Врата времени или карусель Парижа Глава 1

     Краткое описание

     Молодой студент, страстно увлечённый наукой, возвращается с учёбы и понимает, что проехал свою улицу. Он возвращается и с ужасом обнаруживает, что его улицы, его дома, его семьи — словно никогда и не существовало. В поисках ответов он встречает девушку с похожей судьбой. Вместе они проходят через все испытания, и их судьбы переплетаются. Но в тот момент, когда разгадка коварной тайны уже близка...

   
     Глава 1
     Странная пропажа

     — Сэми, возьми зонт. По телевизору передают прогноз погоды, сегодня будет гроза.
     — Хорошо, мама, возьму.
     Ох, уж эти родители, вечно в заботах: не забудь покушать, жареного не ешь, одевайся теплее. А у меня сессия началась, опаздываю, и к тому же реферат не готов. Собираюсь быстро, ем на ходу. Беспокойно смотрю на часы: неумолимый такт отсчитывает секунды. Время, которому подчиняется всё, стремительно бежит вперёд.
     Технологичное окно, повинуясь программе, открывается; июньский морской воздух Франции 2125 года неспешно наполняет комнату. Из парка доносится тихая музыка и легкое поскрипывание карусели. Идиллия, наводящая на мысль, что современное мироздание — это совершенство в квадрате. Небольшая картина с космическим пейзажем падает на стол, задевает хрустальный шар; он катится, достигает края и летит вниз. Муся, оседлав управляемый пылесос, распушившись, принимает боевую стойку и направляет умный гаджет к падающему предмету. Я успеваю поймать магическую сферу на лету и кладу её обратно на стол; внутри сказочного сувенира по инерции ещё кружатся снежинки.
     Небольшой робот Бетта похожий на сухопутного краба мигает красной лампочкой, заботливо подаёт носки. Надо быстрее одеваться.  Чёрные брюки, белая рубашка, лёгкие башмаки-хамелеоны с автоматическим подбором цвета, не забыть спортивный красный шлем со встроенной системой обозначения движения и широким захватом дороги. Благодаря этому головному убору я легко лавирую в потоке машин. Между прочим, моя собственная разработка.
     Бреюсь по старинке скейпрайзером — очень удобная штука: он не режет и не растворяет волосы, а просто программирует их рост на 10–20 часов. Причёсываю растрёпанную густую чёлку, слегка закрывающую карие глаза, в которых читается суета и спешка. Расчёска сама корректирует длину волос по заданной программе, создавая нужную форму.
     В одежде я консерватор: не люблю пёстрые модные костюмы, предпочитаю однотонные рубашки и хорошо отглаженные чёрные брюки. После бритья хлопаю влажными ладонями по слегка впалым, раскрасневшимся от лосьона щекам, потираю небольшой нос, прямой подбородок. Бросаю мимолётный взгляд в зеркало, — порядок. Брюки касаются шнурков, и цвет ботинок приобретает тон штанов.
Поеду на скрутере (скрутер — бесколёсное антигравитационное транспортное средство), на машине опоздаю — пробки. Последние три дня я так увлёкся разработкой новой схемы разделения низкочастотных потоков времени, что не приготовил доклад. Позор! А прибор гордо стоит на столе, мигает, как бы подбадривая, мол, всё обойдётся.
     — Надень куртку и не забудь коммуникатор, он лежит у камина, — напоминает папа, выходя из ванной.
     — Хорошо, уже взял.
     Солнечное летнее утро, на улице поют птички, бесшумные потоки транспорта не заглушают переливчатую трель соловья. Когда учился в школе, то мечтал поступить в институт на факультет наноэлектроники, где перед входом парит цитата великого учёного: «Наука не являлась и не будет являться законченной книгой». Тяжёлые металлические буквы держатся в воздухе на невидимых электромагнитных дугах, создавая обманчивое впечатление невесомости. Они сбалансированы так, что когда налетает ветерок, хаотично переворачиваются вокруг своей оси, совершая магический оборот в 360 градусов. Наблюдать за этим впечатляющим явлением и сфотографироваться на его фоне — это редкая удача. А увидеть такое перед экзаменом считается высшей формой благословения среди перегруженных студентов.
     Когда учился в школе, ходил в кружок радиолюбителей, освоил азы электроники и приобрёл навыки компьютерной пайки, научился разумно использовать сложные измерительные приборы и силу слабого тока. Хочу узнать судьбу Вселенной, времени и нашей планеты, желаю понять, как устроено гиперпространство. «Главное, проводки не перепутать», — учит нас талантливый молодой преподаватель, заведующий кафедрой физики сверхмалых величин. Студенты в шутку называют его доктор НОО, потому что полное имя профессора звучит выразительно и немного по-старинке — Нейтрин Ойра Октанович. Он всегда сосредоточен, аккуратно выбрит, в меру строгий и серьёзный. Костюм с чёрными налокотниками, длинные пепельные волосы собраны резинкой, открытый науке пытливый взгляд. Наставник рассказывает много интересного. Например, что наша Вселенная — уникальный мир, где время может ускоряться и замедляться, а значит, мы можем перемещаться в прошлое и будущее. Время — это не только прошлое, будущее и настоящее. Оно совершенно и непостижимо. Возможно, современная наука скоро раскроет его истинную природу. Пространство кажется равномерным и постоянным, секунда всегда равна секунде. Но это не так. Думаю, он имеет в виду короткий обед в нашей столовой.
     Тайна времени захватила меня ещё в детстве. Наверняка на это повлияли бабушкины сказки или рассказы прадедушки о том, как в молодости он сидел за столом с горячим паяльником, плавил олово и спаивал большие радиодетали. Процесс сопровождался дымом и запахом расплавленной канифоли. В наше время всё иначе, и сам паяльник больше похож на высокотехнологичный электронный микроскоп.
     Я счастливый студент. Еду по улице, ветерок приятно обдувает лицо. Говорят, у меня научный склад ума. Посмотрим, время покажет. Учусь на третьем курсе института Time Point, кафедра вероятности времени. Беспрерывный интересный процесс обучения, 12 потоков в 7 ярусов, кафедральный, индивидуальный. Мне больше нравится индивидуальный. Даю газу, взлетаю над трассой, оставляю внизу кольцевую развязку и направляюсь в сторону лесной чащи. Этот манёвр мне всегда очень нравится.

***

     Вот парковка, ставлю скрутер на свободное место. Лучшие корпуса, лаборатории, оборудование находятся здесь. Шутка ли, институт построен в центре двойного параллельно пересекающегося кольца ускорителя частиц. Сто шестьдесят пять километров чистого научного безумия: сверхмощные магниты, современная низкотемпературная криогенная установка, супердетектор по имени «Элис», напичканный совершенным оборудованием. Замечательное программное средство, выдающее стандартный аналогокорреляционный сигнал при наступлении заданного события. Сверхточные приборы снабжены различными датчиками: частотными, фазовыми, гравитационными, рентгеновскими и новейшими амплитудными, которые разработал сам великий месье Патрик де Перельман, при участии нашего уважаемого доктора НОО.
     Центральная лаборатория просторна внутри, имеет мощный квантовый телескоп; крыша в хорошую погоду может сдвигаться, почти полностью открывая небо. Окна выходят на ровные и, кажется, безграничные зелёные поля. В одном углу стоит сэндвич-кофе-машина, а в другом — высокая клетка, где живёт умный говорящий попугай Пэри Кью Четвёртый. Тёмно-зелёная птица с красным клювом и синими крыльями, очень умна, считает до ста трёх. При встрече уважительно здоровается, кивая головой, и непременно добавляет: «Комон сова. Хррам науки — не соррить».
     В центре зала — интерактивная рабочая поверхность, усыпанная дисплеями, беспроводными мышками ползающими между тумблерами, рычажками, кнопками. Вид сверху напоминает плоский тормозной электромагнитный ротор с толстой золотистой обмоткой, окаймлённой косыми металлическими пластинами сердечника. Длинный стол рассчитан на сто двадцать восемь мест. Пространство каждого студента отделяется прозрачным звуконепроницаемым стеклом с автоматической тонировкой.
     Учусь почти на «отлично», очень нравится. В институте узнаю много нового. Нам читают лекции космонавты, побывавшие на других планетах, — умные, талантливые и смелые люди, их истории вдохновляют, захватывают дух. Оказывается, наш возраст — это число оборотов, совершённых нами на природной карусели вокруг солнца. Время внутри атома становится хаотичным, а мы живём далеко от сильных гравитационных вихрей, которые его изменяют. Есть места, где времени вообще нет.
     Прошлой осенью я принёс в институт своё новое творение — небольшой прибор в прорезиненном пластиковом ярко-жёлтом корпусе, на котором начертал морским маркером магические символы «On – Off S1». Он концентрирует воду из воздуха. При включении появляется лёгкое туманное облачко. Чем выше конструкция над уровнем моря, тем эффективнее работает. Моя микросхема заинтересовала даже серьёзных учёных. Невероятно, но её взяли для доработки.
     Сегодняшний день прошёл замечательно, на одном дыхании. Я узнал много нового и сдал первый зачёт, а реферат и не спросили — повезло. Приду домой и сразу сяду за доклад. Нет, сначала поужинаю. Бабушка обещала напечь блинов по старинке, а не на пищевом принтере. Железная тарелка с ручкой нагревается до высокой температуры, затем заливается жидкая мучная масса, которая на глазах превращается в румяный блин. Настоящее чудо. Сейчас готовить гораздо легче: выбираешь блюдо на кухонном дисплее, и вскоре всё готово. Конечно, можно и самому смешивать ингредиенты, составлять режимы жарки, парки, варки, что открывает огромные возможности для творчества.
     Настенные часы института пробили 17:00. Резко проснувшись от знакомого звука, попугай Пэри встрепенулся, многозначительно расправил яркие крылья:
     — Порра, monsieur, пожалуй, порра.

***

     Учёба закончилась, впереди куча свободного времени. Кажется, солнечный день в самом разгаре. Оседлав заждавшийся скрутер, лихо направляюсь домой под любимую музыку. Улицы замирают в пробках, а я искусно лавирую между машин. Шум, лёгкое жужжание электродвигателей, строгий голос светофоров обволакивают город. Проезжаю мимо моделирующих парикмахерских, пиццерий-принтеров, многочисленных фонтанов и электронно-механических памятников. Мелькают рекламные огни, поворотники и стоп-сигналы, таблички «Вход в метро». Стою на светофоре, из окна старого бесколёсного «Ситроена» на меня внимательно смотрит аккуратно стриженая болонка, наклоняя голову то на один, то на другой бок.
     Проехал свою улицу. Вот растяпа! Разворот — и обратно. Популярная песня в наушниках играет на полную катушку. Стал совсем невнимательным. Это из-за музыки — убираю громкость в ноль. Показываю поворот, сворачиваю, а через пять минут понимаю, что опять проехал свою улицу. Даже странно! В первый раз со мной такое. Всё, еду домой: блины стынут.
     Но улицы нет. Как это? Так не бывает. Объезжаю квартал и поворачиваю, но опять попадаю на соседний проспект. Моя улица пропала, как будто её никогда не было. Она не просто переименована. Её нет. Словно всемогущий хакер взял волшебный ластик и аккуратно убрал огромный проспект с карты реальности.
     Люди смотрят на меня как на сумасшедшего, в лучшем случае смеются, когда я спрашиваю, где проспект Сентропе.
«Вы, наверное, не местный?»
Пешеходы спокойно передвигаются, как будто ничего не произошло. Стою растерянный, тупо пинаю гидродинамические баллоны скрутера. Не могу понять, что случилось, и чувствую, как по спине ползёт холодок отвратительной паники.
     Ко мне приближается летающий светофор, угрожающе зависает прямо над головой, мигает, смотрит электронными глазами прямо в душу. Издав пару предупреждающих звуков, требует продолжить движение или съехать с шоссе. Выхожу на пешеходный бульвар и, ничего не понимая, осматриваюсь.
     Творится какой-то кошмар. Между кварталами де Пари и Ле-Гранде должна быть моя улица — Сентропе. Но её нет, словно никогда и не было. Там находится самый высокий двухсотуровневый дом, на первых пяти этажах располагается галерея с инопланетными пейзажами и неизученными животными. Дальше большой парк, наш дом. На здании справа висит синяя табличка «квартал де Пари № 247». Читаю указатель на противоположной стороне: «Ле-Гранде № 369». Две улицы сошлись в одну, а мой огромный квартал вместе с семьёй исчез. Прохожу через зелёную лужайку, трогаю здание, твёрдый шершавый камень, поднимаю голову, настоящий небоскрёб упирается в облака. И вновь с надеждой уже охрипшим голосом спрашиваю у прохожих, но никто не знает такой улицы. Мне отрицательно качают головой даже те, кто живёт в нашем мегаполисе всю жизнь.
     — Что Вы! Это наша достопримечательность, проект «Головоломка» архитектора Кузнецова Р.Ф.
     Руки начинают дрожать, наступает предчувствие, что моя схема разделения низкочастотных потоков времени сулит большие неприятности. И, похоже, они уже здесь.