Из дневниковых набросков

Уж близится рассвет, а они всё сидели у окна, 
Наблюдая, как последние звёзды гаснут на небе. 
Лунный свет, ещё недавно заливавший комнату серебром, 
Теперь становился бледным, прозрачным, уступая место предрассветной дымке.

— Уж близится рассвет, — тихо прошептала она, 
И её голос прозвучал так трепетно, что он невольно повернулся к ней.

Впервые за сотни долгих лет она переживала. 
Обычно закаты и рассветы были для неё лишь сменой красок на холсте вечности, 
Привычным чередованием света и тьмы. 
Но сегодня всё было иначе. 
Сегодня, глядя на игру света на его лице, 
На тени, что ещё держались в уголках глаз, 
Она вдруг осознала, как же по-настоящему выглядит тот, 
Кого она знала столько веков.

Её извечная, вневременная красота, 
Которую она принимала как данность, 
Вдруг стала предметом её собственного внимания. 
Она провела пальцами по своей гладкой, вечной коже, 
Которая никогда не знала морщин. 
Она ощутила тонкие черты своего лица. 
Но сегодня, в мерцающем предрассветном свете, 
Ей стало интересно: а как она выглядит для него?

— Ты красива, — сказал он, уловив её взгляд, 
Полный сомнения и новой, незнакомой робости. 
Его голос, глубокий и спокойный, 
Привнёс в её мир каплю привычной уверенности.

— Но… как я выгляжу сейчас? — смущённо прошептала она, 
И в её глазах мелькнуло отражение первых лучей солнца, 
Пробивающихся сквозь тучи.

И в первый раз за сотни долгих лет, 
Она, вечная и неизменная, 
Ощутила укол неуверенности, 
Переживая о том, как выглядит, 
Когда мир вокруг неё готовится пробудиться к новому дню. 
Это было странное, волнующее чувство, 
Которое приносило с собой не страх, 
А какую-то новую, трепетную близость.