Дрожать или право иметь?

Человек, толкнувший бабку у подъезда, испугался, извинился, и возненавидел себя за это. Потому что нашёл в этом свою слабость — надо было ещё под жопу пнуть, а не рассыпаться перед ней в извинениях. В следующий раз, он не извинился, и ощутил превосходство. Ему понравилось это чувство. Потом он начал провоцировать столкновения, чтобы ощутить это снова. Так длилось до тех пор, пока какой-то детина не разбил ему дверью лоб. Совершенно внезапно чувство превосходства сменилось тревогой, страхом и стыдом, и человек рассыпался в извинениях. И снова ненавидел себя, ведь он пострадал, он мог бы с этого детины компенсацию затребовать, но не смог. Потому что превосходство было дутым. Потому что человек, ощутив безнаказанность, сильнее не стал. Умнее не стал. Не стал он ни лучше, ни увереннее. Он никак не развился, толкаясь в дверях, он остался прежним. Испуганным и дрожащим.

Так из одного дрожащего покаянного суслика, наступившего на улиточку, возник самодовольный монстр, гоняющий по ночным трассам, в поисках одиноких собак и прохожих, и что, спрашивается, лучше, для его субъективной личности? Быть тварью дрожащею или право иметь? Он уверен, что преодолел свои страхи и получил мифические права, как тот, кто первый задался подобным вопросом. Однако, Раскольников остался тварью — его попытка не удалась. Совершив своё преступление, он не стал дрожать меньше.

И дело даже не в грядущем наказании.

Дело в том, как человек верит в себя, что ценит в себе, ради чего стремится и к какой цели?

Уверовав в силу подлости, взяв её за опору, он — благодаря или вопреки — будет монстром, так как прилагает для этого усилия. Человек сильный, с характером, станет диктатором или маньяком такого масштаба, что о нём будут снимать документальные фильмы, а человек слабый и трусливый превратиться в монстра мелкого пошиба — для своих — например, будет третировать домочадцев, или для посторонних, когда хороший семьянин швыряет стейк в официанта или гадит под ворота соседкой дачи. В любом случае, это — его выбор, и в нём очевидно проявление его способностей, совершенно нейтральных, таких, как упорство, хитрость, твёрдость, креативность, доходящая до изощрённости. Все эти таланты он мог бы применить в иной деятельности — драматургии или строительстве, но предпочёл реализовать себя в деструкции.

Виновен ли?
Конечно.

Какие бы ни были у него предрасположенности и травмы, он, являясь дееспособным, делает свой выбор. Неосознанный? Возможно. Но кто мешает осознать? Ты создаёшь инцидент, видишь последствия, делаешь выводы. Однако, поворотный выбор делается гораздо раньше —  быть ли тварью дрожащею или право иметь? Даже, ещё раньше — от чего дрожать и каких прав мне не хватает? Или ещё раньше — кто я? Какой я? Чего я хочу?

Уверовав в то, что "я — трус, не способный защититься от агрессивного мира", человек решает, что дрожит он от окружающей агрессии, а не хватает ему власти над окружением, чего он и начинает добиваться хитростью, манипуляциями, скатываясь до откровенной подлости.

Решив, что он "царь и бог непризнанный", он стремится доказать свою значимость, подавляя окружающих всеми возможными способами, самоутверждаясь за счёт слабых, агрессируя, порой пассивно, на более сильных, опасаясь прямой конфронтации, но желая не остаться незамеченным, а с теми, кто способен его подавить, он чрезмерно вежлив и подобострастен.

Типажей много, стратегий ещё больше, но, если человек уверовал в свою безнаказанность, он дойдёт до крайности, каким бы милым и безобидным не казался со стороны. А тот, кто верит в свою благодетель, сумеет поддержать или не навредить. Верящий в свою силу, сумеет не применить её, ради  самоутверждения — он и так твёрд и силён, этого достаточно. Кто поверил в собственную доброту, останется добрым, даже страдая от этого, признавая: я слишком добр, и негодяи этим пользуются! — но ничего не изменит в своём поведении. Потому что "право имеет" быть добрым и жить в ладах со своей совестью, со своими внутренними установками, а "дрожит" он от чёрствости и жестокости, которых избегает всеми силами.

И любой подлец, как и любой добряк, может вернуться к насущным вопросам и изменить своё отношение к себе. Найти моменты, когда трусость была побеждена, хотя бы в мелочах, пойти навстречу своим страхам, вырасти над собой, и измениться: стать тем, кто больше не боится окружающего мира, а может позволить себе доброту и силу. Но не имея потребности в подобных переменах, никто ничего не сделает. Добрый может, наконец, выставить определённые рамки и границы, когда люди, пользующиеся его безотказностью, доведут его до отчаяния. Трус, потерявший расположение всех своих близких, может пересмотреть свои идеалы. Но, в любом случае, пока новая версия себя вступает в права, старая будет требовать откатов. Чтобы измениться, нужна сила, но где её взять?

В вере. Поверить в новые свои качества так же сильно, как верил в прежние. Сместить внимание с "я им всем докажу, что я не слабак!" на "сегодня я проявил смелость в..." Это кропотливая работа, потому что в прежние установки верилось само по себе, человек пришёл к ним исподволь, а теперь сознательное размышление затормаживает все процессы. "Если у многоножки спросить, с какой ноги она начинает ход, она разучится ходить, обдумывая это" © Но другого пути нет.

Мы все верим во что-то, хотим мы того или нет: в карму, гороскопы, физику, химию, собственные слабости и глупость окружающих... Размышления на тему мыслей в своей голове, тормозят поток этих мыслей. Говорят, человек, не умеющий думать — раб системы, но весь мир — это набор систем. Наш организм — это отлаженная работа различнных систем, и если работа одной нарушается, то портится самочувствие всего организма. Фокус не в том, чтобы стать аутсайдером, покинув все возможные системы и ряды, а в умении взаимодействовать там, где тебе это нужно, чаще находится там, где тебе это нравится, находить комфорт там, где ты оказываешься по необходимости. Не противостоять в своём дрожании, а получить право выбора, свободы, радости. Да, с некоторыми людьми связь придётся оборвать. Да, возможно, придётся сменить род деятельности, место проживания, круг общения. И да, это долгий путь, ведущий в неизвестность, а это пугает. Что же ты обретаешь взамен?

Цель. Веру, которую можно выбирать. Прокачку своих лучших качеств. Новый уровень жизни, приносящий больше удовольствия, лёгкости и свободы. Развитие. Новые возможности. Новый уровень. Перемены.

Раскаявшийся суслик думает, что став монстром, он выходит на новый уровень и становится круче, чем был.

Субъективно — так оно и есть.

Но куда ведёт его этот новый уровень, что развивает в нём, какую цель преследует? Когда суслика, сбивающего на дорогах собак и людей поймают, он кардинально изменит круг общения, режим дня и питания, на ближайшие несколько лет. Если это и есть его цель — то он движется в верном направлении. А если его цель доказать всем, что он — безнаказанное мудло, то, рано или поздно, он будет разочарован.

В следующий раз, столкнувшись в дверях с неповоротливой бабулькой, спроси себя — какова твоя цель? Тварь ли дрожащая, которая хочет двинуть этой бабульке, чтоб не мешалась тебе под ногами, или ты право имеешь быть человеком с силой, совестью и стремишься к радости в своей собственной жизни?

Ведь толкнуть, нахамить, унизить — легче, чем проявить терпение и добродетель, но к чему это ведёт? Хочешь ли ты, в фоновом режиме, испытывать злобу, неприязнь и раздражение? Или твоя цель — хорошее расположение духа, когда всякие додики не бесят, а забавляют, а агрессоры тужатся, но не могут до тебя дотянуться?

Хочешь ли ты бесконечной борьбы и противостояния, или ты был бы рад вписаться в систему, которая будет приносить тебе удовольствие? В систему человеческих взаимоотношений, работы и досуга, прав и обязанностей?

Всё начинается с малого — с мысли о том, кто ты и какую цель преследуешь? Ради чего ты делаешь что-то прямо сейчас?

Задумайся, и всё изменится.    *