-то в сторону уплываю.
— Дальше он подходит ближе, ловит одного за руку и спрашивает, что тут происходит: почему вы голые, почему мороз игнорируете — холодно ведь!
— Холодно? — удивляется тот.
— Холодно! Больше десяти мороза, точняк. У меня ноги мёрзнут, и уши щиплет.
— Вы это серьёзно? — спрашивает голый мужчина.
— Конечно, декабрь ведь.
— Нифига себе! Пойду нашим скажу! Они, дураки, и не знают.

И пошёл. То с одним поговорит, то с другим. Видно, спорят о чём-то.

Через минут пятнадцать толпа голых людей обеих полов окружает мужика.
— Перескажи им сам то, что мне рассказал! Они мне не верят! — говорит тот, с которым он первым разговаривал.

И мужик ещё раз рассказывает про зиму, декабрь, мороз больше десяти градусов — про холод, про то, что у него ноги мёрзнут, уши щиплет, кажется, даже пальцы рук прихватывает.

Среди толпы начинается негодование. Народ ропщет. Уже повсюду слышно: точно холодно, пятки мёрзнут на снегу стоять, кожа на спине мурашками покрылась. У кого-то волосы на руках дыбом встали, у других — на ногах.

И вдруг к нему вплотную подходит самый здоровенный нудист и говорит:
— Зря ты, мужик, нам про холод сказал. Никто тебя за язык не тянул. Теперь сам на себя пеняй.

После этих слов толпа нудистов набрасывается на мужика. колотит и раздевает.

Мужик, конечно, пытается сопротивляться, но силы неравны.

В себя он приходит от холода. С трудом открывает глаза: лежит в сугробе, голый и избитый.

Хорошо, что мимо проезжала скорая и увидела его — голого, всего в синяках. Повезло — отогрели.

— Нифига себе история! — восклицает Ритка. — Кто тебе её рассказал?
— Никто, — скромно отвечаю. — Сам только что придумал.
— Офигеть!

— А зачем? — немного придя в себя, спрашивает она.
— К тебе подкатить хотел.
— Эх, — с грустью говорит она, — а я, дура, замужем…

И мы вдвоём ржём до самого Дома культуры, сами не понимая, над чем именно.

01.12.2025