de omnibus dubitandum 107. 362

ЧАСТЬ СТО СЕДЬМАЯ (1890-1892)

Глава 107.362. МНОГООБЕЩАЮЩИЙ МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК, СПОСОБНЫЙ СТАТЬ ОРУДИЕМ ПРОВИДЕНИЯ…   

1891 год

    Наследником Грозного был грудной младенец, а между тем именно ему желал умирающий государь передать свою власть [этот сын, носивший имя Дмитрия, утонул в том же году в Белоозере. Его имя было дано затем сыну, о котором - ниже]. Но люди, пережившие регентство Елены Глинской, со страхом думали о таком исходе. Они слишком хорошо помнили смуты и, насилия этого времени; они боялись, как бы при малолетнем царе им не пришлось поступаться своим достоинством. Матерью наследника была Анастасия Романова; к ней, естественно, переходила и власть правительницы: было очевидно, что всему ее роду будущее сулит господствующую роль в жизни государства.

    Правда, Романовы, писал  еврей Павел Осипович Пирлинг в своем пятитомном исследовании La Russie et le Saint-Siёge: Ёtudes diplomatiques, изданном в Париже в 1896-1912 годах, принадлежали к лучшим людям тогдашнего общества; у них были блестящие родственные связи; они всегда отличались умом и энергией, почему им и поручались самые ответственные должности. Но они не принадлежали к избранному кругу древней знати: они представляли собой, скорее, новую аристократию, возвеличенную милостями государей и собственными заслугами. Гордым Рюриковичам не хотелось подчиниться потомству каких-то Кошкиных и Кобылиных, а вместе с ними признать над собой олигархию новых бояр. В сущности, на помощь этой гордой знати приходило и обычное право древности: оно отдавало предпочтение дядьям перед племянниками, так что законным наследником признавался не ближайший прямой потомок, а старший представитель рода в боковой восходящей линии. На стороне князя Владимира было именно это юридическое преимущество. Таким образом, самими обстоятельствами ему создавалась роль естественного вождя оппозиционной партии.