Дом на окраине

глава 43
Чердак дышал прохладой, будто хранил собственный климат - смесь пыли, старой бумаги и чего-то неуловимо живого, что Алина уже перестала списывать на сквозняк.
Никита поднялся следом, придерживая рукой люк, чтобы не стукнуть.
- Осторожно, здесь низко, - сказал он, хотя Алина знала, что он следил не за балками, а за ней.
Сегодня они договорились разобрать коробки, которые Мария Лескова оставила после себя. Алина не призналась, но внутри дрожало лёгкое волнение: вдвоём с Никитой она чувствовала себя так... неуязвимой? Или наоборот - слишком открытой.
Они сели на старое покрывало, поставив между собой большую коробку.
- Ну что, - Никита улыбнулся, - вскрываем тайны века?
- По чуть-чуть, - Алина откинула крышку.
Письма. Связки, перевязанные бечёвкой. Конверты, потемневшие по краям. Тетради, пожёлтевшие на сгибах.
Алина взяла первое письмо - дата 1989 год. Строгий почерк, короткие фразы, много недосказанности.
- Такое чувство, будто она постоянно что-то скрывала, - пробормотала Алина.
- Или кого-то защищала, - отозвался Никита, наклоняясь ближе, чтобы прочитать через её плечо.
Он был слишком близко. Она чувствовала его дыхание, ловила запах его свитера - что-то древесное, тёплое. И от этого ей хотелось спрятать дрожь в руках.
Они разобрали ещё одну связку.
- Подписи странные, - заметил Никита. - Видишь? Вместо имени - символ. Как будто буква, но не до конца.
Алина нахмурилась:
- Это больше похоже на... начертание. Как будто для тех, кто понимает.
Никита усмехнулся:
- Ну вот, теперь у нас ещё и шифр есть.
Она подняла глаза - он смотрел на неё слишком внимательно, будто пытался прочитать что-то между её словами. Алина быстро перевела взгляд обратно в коробку.
- Давай смотреть дальше, - сказала она, чтобы сбить ритм сердца.
В глубине коробки лежал конверт, которого она раньше не видела. Не старый, но и не новый - аккуратный, плотный.
Она раскрыла его.
И замерла.
- Что там? - Никита придвинулся ближе.
Алина повернула фото так, чтобы он тоже увидел.
На снимке - женщина, похожая на Марию, только моложе. И рядом мальчик лет пяти-шести.
Глаза большие, тёмные.
Улыбка - чуть застенчивая, знакомая.
И что-то в лице...
Что-то ускользающее.
Алина нахмурилась, не сразу понимая, откуда ощущение дежавю.
- Погоди, - Никита взял фото в руки. - Это точно она?
Алина подняла фотографию ближе к лампе.
Мальчик лет шести - худой, с тёмными чуть спутанными волосами, прямыми бровями и внимательным, почти настороженным взглядом.
Слишком взрослым для его возраста.
Она прищурилась. Внутри словно кто-то медленно перевёл переключатель.
Где-то она уже видела этот взгляд.
Так же внимательно.
Так же недоверчиво.
И вдруг узнала.
- Никита... - тихо сказала она. - Этот ребёнок похож на Артёма.
Никита поднял голову:
- На какого Артёма?
- На соседа. - Она сглотнула. - Того, что живёт в доме через участок. Вечно угрюмого, который всем кивает издалека, но никогда ни с кем не разговаривает.
Никита нахмурился, взял фотографию, долго вглядывался.
- Хм... глаза действительно очень похожи. И выражение...
Алина кивнула, чувствуя, как поднимается лёгкая дрожь:
- Он всегда держится отстранённо. Всегда будто напряжён. А этот ребёнок... - она указала на снимок. - Посмотри. Это та же настороженность. Та же привычка смотреть так, будто готов исчезнуть в любой момент.
Никита задумчиво потер подбородок:
- Если на фото действительно он... значит, у Марии мог быть ребёнок. И... возможно... он живёт рядом всё это время.
- Но тогда почему он избегает всех? Почему будто боится, что его узнают? - Алина ощущала, как в груди растёт тревожное, но захватывающее предчувствие. - И почему никто об этом не говорил?
- Может, он и сам не знает, - предположил Никита. - Или знает слишком хорошо.
Алина снова посмотрела на фото.
Мальчик смотрел прямо в объектив - тем же взглядом, каким Артём иногда смотрел на неё через свой забор: мимолётно, скрываясь, будто проверяя, видит ли она его по-настоящему.
- Никита... - её голос стал почти шёпотом. - Думаю, нам надо узнать о нём больше.
Он тихо положил руку ей на плечо, мягко, поддерживая:
- Разберёмся. Вместе.
Утро началось неожиданно спокойно, хотя ночь Алина почти не спала.
Фотография мальчика снова и снова вставала в голове - слишком знакомый взгляд, слишком живое воспоминание.
На улице было свежо, тихо. Дома по соседству казались дремлющими, но только один - через участок - вызывал у неё теперь странное чувство.
Дом Артёма.
Когда Алина вышла на крыльцо, она увидела его - он стоял у своей калитки, поправляя сетку на заборе. Ветер трепал его волосы, лицо было сосредоточенным, чуть нахмуренным, как всегда.
Но теперь, зная, что его взгляд когда-то был взглядом мальчика на старой фотографии, Алина смотрела иначе.
Она тихо поздоровалась:
- Доброе утро.
Артём поднял глаза.
На мгновение они встретились - тёмные, внимательные, будто изучающие. И точно такие же настороженные, как на снимке.
- Утро, - коротко ответил он и вновь отвернулся к работе.
Ничего грубого. Ничего странного.
Но в том, как он избегал её взгляда, было что-то... осознанное.
Словно он боялся, что она увидит слишком много.
Алина вернулась в дом - с ещё большим количеством вопросов, чем вышла.
Никита приехал ближе к обеду.
Принёс кофе и ещё раз попросил показать фотографию. Они уселись на кухне, расстелив на столе всё, что нашли ночью: письма, коробку, снимок.
- Посмотри, - сказала Алина, снова подвигая фото. - Ребёнок и Артём... они же похожи, правда?
Никита не стал кивать сразу. Он долго смотрел, переворачивал снимок, щурился.
- Лицо действительно напоминает, - наконец сказал он. - Но нужно больше, чем просто похожие черты.
- Я знаю, - Алина прижала пальцы к кружке, чувствуя тепло. - Но у меня... ощущение. Будто пазл начинает сходиться.
Никита задумчиво перевёл взгляд на окно, где виден был серый дом Артёма:
- Давай посмотрим даты.
Они перебрали письма Марии:
даты совпадали с тем временем, когда мальчику на фото могло быть пять-шесть лет.
Некоторых конвертов не хватало - будто кто-то забрал именно те, что могли бы объяснить связь.
- Если Мария жила здесь... если у неё был ребёнок... - тихо начала Алина. - И если по какой-то причине его забрали, или увезли, или он остался... здесь...
- То он мог вырасти по соседству? - Никита поднял глаза. - Слишком многое должно совпасть.
- Но ведь совпадает, - повела она плечами. - Он один живёт. Его никто не навещает. Он никого к себе не подпускает. И... - она запнулась, - у него такое чувство... будто он чужой среди своих.
Никита медленно кивнул:
- А ты хочешь узнать правду.
- Хочу, - честно ответила она.
Он положил ладонь на стол, рядом с её рукой - не касаясь, но так близко, что воздух между ними будто стал теплее.
- Тогда будем разбираться. Но аккуратно.
Мы не имеем права врываться в его жизнь, если ошибаемся.
Алина посмотрела на фотографию.
Мальчик держал в руках деревянную игрушку - маленькое колесо, которое кто-то когда-то сделал специально для него. На обороте едва видно карандашное: «Л. 199? г.»
Л. Лескова?
Мария?
Или кто-то другой?
- Никита... - тихо сказала Алина, - если Артём действительно имеет отношение к Марии... Он может быть частью всей этой истории. Он - единственный живой след.
- Тогда придётся с ним поговорить, - Никита выдохнул. - Но не сейчас. Давай сначала всё проверим.
Алина кивнула.
Но когда она подошла к окну, Артём в этот момент поднял голову от своей двери - будто почувствовал взгляд. Их глаза встретились снова.
И теперь Алина была уверена:
Он что-то знает.
И он давно ждёт, когда кто-то хватит смелости спросить.