Печалька и правила Торчинского 9

-Я тоже тебя люблю… - отозвался Крис, - мне кажется, я уже упоминал… а может, еще нет… Но так или иначе, тот факт, что я влюблен в тебя, не освобождает твою попу от розог, понимаешь?
Он провел своей ладонью вокруг моих ягодиц, участливо спросил:
-Больно?
-Ага… - прошептала я.
-Извини, что так сильно тебя отхлестал… погорячился… - вздохнул он, - ты меня вывела из себя, детка…
Все еще держа мой зад своей рукой, Крис вдруг быстро наклоняется ко мне, я чувствую его губы на своих губах, и мягкость его рта, нежность его поцелуев - это такой странный, такой необычный контраст всему тому, что случилось между нами за час до этого… Я вспоминаю хлесткие удары ремня по моим ягодицам, жесткие слова Криса: «не смей ко мне прикасаться!»
Не справившись со своими чувствами, я начинаю всхлипывать, потом рыдать в руках у Криса, и он держит меня, прикасаясь ко мне так нежно, шепча мне на ухо:
-Ну, чего ты… ну, не реви… иди сюда ко мне…
Я чувствую напрягшийся член Криса меж моих бедер, и пропускаю его внутрь, и, все еще рыдая, отдаюсь тому, кто меня так больно наказал. По отношению к Крису, я в этот миг чувствую любовь и страх, смешанные друг с другом в равных пропорциях. Меня заводит, что мне приходится отдаваться человеку, сделавшему мне больно, стегавшему мои голые ягодицы ремнем. Его власть надо мной выводит мои чувства на какой-то совсем новый уровень: это и больно, и сладко одновременно, быть с таким человеком, как Крис Торчинский.
Крис движется быстро внутри меня, и моя влага начинает сочиться и истекать из моего тела. Я начинаю стонать и вскрикивать, каждый раз когда Крис входит в мою глубину, задерживается на секунду, и потом повторяет этот рывок, опять и опять… Он как будто продолжает наказывать меня за мою дерзость, за мое непослушание, за то, что я ударила его. И примирение наше сладко, так сладко, что я уже нахожусь в полузабытьи, в полусне…
… А когда просыпаюсь, то понимаю, что Криса рядом со мной в постели нет.