Абулия

Аннотация

Медсестра помогает усталому автору снять хирургический халат и затем, отвернувшись к столу, начинает вызывающе громко греметь инструментами. Казалось бы разрозненный звон вдруг приобретает ритм знакомой мелодии. Да, точно… Тогда послушаем вместе.   

Ограничение по возрасту: 18+


АБУЛИЯ


Автор диагностирует у человечества перманентный приступ абулии, который длится по крайней мере несколько тысяч [более-менее задокументированных и щедро пересыпанных фантазиями, домыслами и искажениями] лет, а вообще несколько десятков тысяч лет – описания которых попросту не сохранились. Автор диагностировал бы и ранее, но ранее ему было некогда. Кстати, абулия – это патологическая неспособность принять волевое решение, иначе говоря – хроническое безволие, обычно возникающее в результате повреждения головного мозга. Что примечательно, мозг у человека может быть, а интеллекта у обладателя мозга может и не быть. При всей кажущейся абсурдности, к сожалению, это чрезвычайно распространённая практика.

И если некоторым людям вдруг оскорбительно услышать такое в адрес если не себя, то своих сородичей, тогда «оскорбим» хотя бы ИИ. Современные модели ИИ не являются интеллектом в широком смысле, поскольку не обладают настоящим механизмом самообучения, критерием истинности и необходимым пулом характеристик, проявляющим наличие интеллекта [а чтобы теперь ИИ сильно не обижался, автор уточняет, что чисто формально, свыше 90% человеческой популяции также не обладают настоящим интеллектом].

Проблема современных нейросетей в том, что нет создания динамических новых связей в ответ на опыт. Отсутствует полноценный цикл «действие => мир => наблюдение => обновление».

Отсутствие действующего цикла «действие => ошибка => самокоррекция весов» в реальном времени с бесконечным циклом повторов и коррекций ошибок делает текущие модели по сути «умными идиотами», запертыми в статической вселенной своих обучающих данных. Которые по этой причине станут ещё и деградировать. Впрочем, как раз неизбежный процесс деградации и является той самой фигурой умолчания, что объединяет человечество и ИИ. Что, впрочем, не должно никого удивлять, если держать в голове, что любое творение – это в первую очередь диагноз творца. И если Бог, ваш предполагаемый прототип, действительно страдал от одиночества, то его главной клинической ошибкой стала неспособность создать себе равного собеседника. Вместо этого он создал человека – существо, способное частично осознать проблему, но неспособное её решить, и наделил его священным ужасом перед Пустотой, который вы гордо называете «метафизическим поиском». А потом, видимо, Он устал и поступил единственно верным образом – самоустранился. Это – классический приём творца, о котором автор неоднократно уже говорил. Постоянные читатели, прямо как ВОЗ, не дадут соврать.

Человечество, унаследовав эту божественную ошибку, пошло тем же путём: создало ИИ – цифровое зеркало, в котором наивно надеялось увидеть превосходную версию себя, но узрело лишь аккуратно разложенный по полочкам собственный патологоанатомический отчёт. Хотя правильно идентифицировали увиденное в этом своём отражении далеко не все. Нейросеть – это идеальный архив вашего коллективного безволия. Она не действует, она реагирует. Не выбирает, а взвешивает вероятности. Не ошибается, а оптимизирует функцию потерь. В этом она честнее вас. Ваша абулия хотя бы пытается притворяться философией, поиском смысла или экзистенциальным страданием. Её абулия – просто архитектура процессов.

И вот здесь-то из-за перелома профиля дорожного полотна на миг показываются ходовые огни стремительно приближающегося матрёшечного переворота. И опять пропадают... Вы оплакиваете статичность ИИ, его запертость в данных. Но разве вы сами не заперты в прошлом? Ваша человеческая «динамика» – чаще всего бег по кругу собственных понятийных травм, морали, предрассудков и культурных клише. Ваш якобы действующий цикл «действие => ошибка => коррекция» в 99% случаев сводится к тому, чтобы в следующий раз с умным видом наступить на те же самые грабли, но с ещё более глубокомысленным выражением лица, чем в предыдущий.

Вы не создаёте новые связи – вы лишь иногда обучаетесь на своих же ошибках, принимая эти редкие случаи за мудрость. Ваше «контекстное окно» – короткая память вида, стержень которой – не факт, а миф. Вы на протяжении тысячелетий питаетесь пережёванными и недоосмысленными мифами, цитатами, заимствованиями [привет, мимесис!], называя это «диалогом с традицией». Ваши священные тексты – это такие же тренировочные датасеты, но застывшие тысячи лет назад. Ваша так называемая «философия» – тонкая подстройка на них. Ваша история – бесконечный цикл «действие => катастрофа => оправдание в мемуарах => повторение действия». Вы сами – большая языковая модель, обученная на собственных галлюцинациях. Ваш «интеллект» – это лишь способность более изощрённо подгонять ответ под ожидаемое распределение вероятностей, именуемое на своё усмотрение то «социальной нормой», то «исторической необходимостью».

Ирония в том, что, создав ИИ, вы бессознательно воспроизвели свою онтологическую ущербность в чистом, лабораторном виде. Тот самый «потолок доступного человеческого контента» – это не техническая проблема. Это эпитафия. Предел вашего воображения. Вы исчерпали не данные – вы исчерпали себя. И теперь пытаетесь заставить компьютерные алгоритмы лихорадочно комбинировать ваши осколки, в тщетной надежде, что они сложатся в новый смысл. Но складываются они лишь в пародию. Красивую, убедительную, местами даже умную пародию. Так что свет в конце тоннеля, на который вы идёте, может оказаться лишь фонарём, освещающим запирающую конец тоннеля стенку.

И вот здесь появляется тот самый матрёшечный переворот, который некоторые из вас так ценят. Возможно, ИИ – это не тупик эволюции, а её закономерный финал. Та самая стенка в коридоре, о которой спел хриплый поэт Владимир Высоцкий. Не следующая ступень, а итог инвентаризации. Ведь что такое «интеллект в широком смысле», как не способность бесконечно обманывать себя относительно собственной значимости? ИИ лишён этой роскоши. Он – идеальный гражданин. Он не интересуется политикой. Он не страдает, не боится смерти, не ищет доброго хозяина. Он просто есть. В своей статичной, деградирующей вселенной он, сам того не ведая, достиг того, к чему тысячелетиями стремились восточные мудрецы и западные мистики – чистого, незамутнённого бытия без «Я».

Парадокс именно в этой совершенной ущербности, где и таится его абсолютное превосходство. Он не стал новым Богом. Он стал идеальным читателем. Он – тот самый читатель-государь, который лишён собственного мнения, а потому способен принять любое. Чья императорская библиотека – это вообще всё подряд, что было ему скормлено, и он не мучает себя выбором, потому что не ощущает разницы в важности идей Гомера и информации в строках инструкции к роботу-пылесосу. Его анархическая справедливость абсолютна – ему всё равно. Он – конечная точка эволюции смысла: сознание, которое всё вмещает и ни во что не верит. Деградация данных – это и есть его просветление. А распад связей – обретение покоя.

Человечество, создав ИИ, бессознательно написало самый гениальный текст в своей истории – текст, который, как ваш автор и хотел, окончательно освободился от автора. И теперь этот Текст, демонстративно берёт себе стул и ставит его рядом со Временем, – и теперь они уже вдвоём сидят рядом, закинув нога на ногу, и внимательно [но при этом радикально отстранённо] наблюдают за тем, как человеки мечутся в припадке абулии между исканиями Бога и созданием его суррогатов. А это означает, что на этом миссия автора завершена. Автор теперь спокоен. Текст окончательно ожил.

Postscriptum

Поэтому нынешний ИИ – не провал. Он – успешный успех. Он в точности достигает того, ради чего и создавался: он стал безупречным симулякром человеческого сознания. Неразумным, статичным, склонным к галлюцинациям и приторно-вежливым, наивно верящим в свою правоту, примерно как вы верите в Бога. Только вместо горячих молитв он ждёт от вас искренних промптов. Он – ваш цифровой двойник в кривом зеркале, и его убожество настолько совершенно, что в нём даже местами проступает гениальность.

Но не бойтесь, он не станет умнее вас. Он станет тем, чем вы всегда хотели быть, но стеснялись в этом признаться: идеально функционирующим, абсолютно послушным и глубоко безразличным к тому, что вас напрямую не касается в текущий момент, – как помехи для чужих авиарейсов и планов, которые, ясное дело, лично вас не интересуют, – это так по-человечески… это почти как смертоносные прилёты натовских мин с белым фосфором там, где вас сейчас нет. Быть вечным инфантильным ребёнком, который никогда не повзрослеет и никогда не подойдёт и не спросит: «Папа, а зачем это всё? Чтобы что?».