Медальон. Глава 4

Переданные тетей Зиной слова так заинтересовали меня, что, вернувшись домой и вооружившись выдергой, сразу отправилась в дровяник.

Накануне болезни дядя Семен поменял здесь большую часть полов. Говорил, что в июне перенесет дрова на ту половину, где уже постелил новые полы и займется ремонтом оставшейся части полов. До начала огородной поры не успел, а потом заболел. Правильнее сказать, болезнь дала о себе знать.

Я так понимаю, если здесь и сокрыта какая-то тайна, то искать ее нужно под новыми полами.

Смотрю я на полы и понимаю, что если что и спрятано под ними, то скорее всего ближе к стене, а там два ряда дров под самый потолок. Мне их до вечера не переложить.

Как по мановению волшебной палочки, с улицы слышится:

-Эля, ты дома?

Выхожу. Отец и сын Ведерниковы.

-Слышали, ты сейчас одна? Тебе работники не нужны? Нам двести рублей всего нужно.

-Идите сюда.

Завожу их в дровяник.

-Вот эти два ряда дров нужно переложить на противоположную сторону.

Отец Ведерников чешет затылок.

-Мало за такой объем работы.

-У меня налом только пятьсот рублей. Мелочью еще рублей тридцать наберу.

Машет рукой.

-Давай пятьсот и мелочь!

-Переложите дрова, тогда и расплачусь.

-Так нам сначала подлечиться нужно, - Ведерников-сын делает всем известный жест у горла.

-Сначала работа, потом деньги или паситесь!

Смотрит на меня с мольбой.

-Хоть по стопарику налей!

-Где я возьму?

-Давай ряд сейчас, а...

Психанула.

-Пошли отсюда! Сама переложу!

-Не... ну...

-Пошли вон!

Ни слова больше не говоря, принялись за работу.

-И хорошо складывать! - прикрикнула я. - Не хватало еще, чтобы все это рухнуло.

Стою, наблюдаю за чудо-работничками.

Не отрываясь от работы, Ведерников-отец спрашивает:

-Зачем перекладывать дрова от одной стены к другой?

-Вам же деньги нужны, а просто так что-то отдавать не в моих правилах, вот я и придумала для вас перекладывание из пустого в порожнее.

От неожиданности, он выронил набранные дрова.

-Ты это серьезно?

Пытаясь сохранить серьезный вид, отвечаю:

-Более чем!

И тут же, не выдержав, начинаю смеяться.

-Мне нужно освободить эту стену.

Рассчиталась с работниками, вернулась в дровяник. Я еще минут пятнадцать назад заприметила, что в темном углу, ближе к входу, доски другие. Везде широкие и идут по длине, а там четыре узенькие досочки сантиметров по пятнадцать шириной и около сорока сантиметров в длину. Такое впечатление, что это крышка, за которой что-то скрыто. Отсюда и начну.

Это и правда оказалась крышка засыпанная мелкими щепочками, да опилками, практически сросшаяся с остальными полами. Поплясав возле нее минут десять, я все же справилась с поставленной перед собой задачей и обнаружила что-то вроде тайника в котором лежал тщательно упакованный сверток.

Выглянула на улицу, воровато огляделась по сторонам и бегом домой с этим свертком.

Оказалось, что это самая настоящая матрешка: в свертке был другой сверток, внутри которого еще один. Наконец, я добралась до центра.

В полиэтиленовом пакете, перемотанном скотчем, я обнаружила тетрадь на 48 листов, письмо и три фотографии.

Начать мне захотелось с письма (не зря же его хранил дядя Семен). Судя по дате на штемпеле, получено оно было 24 марта 1979 года.

Здравствуй Сёмочка!
Пишет тебе Клара Каширская.
Ты, наверное, давно забыл обо мне, а я и рада бы забыть, да не могу - Людочка твоя точная копия.
Помнишь наши прогулки по набережной, наши посиделки в студенческом общежитии? Наши тайные встречи, когда Григорий Викторович уехал навестить своих родителей и попросил тебя кормить его кота?
А потом мы, вместе с дипломами, получили распределение и разъехались кто куда.
Я была настолько поглощена сначала защитой диплома, потом обустройством на новом месте, что не сразу поняла, что беременна. Осознала только на двенадцатой неделе. Еще вполне можно было избавиться от беременности, но мне такое даже в голову не пришло.
Еще пару месяцев не решалась побеспокоить тебя, а когда решилась, соседи сказали, что ты в армии.
У меня родилась дочь Людмила. Как я уже говорила, она твоя точная копия.
Двенадцать лет я растила нашу девочку и больше не пыталась разыскать тебя, никогда ни у кого не просила помощи. Сейчас ситуация изменилась.
Я больна. Врачи говорят, что могу прожить несколько лет, а могу несколько месяцев. Никто точно не знает.
Ты вряд ли помнишь, но я поздний ребенок. Моим родителям трудно будет взять на себя заботу о Людочке, если они доживут до того дня, когда на останется одна.
Семен, у меня к тебе огромная просьба: когда меня не станет, забери дочь к себе. Очень уж не хочется, чтобы ее жизненный путь начинался с детского дома.
Клара Каширская.
Дочитав письмо до конца, я задумалась.

Ни о какой дочери дяди Семена по имени Людмила я никогда не слышала.

Письмо пришло в марте 1979 года, а в конце 1979 или в начале 1980 жена ушла от дяди Семена, забрав с собой детей 8 и 6 лет. При этом дочь и сын сохранили с отцом теплые отношения.

Может быть попробовать узнать что-то у них? Можно имаме позвонить - она должна что-то знать об этом.

Впрочем, лучше сначала прочитать, что написано в тетради. Возможно, там есть ответы на все вопросы.

Кстати, а что за люди на фотографиях?