Путешествие в детство. Часть 2. Колымские истории

Новый дом, новые впечатления.

Самолет ЛИ-2 касается шасси взлётной полосы, слегка подпрыгнув от этого. Все пассажиры облегченно вздыхают — прилетели в Магадан. Выходим из самолёта, выгружаем огромное число чемоданов, узлов, всё, что мама сумела забрать с собой из Марково. Папа, встречавший нас в аэропорту, начинает перетаскивать всё это в здание аэровокзала.

Аэропорт 13-й километр небольшой, но в те годы он принимал не только небольшие самолёты типа ЛИ-2, АН-2, вертолеты, выполнявшие рейсы в основном внутри Магаданской области в районные центры от побережья Охотского моря и до Чукотки, но и побольше. Самолёты летали отсюда в Москву с посадками на дозаправку в Якутск, Новосибирск.

Под стать ему и здание аэровокзала — не большое одноэтажное здание, в зале ожидания которого наша семья с учётом привезённого багажа, заняла чуть не половину места. Но нам предстоит еще один перелёт — в п. Ола.
Находится он недалеко, но дороги туда нет. Вернее, она есть до бухты Новая Весёлая, затем на катере или лодке вдоль побережья Тауйской губы добираются до посёлка.

Зимой, когда станет лёд, ходит рейсовый автобус. Можно было и на самолёте долететь. Всего-то 15—20 минут лёту.

Мы отправляемся на трудяге АН-2.

Как добирались с местного аэродрома до дома, где нам предстояло жить первое время, я совершенно не помню. Может умаялась от перелётов, да заснула.
Домишко, куда мы поселились, был небольшой. Примерно, как и в Марково. Только был он отдельный, без соседей. Стоял чуть в глубине от дороги. Проходить надо было по дорожке между соседскими огородами с картофелем.

Удивительно, прошло 65 лет, как мы приехали на Олу, а домик ещё жив, Лёня нашёл его во время нашего пребывания в 2024 году. Выглядит он немного иначе, чем тогда. Бревна, из которого он был построен, оббиты снаружи, да и крыша покрыта современными материалами. Кому он принадлежал в то время, мы не знаем, отец снял его у кого-то из местных жителей.

В этом жилье нам предстояло зимовать. Дом, в котором отцу была обещана квартира, еще только строился.
Посёлок резко отличался от Марково и даже Анадыря. Был он значительно больше, лето начиналось раньше, природа была средняя между Марково и Анадырем.

Хочу учиться

Однажды к нам пришла представитель школы. Она проводила подомовой обход, узнавала кто из детей и какого возраста живёт в доме или квартире, все ли дети старше семи лет записаны в школу. Ведь в СССР обучение в школе было обязательным, если ребёнок не посещал школу без уважительных причин — родителей могли и наказать, как препятствующих обучению.

Расспросив маму про учеников, учительница сделала пометку, что все соответствующие по возрасту дети, записаны в школу, всё в порядке.
— Я тоже хочу в школу, я читать и считать умею, — доложила я.

Тётенька из школы посмотрела на меня серьёзно и предложила продемонстрировать знания.
 
Я бойко прочла несколько абзацев из детской книги, продемонстрировала, как в уме могу складывать и вычитать двузначные числа, похвасталась знаниями таблицы умножения.

— Давайте запишем её в первый класс, — предложила наша гостья. — Пока у неё есть желание учиться, а то потом ей не интересно будет в первом классе.
Но мама была против. Маленькая, худенькая, часто болеющая… Пусть подрастёт и окрепнет.

Я долго плакала от обиды — опять меня не берут в школу. Я так об этом мечтала уже второй год!

Позже мама жалела, что не отдала в первый класс в шесть лет. За год я много что узнала нового из учебников Лёни и Толика, и в школе в первом классе только писать училась. Все остальное было для меня скучным. Я ведь это уже давно знала.

Я смелый моряк

Небо на Севере удивительное. В облачный, а особенно пасмурный день
кажется, подними руку, подпрыгни, и до туч-облаков дотянешься. Смотришь вдаль, а небо словно с землей встречаются, сливаются на горизонте. В солнечную погоду, когда на небе ни облачка, синь особая, глубокая. В Хабаровске я такой синевы не видела.

Вот в один из таких солнечных дней мама с папой объявили, что мы пойдём копать картошку. Родители у кого-то из односельчан купили её с условием, что мы выкопаем сами.

Остаток лета промчался быстро. Был сентябрь, мальчишки пошли в школу, меня водили в ненавистный мне детский сад. В основном эти обязанности возлагались на Толика, он учился во вторую смену, поэтому утром у него было время. Но в этот день родители были дома, а братья в школе. Поэтому отправились втроём.

Огородик был небольшой, огороженный забором. Но земля… Это была галька вперемешку с песком. Удивлению моему не было предела. Ведь в чукотском Марково, откуда мы приехали, земля была мягкая, ни камешка.

Позже я узнала, что такие огороды под картофель в большей части имелись у многих. И удивительно — клубни крупные, в лунке их всегда немало.
 
До того дня я никогда не копала картофель, ведь была маленькая, меня жалели, обходились без моей помощи. Меня взяли с собой, поскольку не с кем было оставить дома. Моё участи в копке вряд ли предполагалось, много ли от шестилетнего ребёнка пользы. Но я ныла, просила копалку, ведро, хотела помогать.
 
Мне выдали копалку — скрученную из толстой проволоки. Копалка — это своеобразные грабельки. Ручка у неё коротенькая, а зубцов всего три-четыре. На Дальнем Востоке метод копки картофеля копалками существует и по сей день.

Надо было отгребать ею камни, чтобы отыскать клубни. Дело, скажу вам, не легкое. Даже во взрослом возрасте на руках мгновенно натирались мозоли. Фокус с копкой лопатой, как это делали в Марково и делают на «материке», здесь не годился.
Я то забегала вперед, перед мамой, и рылась в рядке, то болталась у папы под ногами.  Короче, помощник была тот ещё!

— Иди вон туда, видишь, где короткие рядочки, там земля получше, копай там, — предложила мама, пытаясь избавиться от назойливого помощника.

Я отправилась туда, куда показала мама. Но только я наклонилась и стала рыть копалкой землю, как сзади раздался громкий топот и рык! Я, перепугавшись, оглянулась и от неожиданности увиденного плюхнулась на землю.

Огромная свинья, стоя на задних лапах, передними упиралась в край забора и угрожающе хрюкала так громко, что мне казалось, что это огромный медведь навалился на забор, который не выдержит его веса и рухнет.

Правда, как выглядят медведь и свинья, я знала только по картинкам в детских книжках. А уж хрюканье и рычание и вовсе не слышала.

Стремглав бросилась к маме и спряталась за неё от этого страшного зверя по имени свинья.

— Не бойся, уговаривала меня мама, ты же смелая. Свинья тебя не тронет, к тому же она за забором.

Я попыталась уговорить маму остаться возле неё.

— Иди, копай, не бойся, мы сейчас здесь докопаем и придём с папой к тебе. Нашла кого бояться, трусиха.

Мне не хотелось показаться трусихой, и стыдно было, что мама может рассказать мальчишкам как я испугалась какую-то свинью. Они смеяться надо мной будут и не возьмут с собой играть. Поэтому я, набравшись побрела назад.
 
Разгребая копалкой землю и вытаскивая клубни картофеля, я косилась на забор. По ту сторону ограждения бродило страшное животное. Похрюкивая, оно рыло пяточком землю и косилось в мою сторону.

Периодически подходило к забору, копошилось возле него, словно делая подкоп.
В такой момент я сжималась, холодок бежал по спине. Но я же не должна бояться, пусть свинья меня боится!

— Я смелый, моряк! Я отважный моряк! Только не хочу рядом с чушкой картошку копать, — орала я во всё горло придуманную мною песню.

Мне всегда казалось, что моряки — самые смелые люди. И я представляла себя таким моряком, отважно борющимся со стихией.

Вскоре мама и папа действительно пришли в этот уголок огорода и быстро выкопали картошку, похвалив меня за смелость и помощь. Прозвище «Я смелый моряк» закрепилось за мной на долгие годы.
А свиней я и по сей день боюсь…

Хурма на Севере

Недалеко от домика, где мы первое время жили, стоял магазин №3, или, как говорили местные жители — Третий магазин. Работала там приветливая продавщица то ли тётя Валя, то ли тётя Галя. Со временем имя её забылось, а образ в памяти остался.

Мы с Лёней частенько бегали в магазин за хлебом, зажав мелочь в кулаке. В основном, почему-то, вспоминаются монеты в 15 копеек. А ещё мама давала нам копеечки, которые мы могли тратить по своему усмотрению.

Из всех лакомств самыми любимыми были трёхслойный мармелад, которого уже давно нет в наших магазинах теперь, карамельные подушечки, особенно те, что были обсыпаны какао.  Но наибольшее восхищение вызывала сушёная хурма.

Приплюснутая в лепешку, посыпанная сахаром, она казалась нам самым необыкновенным лакомством, которого на Чукотке не было.

Что такое хурма мы знали смутно. Мама объясняла, что это такая южная ягода, которая растёт на деревьях. Она и сама никогда не видела, как растёт хурма, поскольку не бывала в тех далёких краях, знала о ней только из книжек.

Это сегодня можно сделать запрос в поисковике, и интернет покажет тысячи картинок и фотографий, выдаст ссылки на тысячи статей о хурме. А в годы моего детства даже в библиотеках не всегда можно было найти необходимые сведения.

Мне было не понятно, почему вдруг ягоды растут на больших деревьях. Вон у нас голубика, брусника, морошка, растут на низеньких кустиках. Жимолость и смородина на кустиках повыше, но никак не на деревьях. Кроме шишек на лиственнице я на деревьях ничего другого не видела.

Было наше лакомство сероватого оттенка, обильно посыпанное сахарной пудрой. В центре — жесткая плодоножка, больше похожая на пуговицу. Мы, в силу своей малолетней неграмотности считали, что это такая косточка, и удивлялись, почему внутри хурмы косточки совсем другой формы.
Вскоре это лакомство из продажи исчезло, оказывается, не только нам оно пришлось по душе. И больше уже никогда я не видела в продаже в нашем посёлке.

Многие годы я считала, что эта ягода именно того цвета, что и лакомство из далекого детства, привезенное в Магаданскую область по морю в небольших фанерных бочках. И когда впервые увидела свежие плоды, долго не могла ассоциировать их с той хурмой, что так нравилась нам в 1959 году.

Продолжение следует.