Демон-автомат

ДЕМОН-АВТОМАТ

Москва 2035. К водителю Серёге на стажировку поступает грузчик-робот. Смогут ли существа успешно доставить товары, не поубивав друг друга? (18+)


l

Рабочий день пройдя до половины, Серёга устроил перекус. Прислонившись к колесу гравитационного траулера, он прожёвывал маслянистый бургер, и наблюдал, как толпы сапог месили грязевую кашу проспекта. В промозглом московском ноябре всё живое и зелёное сдалось и умерло, оставив после себя лишь коричневые, разлагающиеся на асфальте листья.
“Вот и листва, похоже, попала в загробный мир”,  – размышлял Серёга. – “Если мир после смерти такой же бесцеремонный, то лучше не умирать, лучше уж оттягивать лямку до последнего”.
Он выкурил сигаретку. Испустил зловонные миазмы в без того смрадный воздух мегаполиса. Сегодня он достаточно намучился. А ведь после обеда его ожидали самые тяжёлые доставки. Ещё и без напарника-грузчика, который не вышел на работу. Начальство обещало дать новенького. Ну и где?
Нервной походкой, подергиваясь и покачиваясь на неуклюжих ногах, напоминая то ли динозавра, то ли законопослушного гражданина, шлёпал по мокрой дорожке парка прямо к машине… автомат. В сером рабочем плаще-тренче на голый бело-пластиковый корпус, в съезжающей шляпе и мятом галстуке — он выглядел как спившийся президент шахматного клуба.
– Здравствуйте, – сгенерированный голос заметно вибрировал.
– Мать моя Разруха… – присвистнул Серёга. – Здорова.
Чёрное зеркало вместо лица заблистало цветными огоньками, стараясь быстрее обработать ответную реакцию.
– Ты куда так вырядился? – Сергей не был в состоянии отклониться от этикета ИК-6, Саратовской области.
– Я…<Кзззз> – автомат задумался и осмотрел на всякий случай две свои ноги, две руки.
– “Узз”? Так тебя и буду звать.
– Я собственность ИП «АВТОМАТИЧЕСКИЕ СИСТЕМЫ»! Номер вашей машины — УК2759976. Ваш новый грузчик. – Он показал пальцем номер, выбитый на своём корпусе.
– И так помню номер своей машины… – Сергей не любил, когда ему напоминали любые цифры после букв УК. Хотя “ваш грузчик” и “вашей машины” ему понравилось. К сожалению, чтобы обзавестись грузовым траулером на гравитационной тяге, ему бы пришлось батрачить не одну сотню световых лет.
Навигационная система в кабине вежливо сообщила: поступил новый заказ.
– Ладно бот, запрыгивай.
Когда-то в молодости, в «КС 1.5», Сергей выносил ботов только так. Теперь, один из них вынес его напарника.
Взревел 90-ступенчатый грави-двигатель. Траулер поднялся над проспектом и отправился в путь, оставляя за собой призрачный шлейф.

***

Москва! Как ты прекрасна! Примерно так же прекрасна толпа поджаривающихся на сковороде грешников. В кипящей крови, суете и нескончаемых мучениях  ползут по делам граждане, ползут друг по другу. “Э-э, куда прёте?” Их хватают за ноги, кусают свои же, и все падают навзничь снова и снова.
– Что это за шпиль? – автомат указал на иглоподобный небоскрёб у кромки пылающего горизонта.
– Самое высокое здание Москвы. Находится у истока всех рек города и говнотечек, между прочим. Говорят, шпиль его — в форме короны, сделан из чистого золота. Потом идут этажи из серебра, меди, железа и вниз только хуже. Видимо, экономили, чтобы хотя бы издалека красиво было. – Сергей нахмурился, осознав, что провёл бесплатную экскурсию грузоподъёмному агрегату.
Миновали 3-е, 4-е кольцо. Проехали Дитов Мост. Двигатель разогрелся, и печка в салоне начала жарить.
– А как вас зовут?
Серёга поправил зеркало салона и заодно убедился, что в напарники действительно выдали пластмассового болвана.
– Волк.
– Странно, вы не похожи на волка. И в базе вы числитесь как Сергей Голубец.
– Не знаю, о какой ещё базе вы, – отмахнулся Сергей. – Тьфу! В смысле, ТЫ говоришь.
Конечно мало кто рвался работать в сфере бессмысленных подъёмов и перемещений грузов. Лишь неприкаянные отбросы, прожившие слишком мало или много лет, осуждённые на сроки, упустившие все шансы, потерявшие все волосы и последние элементы в кармане. Сергей откашлялся и выкинул сгусток жижи в щель бокового стекла. Но что бы автомат?! Впрочем, в отличие от пластикового мусора по соседству, Серёга был не грузчиком, а водителем-экспедитором, или Spirito della strada. Он парил над городом как беспокойный дух. На невероятной скорости он доставлял грузы, от которых могли зависеть чьи-то судьбы! Иной раз, просто для интереса, он уверовался в необходимости держать максимальную скорость траулера, в противном случае террористы убьют семью заказчика. Или, добавлял перчинки, убеждая себя, что город будет выжжен гневом Господним на рассвете, и нужно оказаться как можно дальше от эпицентра, если он не хочет превратиться в соляной столп. Дирижёр невидимого фильма, мифотворец Серёга в последний момент выныривал из туннелей, многоуровневых развязок, на волоске от гибели проносился на своём траулере по краю виадуков, чтобы в конечном итоге, так уж совпадало — доставить коробки из магазинов. За это он прозвал себя Волком и даже выбил тату на плече.
– Н-н-не могли бы вы провести мне инструктаж перед началом работ?
– Не мог бы.
Водитель нащупал крутилку громкости и добавил радио:
– Моя любимая передача. Называется “Не Суй Свой Нос Куда Собака Хрен Не Совала”.
– “НССНКСХНС”… Красиво.
– Чего бля?
Механизм более не шевелился ни одной нитью.

***

Траулер сбавил скорость и заехал в парковочный карман. Кислотный дождь на районе хлестал твердь земли, не щадя ни машин, ни людей.
– Первый адрес, – водитель сверился с навигационной панелью. – Оранжерея в пятнадцати метрах на север. Фарфоровая ваза в древнекитайском стиле. Управишься с таким?
– Я создан, чтобы помогать малому бизнесу. Я массовая и надёжная модель! Фарфор — лёгкий материал.
Сергей открыл кузов и указал на упаковку с человеческий рост в конце трюма. – Ну, удачи. Я пока э-э-э, займусь подготовкой необходимых документов…
Лёгкой походкой он направился к дешёвому бистро на углу улицы. Пусть техника поработает. Он заказал латте макиато и уже было начал наслаждаться жизнью, но, видя, как автомат обхватил вазу словно борец и тяжело плёлся к изысканной оранжерее, Сергей поспешил хотя бы открыть ему дверь.
Под куполом звучала классическая музыка и щебетали птицы. По запотевшему стеклу вились плющи, лианы и ароматные лилии. В центре оранжереи журчал фонтанчик с прудом, в котором плавала гигантская агава. Вокруг, на ковриках для йоги, расположились в просветлённых позах посетительницы.
– Добро пожаловать в Сад Умиротворения, – хозяйка оранжереи поклонилась. Её одеяние из лепестков лотоса колыхнулось. – Наслаждайтесь гармонией жизни… и не забывайте — каждый цветок, растущий в этом священном месте, можно приобрести…
Одна из посетительниц выдохнула в благоговейном облегчении. Хозяйка заметила доставщиков и стремительным жестом указала место для вазы.
Во влажном, тёплом мире добра и любви, Серёга поначалу растерялся. Бариста-автоматон, с колёсиками вместо ног, объезжал гостей с чашечками чая на подносе. Истекая слюнями Серёга рассматривал на ветвях плоды манго, мандаринов и питахайи, пока до его ушей не донёсся треск, а затем грохот — китайская ваза сотней осколков разбежалась по полу на его глазах. Грузчик-автомат смотрел на кусок фарфора в дрожащих пальцах.
– Полорукий ты дебил! – подбежал к стажёру Серёга.
– Зафиксировано неподобающее поведение! – ожил автомат. – Я вынужден доложить на вас начальству!
– Ты заглох, пластиковый утырок? Я что ли вазу разбил?!
– Вв-ы не провели мне инструктаж! Неизвестное усилие, чтобы сжимать фарфоровую форму! – голос автомата вибрировал как педаль для электрогитары.
Не успел Серёга придумать ответ, как всё перед глазами заполонил громадный бутон лотоса.
– Тупая банка, я тебя сейчас убью! – хозяйка оранжереи запрыгнула на грузчика. – Ты все продажи испортил!
“О да, сейчас будет”, – Сергей уступил место пахучему цветку. Действительно, понабирают утырков. Эх, сколько раз его отчебучивали за угробленную доставку. Хоть в этот раз косячил не он. Стажёр, тем временем, пытался уклоняться от атак, но потом сменил тактику: упал на землю и прикрылся руками. Хозяйка и не думала останавливаться — она принялась пинать его.
– По-мо-ги-те! – шляпка слетела с головы автомата и стала наворачивать круги.
– Ну, дамочка, остыньте, – решил вмешаться Серёга.
– ОТВАЛИ!
– Полностью вас понимаю, – продолжал мужчина спокойным голосом. – Учтите только, что вы причиняете вред не автомату, а ИП «АВТОМАТИЧЕСКИЕ СИСТЕМЫ». Пластиковая кукла всё равно ничего не чувствует, к чему убиваться?
Тут женщина опустила руку в карман костюма лотоса и извлекла стальные ножницы для подстригания:
– Сейчас почувствует!
Она без раздумий вонзила ножницы в дисплей автомата.
– А-А+-А11100011! – завибрировал Узз от ударов. Посыпались искры. – ВОЛК, ВОЛК, помогите!
Гости очнулись. Они в панике повскакивали с ковриков и бросились во все стороны. Люди бились о стеклянные стены, как аквариумные рыбки.
– Эй! А ну ка, – Серёга вырвал ножницы из рук женщины и выкинул их в пруд, – совсем больная? Вы же его повредите!
– Имя? – закричала она ему в лицо.
– Да пожалуйста: Залупов Иди Нахувич, – Сергей подобрал истоптанную шляпку автомата и помог ему встать. – Ваза-то всё равно поддельная…
– Ваша чёртова компания мне заплатит! – кричала сумасшедшая цветочница им вслед в запотевшее стекло.
Забрались в траулер. Серёга завёл двигатель и взглянул на зияющую трещину на дисплее автомата. Выглядел тот откровенно плохо. Мятый, будто мутузили толпой. Серёга не мог отделаться от мысли, что его за порчу имущества компании, по любому, лишат премии.
– Ну…всего лишь царапина, –  сказал он больше себе.
Траулер воспарил над злосчастным районом.
– Ну ты интеллигент, стажёрчик. Даже не вмазал ей. Разве тебе запрещено самозащищаться? Или это какие-нибудь правила вашей робототехники?
– Неприемлемо… Доложу начальству… – бурчал Узз динамиком.
– Начальнику доложишь? Хаха! Да он тебя сам сожрёт за твой косяк!
– Она… я думал, меня совсем сломает.
– Такова жизнь в этом городе, парень. Ты же парень, верно?

***

Траулер приземлился у громадины-пирамиды из тёмных блоков. Сто двадцать пять этажей человейника острым пиком исчезали во вьющихся, беспокойных облаках. 
– Итак, стажёр. ЖК “Новая надежда”. Груз:  дизайнерский кожаный диван. Этаж 44. В этот раз вместе несём, – Сергей недовольно напялил рабочие перчатки. – Только это, стажёр. Не проеби, пожалуйста.
– Угу, – Блеклый экран робота побелел ещё больше.
Работники вытащили из трюма тяжёлый диван, завёрнутый в полиэтиленовый саван, взялись за спинки и потащили в пирамиду. Лифт оказался опечатан патрульной лентой, двери были измазаны кровью. – Вот чёрт…
Они взяли диван повыше и приступили к восхождению по лестнице. Первые десять этажей прошли незаметно. Но последующие пробуждали в руках таинственное омерзение от скользкой кожи дивана. После двадцатого этажа Сергей уже никак не мог избавиться от мысли, что диван сделан из кожи грешников. Он почти слышал их вопли. Поднимать эту тушу наверх превратилось в адский труд. Со стороны жителя, могло бы показаться, будто толкающий тяжеленный камень Сизиф материализовался на лестнице жилищного комплекса. После тридцатого этажа Сергей поверил, что на самом деле он мучается наедине с собой, ведь только он один мог по-настоящему чувствовать. Хотя по выступившей смазке на стеклянном лбу робота и жалобному поскрипыванию дивана можно было довериться, что всё-таки мучались они втроём. Пролёт за пролётом, круг за кругом. Мысли Серёги плыли в неконтролируемом потоке. Лестница закручивалась спиралью, пока он тащил растянутое в колбасу нечто, клокочущее сотней голосов. Духи подъезда провожали процессию любопытствующими пустыми глазницами, перешёптывались, тыкали в него чёрными пальцами. Кого-то из них Серёга узнал из детства, кто-то сгинул из жизни совсем недавно. Были здесь бывшие друзья, члены семьи. Умерший пять лет назад дедушка Серёги сплюнул внучку под ноги:
– Что б ты сдох! – сказал дед.
Серёга шёл дальше. На следующей площадке он случайно глянул в открытый люк мусоропровода. Женщина в домашнем халате и с бигудями на голове невозмутимо курила внутри трубы.
– Мама?
– ЧЁРТОВ ЗЕК! – крышка мусоропровода захлопнулась с лязгом перед его носом.
– Сдохните, сдохните уже по-человечески…
– Вы что-то сказали? – спросил автомат из-за спинки дивана.
– Давай, давай, movimenti!
На тридцать восьмом этаже, когда в самый ответственный момент диван передавали через перила, копчик Сергея онемел и хрустнул, отказавшись подчиняться хозяину. Мебель зависла над бездной этажей.
– Держи его, балбес! – вопил скрючившийся Сизиф. Диван верещал вместе с ним.
– Не могу, – автомат отпустил руки, чтобы не улететь вниз вместе с грузом.
Дизайнерская хреновина летела тридцать восемь этажей и, с сокрушительным грохотом, отражающимся на всех пролётах подобно ядерному ветру, разорвалась в эпицентре. Весь мир погрузился в тишину. Затем Сергей тихо прошептал:
– За что…
***

Монотонный скрип дворников и тихое сипение вентиляции робота нарушали смиренное tranquillit; в кабине. Ветер разгонял по стеклу капли нефтяного дождя. Небо куксилось в мрачной гримасе, пока мегаполис зажигал огни как неугасимые костры ада. Развозить оставшиеся заказы было уже неактуально. Серёга просто ехал куда-то вперёд.
– Срань какая, а не погода, – бурчал водитель под нос, – ничего не вижу. Куда прёшь, мудак! – Он подрезал семейный фургон на соседней полосе. – Грёбаные приезжие…
– Судя по лицензии фургона в базе, его владелец является москвичом в четвёртом поколении.
– А, грузчик-эксперт. А насчёт дивана, что скажешь, умник?
– Он… //Кззз// Скользкость покрытия была повышенной!
– Опять заглючил, ручки свои расслабил, и дорогой заказ – ****ык вниз! Криворукий ты роблан, – ударил Сергей по рулю, – нас теперь обоих уволят к херам!
– У меня нет в наличии других вариантов рук! – повысил громкость голоса автомат. – И это у вас…\\Кззз\\... копчик заклинил!
– Ах ты…
Оба замолчали и отвернулись. Буря будто миновала.
– Предлагаю… Чтобы разрядить обстановку… – Узз потянулся к радио. – Как там, передача – «Хрен собаки»? – регулятор громкости обломился в пальцах с неприятным хрустом. Автомат поднёс отломанную деталь к носу и повертел с нескрываемым интересом.
Серёга вдавил педаль газа в пол. Оба вжались в сиденья от внезапного ускорения и перегрузки.
– Ты демон, что послан меня мучить! – кричал мужчина. – Пластиковая дешёвка! Вредное, бестолковое создание. Да как тебя вообще взяли в грузчики?!
– А я и не просился! – кричал в ответ автомат.
Сергей уже повернулся чтобы прописать этой банке смачного леща, как заметил:
– Ты ещё своим корпусом где-то вмазался и весь сзади в говне. Бля…
И самое страшное, что синий масляный подтек уже размазывался по спинке сидения. Водитель яростно крутанул руль, слетел с трассы на обочину и заглушил двигатель.
– Выматывай из машины, – заорал он со всей злости.
– Волк, вы только что совершили грубое нарушение всех правил парковки. Могу я убедиться в наличии у вас водительских прав?

***

Пока стажёр вытирал тряпками салон, Сергей стоял в сторонке и курил, пытаясь прийти в себя. Было свежо и морозно. Океан маринованной бурой травы за автострадой укрылся туманом. Остальные цвета таяли, плавились в серости мира.
– Ты ему говоришь не размазывай — он только больше мажет. Дай сюда.
Трасса неподалеку съедала человеческий голос.
– Ещё раз приношу свои извинения, – приговаривал автомат. – Не могу понять, что это за жидкость.
Снова сели в салон.
– Да чего ты дёргаешься, сиди нормально!
– Что-то мне… //Кззз// нехорошо… Похоже, |Rppp| я не очень подхожу для этой работы.
– Чего бля? Это мне с тобой нехорошо. У тебя всё должно быть тип-топ! Ты же мать ети автомат. Ты создан для этой работы!
– Внутри… что-то не так.
– А может,  жижа эта у тебя из корпуса? Ты случайно не расшибся, когда упал?
– Нет, с цельностью всё тип-топ.
– Тип-топ говоришь? – Серёга прищурился.
– Бу…
– А?
– БУЭ-Э-Э-Э! – автомат рыгнул потоком масла в лобовое стекло.
– Да ты издеваешься!
– Система охлаждения… //Кзз// слегка неисправна, – виновато доложил Узз, протерев рукой технологическое отверстие.
– Слегка? Да ты как разбитое яйцо. Всё — едем к начальству.
– НЕТ! – закричал Узз, но почти сразу снизил громкость. – Простите. Я.... /Rppp/ на гарантии. И должен продолжать работать. – Автомат выпрямился и уставился на дорогу, будто ожидая возобновления движения. Сергей посмотрел на него, потом открыл боковое окно и вытащил сигарету из пачки.
– Волк? – автомат перегнулся через руль. – Я вынужден вам признаться: мой визор разбит, я практически ничего не вижу. Ориентируюсь исключительно на излучатель волн. Не возвращайте меня, они не примут по гарантии. Экспертиза…\\ERROR\\ Меня просто утилизируют. Я непригоден.
Серёга отвернулся к окну и вдруг рассмеялся. Автомат сканировал реакцию в недоумении.
– Прямо как в жизни, – мужчина набрал лёгкие отвратительным металлическим воздухом автострады.
«Непригоден», – вспомнил Сергей слово на распределительном экране. В годы после Разрухи многие хотели получить работу. Он в том числе. Комитет распределял квоты: кому полагалось строить, учить, кому охранять, кому руководить и каким количеством душ. На всё был суд-экзамен. «Непригоден»  –  был их вердикт. Сергей посмотрел на автомат. Оставшиеся рабочими огоньки экрана-лица мерцали глубоким синим цветом. Непригоден… Нервы, ошибка? Заключение, подпись, штамп. Холодная улица. Плохая компания. Сомнительный заработок. Колония. Серёга сделался тем, кем его видели. Мелочь, ничтожность, ноль. Вредное и бестолковое создание. Автоматический ублюдок. Если бы некто уберёг его от человеческого суда, от ярости улицы, от ледяного взгляда, от ощущения ненужности? Уберёг бы от УК, ИК и других аббревиатур, Серёга вышел бы для общества поважнее блохи, прилипшей к сапогу прохожего.
– Ты такая же блоха, как и я! – заявил он Уззу и ударил по рулю так, что автомат вздрогнул. – Только механическая. Полетели, есть место, где тебе должны помочь!
Гравитационный траулер с рёвом поднялся в воздух, разорвав в клочья последние прикрывавшие наготу листья осины у шоссе.


ll

Бесплатные больницы были закрыты много лет назад — страна победила все распространённые болезни. В порядке исключения, для оказания милосердия потерянным и бездомным гражданам, в крупных городах действовали религиозные спас-центры. Здание этого экземпляра представляло собой пятиэтажный серый конус с усечённым концом, чем-то напоминавший ночной колпак. Вокруг конуса раскинулся хилый садик, обнесённый забором.
Серёга и Узз оставили траулер на парковке и продвигались узкой тропинкой к главным вратам.
– Смотри, всё пальто замызгал! – бурчал мужчина, тщетно отряхивая одежды Узза. – Есть кто-нибудь? – он потряс запертую калитку.
– Тише! – из зарослей кустарника высунулась большая голова женщины в голубом кокошнике. – Не видите, идут терапевтические процедуры? – татуировка из четырёх звёзд на её лбу рекламировала какой-то аптечный препарат.
И действительно, на полянке за ограждением двое бритых наголо пациентов в мешковатых робах кидали палки в маленькие деревянные башни из кубиков. Можно было заметить, что пациентам совершенно всё равно, каковы результаты бросков. Более того, они будто бы не находили отличий между своей и чужой башнями, не замечали очередности ходов  и даже друг друга.
– Они же просто палки кидают, – пожал плечами Сергей.
– Палки кидают, – повторил с той же интонацией пациент и пожал плечами.
Женщина в кокошнике недовольно цокнула. Она подошла к решётке, и оказалась полностью облачена в пышный голубой сарафан.
– Просветление сознания приходит не сразу. Это выверенная методика доктора Хватостовского. Мы успешно лечим народные массы уже много лет.
– Нам это… тоже помощь нужна. Точнее ему… – Серёга неуверенно показал на болезненного автомата. Узз вышел из тени кустарника. Один из лысых пациентов зарычал на него, как пёс.
– Это что, автомат? – женщина окинула их ледяным взглядом.
– Слушайте, он тут задыхается, его колбасит. И сдохнуть по-человечески он тоже не может. Как ему помочь?
Дряхлый старичок-санитар в сером блестящем пиджаке пробрался к пациентам после броска, ловко собрал кубики, вновь построил башенки и поспешил удалиться.
– А мы тут причём? Везите его куда-нибудь,  – ответила медсестра.
Сергей посмотрел на Узза. Тот сокрушённо помотал головой.
– А если бы вместо него я перед вами позеленел, так же бы мне ответили? – возмутился Сергей.
– А у вас есть зелёный паспорт?
– Паспорт! – заверещал один пациент другому, который сильно растерялся, не обнаружив документа в своём в кармане.
Обладание такой роскошью, гарантирующей права и свободы в государстве Москва, Сергей, как и его напарник, позволить себе, конечно, не мог.
– Вы задерживаете процедуры, – помялась дама на туфельках. – Не сходите с ума, мужчина. Это же просто автомат.
– Конечно! Спасибо! Finita la commedia. У него всё равно нет души для вашего чистилища. Да он и не живёт, чтобы умереть!
– Умереть! – так же заорал пациент на товарища, потерявшему остатки самообладания из-за забытого в небытие паспорта.
– Тише, тише… – пыталась успокоить подопечных медсестра в кокошнике.
– Да его и нету здесь! – продолжал кричать Сергей. – Я тут вообще один с душой!
– Никак не могу определить ваш моральный императив, – бубнил Узз, оперевшись от слабости на ворота.
Не выдержав напряжения беседы, один из пациентов схватился за терапевтическую палку и метнул её в товарища, да так, что она с звонким ударом отскочила от черепной башни. Вместо того чтобы разозлиться, второй почувствовал себя от удара мячом и принялся кататься по лужайке кубарем. Затеялась странная возня. Старик-санитар, от греха подальше, укрылся в ближайшем из деревянных за;мков.
Синей тучей женщина взмыла над головами пациентов, раздув сарафан, как облако:
– Угомонились быстро! – сверкнула она глазами-молниями в двух бедолаг. Затем, указала перстнем на съёжившихся напарников за воротами. – А вы прочь! Пока я не спустила собак. Виктор Павлович, гоните больных в загон. Кормёжка.
Услышав это слово, оба пациента радостно закружились на четвереньках у ног пожилого санитара.

***

На парковке, немного не дойдя до машины, автомат упал.
– Стажёрчик? – Серёга припал на колени рядом.
– Нечем дышать… Точнее система воздушного охлаждения <Кззз> …неисправна.
Сергей потянул его за тяжелый корпус, отчего Узза стошнило техническим рассолом.
– Прошу прощения за неудобства, – мотнул головой автомат.
– Что делать-то надо?! – нервничал Сергей.
– До выхода из строя резервного энергоблока \\bbbiiii\\ 40минут… Прочистить воздухозабор, –  с трудом закончил Узз.
– Лежи здесь, я мигом.
Сергей побежал в сторону вывесок автосервиса через дорогу. Один из ангаров ещё был открыт.
– Мужики, помогите, – запыхавшись, бросил он во тьму.
Когда глаза немного привыкли, Сергей разглядел автоподъемники и бетонную яму в середине ангара, освещенную прожектором. В яме Робо-Крюк схватила мёртвой хваткой Пневмо-Лом, который, повизгивая, пытался сломать рычагом её рёбра жёсткости. Оба механизма старались осилить друг друга в бездумном поединке, пока стрелки их динамометров колотили по циферблату, отображая максимальные нагрузки в меганьютонах. Гидравлические шланги дулись от бурлящих жидкостей. Стальные цепи натягивались, как струны. Из отсеков громко сбрасывалось избыточное давление паров. Скрежет, свист сражающихся машин и громкая ругань слесарей, кидающих в яму гайки, раскатывались под сводом ангара громыханием хаоса.
– Ставлю 3 элемента на Крюко-мразь! – закричал в ухо Сергею бешеный фанат.
– Мужик. У нас тут, так-то, шабаш, – заметил неприглашённого гостя один из слесарей, — не работаем.
Коллектив собрался за накрытым столом у сцены, в свете тусклой настольной лампочки, вокруг которой кружили механические мухи.
– Мне срочно!
– Подождёт твоя тачка! Раньше завтра всё равно не сделаем, – махнул другой слесарь и добавил десять элементов на Пневмо-Лом.
– Да вы не поняли, не тачка у меня… грузчик-автомат. Плохо ему. Сейчас, походу, сдохнет.
Работники переглянулись.
– Он задыхается! – Сергей указал. – Тут, на парковке.
Работяги глядели на него с улыбкой.
– Грузчик-автомат говоришь? – с самодельного трона из арматуры поднялся старик в заляпанном комбинезоне. – Знаком с такой моделью. Вообще, мы подобной хернёй не занимаемся, мужик… – он потёр двумя пальцами свою бороду, – но коли тебе приспичило… я помогу.
На Серёгу подуло ветром облегчения.
– …Если дашь им попользоваться. Хороший боец, чую, получится.

***

На парковке, где недавно лежал Узз, остались только масляные подтёки. Сергей проверил в кустах, под рамами грузовых траулеров. Нигде не было его стажёра. Он посмотрел на небо, будто надеясь увидеть его там. Всполохи света будоражили ночное море. В тучах, словно в беспокойных водах, начинался шторм.
Серёга открыл грузовой отсек рабочего траулера и, к облегчению, в конце трюма обнаружил Узза — тот лежал в углу, среди мятых коробок, жестяных банок, пластиковых лент и прочего мусора, оставшегося после многих перевозок.
– Мне тут предлагали тебя скинуть в яму, прежде чем помочь.
Автомат издал что-то похожее на смех. Сергей подсел рядом с ним.
– Всё, Узз, везу тебя к начальству. Выбора нет. Там тебя восстановят.
– Спасибо, Волк. Вы сделали всё, что могли, – говорил Узз тихим и слегка дрожащим голосом. – Я изуродован. Меня ждёт \\ERRR\\ …простая и надёжная утилизация. – Он подобрал с пола пластиковую бутылку и медленно смял её ладонями с одновременным нагревом. Под ноги упал аккуратный пластмассовый кубик. – Более логичным решением будет закончить своё существование в трюме этого траулера.
– Ахренеть. Хорошо ты придумал. Умирать в моём траулере!
– …Или оставьте меня после отключения на парковке… Только укажите потом координаты начальнику, чтобы не понести… //bip// издержки. Он отправит похоронный траулер забрать моё тело.
– Никто не пришлёт за тобой похоронный траулер, жестяная ты банка. Вставай…
– Не переживайте. Я всё равно ничего по-настоящему не чувствую. У меня нет души и, согласно Википедии, учёные не сошлись во мнении, существует ли моё сознание, – Узз сгрёб под себя смятые алюминиевые банки. – Здесь мне \\ERRR\\ самое место. Среди собратьев, – автомат закопался поглубже в мусор.
– Есть у тебя душа или нет, ты многое способен натворить в нашем мире. Может, ты поможешь кому-то в будущем, – “или лишишь кого-то работы”, – добавил про себя Сергей. – А может, сделаешь этот мир логичнее. Понятнее. Светлее — лучше, чем он был. И, если можно, чуточку справедливее? Просто ты ещё не знаешь, что тебя ждёт. Наш будущий мир, он же прекрасен! Будет… чем-то… наверное… Пластиковая бутылка, вставай!
Но робот не шевелился. Цветной мониторчик, что был вместо лица, погас.

***

Полновластная ночь настала в Москве. Ночь благословляла всё тёмное и порочное. Ночь выливала на улицы вёдра синтетического алкоголя и безумия. Ночь заставляла бомжа дрожать от страха быть пойманным ультрарадикальными подростками в чёрных шляпах. Стая notturni птиц бесцельно носилась из одного угла квартала в другой, как полчище никчёмных ангелов, не выбравших ни сторону бога, ни дьявола. За стеклопакетами многоэтажного дома было чуточку светлее.
– …Космическая вошь! – услышался где-то искажённый голос.
<Проникновение в систему>
– А, ясно, вот она где подсыкает…  шланчик отпал, – раздался чавкающий звук, – погоди-ка…
<Вакуумный подсос восстановлен>
<Включаю системы жизнеобеспечения>
Вспышка света. Серега с налобным фонариком сидел на табуретке и копался отвёрткой в грудном отсеке автомата. Он уже переоделся в домашнюю тельняшку и разложил на салфетке кухонного стола инструменты, точно хирургические приборы. Когда Узз отрубился, Сергей мчал как никогда раньше. Установив на крышу жёлтую мигалку, он лавировал между потоками машин, лавировал да вылавироваровал! Это был самый ценный груз за всё время его жизни и самый интересный сюжет. За двадцать пять минут он приехал к дому в Нижних Вешняках. Правда, снёс боковые зеркала траулера о какой-то знак, разбил фары и поставил вмятину на капоте, но это были мелочи жизни. Стажёра пришлось поднимать в гостинку на руках.
– Всё, хомут я подтянул, – Сергей вытер руки от остатков голубоватого масла кухонным полотенцем. – Полегче?
– Продувка воздухозабора, – доложил Узз. Сзади раздался огненный взрыв. Автомат облегчённо развалился на стуле.
Гостинка Сергея представляла собой одну комнатку, в которой зоны кухни, прихожей, туалета и спальни были разделены затемнёнными пластиковыми перегородками. Маленькая кухня была обставлена типовым мини-гарнитуром, потолок окрашен в уютный прокуренно-жёлтый цвет.
– Легче, на 87%, – подтвердил Узз. – У меня на корпусе наличествует пробой? – спросил он без особой надежды.
– Угу. Достал осколки китайской вазы. Но ты не переживай, я заклеил место герметиком. И, раз ты носишь пальто с галстуком, то и рубашка тебе не помешает, – Сергей кинул ему свою старую рубашку со спинки стула. – Прикроет это место.
Потом он осмотрел трещину на дисплее автомата.
– Хм… И солнцезащитные очки, пожалуй, тебе не повредят, – он подкинул их с полки в прихожей.
Узз неловко надел на дисплей очки, слегка растянув дужки.
– Недурно! – хлопнул по плечу Узза Сергей. – В конторе с утра подумают, что мы кутили всю ночь в баре. Кстати… – он встал на табурет и принялся что-то искать сверху кухонной антресоли.
– А по поводу дивана…? – Узз заёрзал на табуретке, припоминая ужасные подробности.
– Мир без него стал только лучше.
Сергей снял сверху тяжёлый саквояж и поставил пыльный ящик на кухонный стол. Когда он отщёлкнул маленькие замочки и откинул крышку, лампочка внутри осветила миниатюрный бар с блестящим кафельным полом, крутящимися стульчиками и стойкой, на которой были расставлены микроскопические стеклянные бокальчики, а за ними — целая коллекция разноцветных бутылочек на полках. Там была и мексиканская текила в бутылке формы кактуса, итальянское мартини, мини-бочонок виски, разноцветные коктейли «пина-колада» с нанизанными кусочками ананаса и апельсина и многое другое.
– Добро пожаловать в мой бар! Называется эээ… “Добро пожаловать”, – мужчина протянул Уззу бокальчик.
– Что это? – рефлекторно отшатнулся автомат.
– Попробуй, это французский абсент.
– Это ядохимикат. И, к тому же, — у меня нет рта.
– Да это не пить! Только нюхать… – мужчина поднёс голубоватую микстуру к чувствительному сенсору Узза  и выждал реакции.
– <Уууузззз> – автомат покачнулся на табуретке.
– Понравилось? Заборная вещь.
– З-з-заборная вещь, – согласился автомат.
Они открывали стеклянные сферы и дегустировали эликсиры один за другим. Существование обоих обволакивалось  внутренним светом и незабываемым ароматом.
Узз подошёл к подоконнику:
– А это кто? –  спросил он, показывая на клетку.
– Это Лариска. Крыска-лариска. Хочешь подержать? Хотя… наверное, не стоит. 
Автомат понимающе кивнул.
– А у тебя есть, типа, место, где ты живёшь? – Спросил Серега, откупорив на пробу унцию чёрного ликёра.
–  ИП «АВТОМАТИЧЕСКИЕ СИСТЕМЫ», склад 04, ящик 375.
– Чёртовы корпораты. Ладно у меня, хотя бы, есть эта комната в общежитии.
Узз просканировал тусклое помещение размером в десять квадратных метров, больше похожее на пыльный шкаф, в котором сканер локализовал двух облезлых молей и одного голодного таракана под раковиной. Огоньки дисплея как-то с сочувствием посмотрели на Сергея.
– Ниче, в следующем году начальник пообещал индексацию, может найду себе что-то просторнее. А типа родня, у тебя есть родня?
– Только предки,  //Кззз// более примитивные модели, в смысле.
– Как и у всех!
Посидев ещё пару часов, выкурив почти пачку сигарет и послушав Виктора Цоя на встроенном проигрывателе, который оказался бесплатным аддоном внутри Узза, они решили распрощаться. Время было позднее, скрипнула тяжёлая входная дверь. В мятой шляпке, безнадёжно испачканном пальто и широких солнцезащитных очках, кое-как прикрывавших трещину на дисплее, Узз вышел на лестничную площадку. Сергей вызвал такси и дал в дорогу напарнику пару бутылочек из саквояжа — на посошок.
– Ладно, нормально тебе до склада добраться. Узнаем с утра в конторе, во сколько элементов нам обошёлся диван, – Сергей протянул руку. – Давай, до завтра, Узз!
Узз её пожал:
– До завтра, Волк.