Симфония

     Когда у человека включается разум и он, собственно, становится человеком?
       Это происходит в момент осознания себя смертным. У некоторых такое случается лет в восемь или даже чуть раньше, у кого-то в двадцать или тридцать, а у отдельных, только перед самой смертью. Есть, конечно, и такие, которые ржут и ржут... - смотрят развлекательные передачи по телевизору до самой глубокой старости, и от заливчатого хохота своего, даже не осознав, что "это" уже случилось, получают инсульт либо обширный инфаркт. Ну и ...
       Отчего-то мне кажется, что последних становится всё больше. Они, вовсе не думая и не ощущая грядущей смерти, проводят жизнь, словно кошки среди людей, до крайнего вздоха не понимая, что же такое они тут делали. Нет, карманы-то свои, конечно, набивают и локтями толкаются, но зачем набивают и для чего толкаются...? Однако, по инерции, вполне естественно, полагают, что живут и суетятся не просто так, а, например, для своих детей, меж тем частенько отбирая последнее у детей чужих.
       Трудно с ними. Не договориться. Да и нет желания. Они не чуют главного...
       Ещё с молодости для себя я невольно разделил людей на тех, кто, во что бы то ни стало, уж очень хочет и будет жить, и тех, кто готов и не жить, если нет высокой или значимой цели. Вот этих вторых, живущих сверх быта, сегодня всё меньше. А к первым - любителям телесмехопередач добавились ещё и те, кто безотрывно пялится в смартфоны. Говорят недавно, некий, довольно молодой гражданин отчего-то помер прямо в метро... Так вот, когда уже констатировали его смерть, он, лёжа на платформе, все продолжал рукой держать смартфон, а большим пальцем тыкал и тыкал в клавиатуру. Причём медбрат, обученный размещать тело в специальный мешок на молнии, хотел выхватить аппарат из руки умершего, но тот не отдавал, упирался и в конце концов, успешно завершил игру, победив компьютерную программу, которая тотчас, бравурной музыкой, фейерверком и надписью на экране поздравила покойника с победой.
       Когда я учился в первом классе, то в контексте какого-то спонтанного разговора с моей молодой тогда двадцатипятилетней тётушкой-крёстной, спросил:
  - И что..., я тоже умру?
       Она неожиданно ответила насмешливо и одновременно серьезно:
  - Конечно! Все умирают, и ты тоже умрёшь. Почему для тебя должно быть исключение? - и внимательно взглянула испытующе.
       На меня накатила волна, даже не страха, а какой-то жути. Видимо я уже понимал, что всё живое куда-то исчезает, но вот куда, конечно, не знал? Оказалось в никуда... Дааа - настоящая у меня была крёстная тётя!
       День за днём я пытался понять это непонятное и такое пугающее - собственную смерть. И что интересно, чем чаще и глубже я думал, тем привычнее становилась мысль, и тем меньше она страшила. Накатывающие волны ужаса сменялись обыденным воспоминанием о грядущем, но таком ещё далёком исчезновении. Однако из произошедшего вырос главный вопрос: зачем и в чём смысл всего, если так или иначе, все мы там будем? Ну, этому вопросу можно посвятить тома, и для каждого ответ будет сформулирован по-своему.
       Я же хочу порассуждать почти о другом...
       Конечно, можно было бы так и двигаться дальше, всё  реже вспоминая о своих столь ярких детских впечатлениях. Но однажды, среди жизни случился со мной ночью затяжной гипертонический приступ, и я, преодолевая охвативший всё тело колотун, и, растирая шею онемевшими руками, глянул в зеркало на своё одутловатое лицо, мешки под глазами, которых никогда раньше не было, вдруг, как в детстве ощутил волну того самого давно забытого ужаса. Конечно, я помнил о смерти всегда... А тут, вот она - рядом. Будто ждал её и дождался. В тот раз обошлось. Но я, оглянувшись назад ясно понял, что проживу не больше, чем уже прожил, то есть ещё 47 лет. Вроде бы не мало - 94 года. Но оценивая минувшее расстояние, оно мне показалось удивительно малым; и если последние лет десять придётся не жить, а доживать, то и вовсе ничтожным.
       И я заторопился... Не покидала мысль, что миллионы людей уходят в мир иной гораздо раньше предполагаемых моих девяноста четырёх; более того, некоторые отправятся на днях, а иные уже завтра. Да и с чего это я взял, что протяну так долго? "Надо спешить, надо спешить, надо спешить", - стучало где-то в мозгу... И никакого страха! Только ритм утекающего времени: день за днём, день за днём, день за днём; скорей, скорей, скорей! Слова менялись, темп ускорялся. Не было только мелодии. Должна же быть мелодия...!
       Наверно у каждого должна быть своя мелодия во всеобщей симфонии! Но разве такое бывает? - Да - бывает, но тогда в оркестре какофония, развал и погибель. Значит мелодия у всех одна, или, если своя, то она должна быть в гармонии с основными звуками. И ещё ... Инструменты для её исполнения разные: у кого-то дудочка, у кого орга;н. Так что задача каждого не только найти общую мелодию, но и свой инструмент. И прозвучать...
Прозвучать желательно без фальши.

©  А.Е. Тулупов
    27 августа 2025 г.