Двойное убийство

Глава 1

— Шампанского? — раздался голос официанта, выводя из задумчивости немолодого мужчину с залысиной, стоящего практически посередине зала, заполненного одетыми в дорогие одежды людьми.
— Не откажусь, — ответил он, беря в руки бокал с игристым вином и осматриваясь вокруг, словно не понимая, как он сюда попал и что он тут делает.
— Всё скучаешь?
— Я так и не понял, что я тут делаю. Среди всех этих снобов?
 — Отдыхаешь, — ответил Севастьянов, именинник и хозяин особняка, в котором проходило торжество. — Они все, — сказал он, обводя бокалом толпу, — скоро уедут. Останутся чисто свои, и прислуга навести порядок. Ты тоже свой. Друг детства. Да и разговор у меня к тебе есть, как раз по твоей части.
 — Сергей Петрович. В смысле Серёга, ты же знаешь, я в отставке. И сейчас практически ничего не делаю.
 — Об этом мы, кстати, тоже поговорим, мне нужен доверенный начальник охраны. Работа скорее техническая, чем физическая. Девяностые давно прошли, и охрана сейчас чисто номинальная, но она нужна. По статусу. Чуть позже пообщаемся. Через час примерно. Мне ещё предстоит пару разговоров. А пока отдыхай. Пей шампанское, но сильно не напивайся.

«Постараюсь, но не обещаю», — подумал Ванцов Алексей, глядя вслед поднимающемуся по лестнице на второй этаж другу детства. Они изначально были разные. Родители Алексея из работяг. Мать всю жизнь на заводе, отец в школе, учитель истории. А он с детства бредил сыском. Избрав себе кумиром Шерлока Холмса. Он даже трубку пытался курить в подростковом возрасте. Пока его не спалил отец и не отучил курить, во всяком случае до совершеннолетия, потом он просто махнул на сына рукой. После была армия, учёба, работа следователем. И вот теперь он год как на пенсии, дослужившийся до капитана.

А у Серёги всё было по-другому. Батя — директор завода, мать — главбух на этом же предприятии. Постоянные санатории, он и в школе бывал от случая к случаю, тем не менее закончив с золотой медалью и поступив в один из престижнейших вузов столицы.

Все эти годы они продолжали поддерживать связь. Сергей ещё с самого начала хотел забрать товарища к себе, а Алексей. Он просто привык рассчитывать на себя и пробиваться сам. Пусть через тернии, набивая шишки, но  никто не мог его упрекнуть в том, что он добился чего-то не сам, а из-за связей.

Гости практически разъехались, когда вдруг истошный женский крик разорвал вмиг наступившую тишину. Кричали откуда-то сверху, куда и устремился Алексей и ещё несколько оставшихся человек.
Он и не думал, что ещё умеет так бегать. Почему-то первая мысль была, что случилось что-то с Серёгой. Его он и обнаружил, сидящего в кресле, точнее, лежащего головой на столе, с  проломленным виском из которого уже вытекла лужа крови. Здесь же валялась и испачканная небольшая бронзовая статуэтка в виде ангела, очевидно, ей и был нанесён смертельный удар.
— Всем оставаться на своих местах и ничего не трогать, — крикнул Алексей, скорее машинально. Он хоть и был в отставке, но он был следователем. А как говорил Михалыч, его когда-то непосредственный начальник. «Запомни, Алексей, бывших следователей не бывает». И что ещё бросилось Ванцову в глаза, женская брошь в виде цветка, лежащая на столе практически рядом с головой убитого Серёги.

Глава 2

За неделю до происшедших событий.

Севастьянов скинул одежду и устало погрузился в джакузи. Тёплая вода приятно обволакивала его тело, а пузырьки воздуха щекотали кожу, не вызывая дискомфорта. Очередной день подошёл к концу, и можно было никуда не спешить и позволить себе наконец расслабиться. В такие минуты он старался ни о чём не думать, во всяком случае, о работе. Дела шли нормально, предприятие процветало, да и всего, чего он хотел, практически достиг. Понятно, что всегда есть к чему стремиться, но к своим сорока четырём он, в принципе, добился чего хотел.

Да. Связи и состояние родителей сыграли в его процветании не последнюю роль. Но он и сам оказался не промах. Не только не промотав стартовый капитал, но ещё и увеличив его как минимум в сотню раз.

Три брака. Двое детей. Первый брак был бездетный, и расстались они со скандалом, не прожив и года. Тогда ещё они были студентами. А он не всегда был таким порядочным. Естественно, были и девочки, и пьянки, и разгульная жизнь. От наркотиков бог уберёг. А может, самому хватило ума не трогать эту гадость, ни лёгкую, ни тем более тяжёлую. Да и алкоголь он предпочитал элитный. Не напиваясь, а именно смакуя удовольствие. А Лена, его первая супруга, оказалась не такой. Быстро привыкла к праздной жизни и, что называется, покатилась. И в один прекрасный момент он понял, что им не по пути.

Со второй женой он прожил пять лет, в том браке родился сын. Тёзка. Сергей Сергеевич.
А в третьем браке дочь Марина. С её матерью Севастьянов сейчас занимался бракоразводным процессом. Точнее, занимались его адвокаты, которым он щедро платил и которые сполна отрабатывали свою зарплату.

А ещё у Севастьянова, с недавних пор, появилось хобби. Он начал собирать, как бы сказать помягче, фигурки фривольного содержания. Эротические, если быть точнее. А если ещё точнее, то некоторые практически порнографические. Под которые он выделил отдельную комнату, благо мог себе это позволить. Доступ в комнату имели не все... Да и спроси кто Севастьянова, зачем это ему. Он бы и сам не мог дать вразумительного ответа. Ему просто этого хотелось. А если хочется и есть возможности, то грех этого не делать.

Глава 3

Пока ехала полиция, бывший следователь Алексей Ванцов внимательно наблюдал за находящимися в помещении, во всяком случае, за теми, у кого могли быть мотивы.
 Чистосердечных признаний пока ни от кого не последовало. Судя по внешним признакам, смерть наступила относительно недавно, навскидку, не более часа назад. Поэтому с наибольшей долей вероятности убийца был среди присутствующих, если, конечно, не успел незаметно улизнуть. Из присутствующих Алексей знал практически всех. Некоторых поверхностно, других заочно, со слов погибшего, а с кем-то виделись на званных вечеринках.

Что касается тех, или того, кому выгодна смерть Севастьянова. — Алексей решил в уме перечислить первых, кто был под подозрением и у кого мог быть мотив.
Наследники, бывшая жена, вряд ли все трое, скорее последняя, да и бракоразводный процесс ещё не завершён, и её шансы на наследство довольно велики. И если он её здесь не видел, это не означает, что кто-то не мог действовать по её указке. Конкуренты, мало ли кому он успел перейти дорогу. Их тоже нельзя было сбрасывать со счетов. Надо будет проверить предприятие Сергея, насколько получится.

Залётных грабителей Ванцов сразу отмёл. Ничего не украдено, на первый взгляд. Наоборот. Брошка. Явно не Серегина, носить он её точно не собирался, а если хотел подарить, то зачем доставал? Вряд ли ему пробила голову та, кому предназначалась брошь. — думал Алексей.
Дочка тоже вряд ли могла. Отца она обожала, во всяком случае он её точно. Не было ни дня, чтобы Серёга не похвалил свою Марину. Да и малейшие капризы дочери исполнялись практически мгновенно. Что новый айфон, что Бентли.
Что касается Сергея — старшего сына покойного. Алексей его знал не сильно хорошо. Он давно жил отдельно, своей семьёй. Но заходил к отцу. Да и сейчас стоит у окна и утешает сестру. Странно. Сергей вроде говорил, что они не сильно ладят. А здесь прямо идиллия. Видимо, общее горе сближает. И вроде, Алексей вспомнил, что недавно про сына Сергея недавно писали в жёлтой прессе, но тогда он особо не придал этому значение. Мало ли что пишут падкие до сенсаций журналисты. В любом случае это их работа. Копаться в чужом грязном белье и выносить всё на свет.

Интересно, есть ли камеры и что они покажут, — продолжал думать бывший следователь, прикидывая в уме возможных подозреваемых и их мотивы.
— Это такое горе, такое горе, — услышал он всхлипывания буквально рядом и увидел довольно симпатичную брюнетку, одетую в элегантное, явно дорогое тёмно-зелёное приталенное платье. — Я секретарь Сергея Петровича и занимаюсь, точнее, занималась его делами, — сказала молодая женщина, вновь начиная рыдать.
— Раз Вы секретарь. Вы, наверное, должны быть в курсе всех дел? — спросил Алексей, после того как брюнетка выплакалась и поправила свой макияж. — Кому была выгодна смерть Серёжи, точнее Сергея Петровича? Возможно, у него были конкуренты, которым мешал его бизнес. Или трения в коллективе?
— Мы недавно выиграли тендер. Там госзаказ. Сергей Петрович был очень горд этим и говорил, что конкуренция была высокая. Правда, на фирме не все разделяли его оптимизм. Были и противники среди руководства. Госзаказ — это большая ответственность, а у нас, мягко говоря, может не хватить сил и возможностей. Но Сергея Петровича было не переубедить. Я отойду, — сказала брюнетка, ещё раз всхлипнув.
"Я даже не успел спросить, как её зовут", — подумал бывший следователь, провожая взглядом секретаря Севастьянова, чья фигура даже в такие моменты вызывала вполне недвусмысленные желания. — "Интересно, у Серёги было с ней что-то? Скорее, я думаю, да, чем нет".
Раздавшийся шум у входа немного отвлек Ванцова, и он увидел подъехавших бывших коллег.



Глава 4

— Вы не знаете, нас надолго задержат? — спросил Алексея мужчина примерно его возраста, которого бывший следователь до этого не видел и который тоже смотрел на заполняющих дом полицейских.
— Я думаю, до выяснения. Во всяком случае, всех они вряд ли задержат. Снимут показания, опросят, возьмут контакты и попросят на время следствия никуда не уезжать.
— Вы так говорите. Как будто следователь.
— Бывший. А Вы так интересуетесь всем, будто репортёр.
— Тоже бывший. Сейчас блогер. Не с миллионом подписчиков, но тысяч триста регулярно читают, а это примерно население Таганрога и окрестностей. Пишу про преступления. А тут такая удача. В смысле, конечно же, горе, — сказал блогер, посмотрев на удивившегося Ванцова. — Горе человеческое. Но как для блогера, особенно пишущего и рассказывающего о преступлениях, убийство такого человека, конечно же удача, как бы кощунственно это ни звучало. — А Вы обратите лучше внимание вон на того товарища, — кивнул он на человека в униформе доставщика, с котомкой на плече. Который сначала просто стоял в комнате, а потом попытался проскочить в дверь, но был задержан зашедшим из-за двери полицейским, в котором Ванцов узнал своего давнего однокурсника и бывшего товарища.
— Можно пройти? — сказал бывший следователь едва ли не толкнув плечом следователя, уже передавшего доставщика коллеге, который допрашивал задержанного. И едва следователь повернулся, чтобы ответить, как Ванцов кинулся к нему с объятиями: — Синица!!!
— Синичкин, Ванда, ты что ли?!
— Давно уже не Ванда, а Ванцов Алексей Николаевич.
— Так и я уже не Синица. А Синичкин Пётр Александрович. А ты здесь зачем? До меня дошли слухи, что ты уволился.
— Пришлось уйти досрочно. Были обстоятельства. Хоть и просили остаться. Я скорее свидетель, хоть самого убийства и не видел. Так же как и того, кто это сделал. Дело в том, что Севастьянов — мой друг детства... Помнишь, я рассказывал про одного богатенького из своего класса, который, несмотря на деньги предков, был весьма неплохим парнем.
— Это был он?
— Был. И теперь это и моё личное дело тоже. Следствию я, естественно, мешать не собираюсь и хотел тебя попросить разрешить мне остаться. Может, мой опыт, да и личное знакомство с убитым.
— Консультантом возьму. Помощь мне не помешает. Сам знаешь. Впереди Новый год, и оставлять висяк — плохая примета. А раз ты вхож в семью и знал покойного лично. То давай рассказывай.
— Шэф, извини, что отвлекаю. Тут такое, — сказал подошедший полицейский. — В общем, изъяли у курьера. Он клянётся и божится, что ничего не воровал. Наоборот, утверждает, что привёз покойному. Но это. В общем Вам надо посмотреть. Одному.
— Это мой друг и бывший следователь. Он у нас консультантом.
— Тогда двоим. Но. В общем там такое. И курьер утверждает, что он не первый раз привозит подобное. И покойный при нём несколько раз вскрывал посылки, проверяя качество. В общем.
— Коля. Ты лепечешь, как молоденькая девушка, которая в первый раз увидела фаллос?! — сказал Синичкин, смотря в глубь коробки. На миниатюрную скульптуру, выполненную из бронзы. Которая представляла собой детородный орган, на котором в весьма откровенной позе восседала обнажённая женщина.
— У Севастьянова было такое хобби. И один раз он показал мне свою коллекцию, для которой он выделил отдельную комнату. Но, честно говоря, я не особо такое приветствую, хотя и осуждать не имею права. Кто-то коллекционирует колокольчики, кто-то открытки. Ну а кто-то и такие скульптуры. Откровенно говоря, зная его это увлечение, одну и я ему подарил. Найдя на барахолке и выкупив у торговца. И я тебе скажу, что мне она обошлась недёшево, но восторг моего товарища перекрыл все расходы. Тогда он мне и показал свою коллекцию.
— Сними с курьера отпечатки и отправь... Эту скульптуру на экспертизу. Заодно узнаем, успела ли она побывать в руках убитого. И распорядись, чтобы всех вызывали ко мне по одному, в отдел мы их не повезём, организуйте мне место. Я их здесь опрошу и возьму подписки. Да предупреди, чем быстрее я с ними пообщаюсь, тем быстрее они смогут разойтись по домам. Но сначала пошли осмотрим тело, наш судмедэксперт уже должен быть там. — обратился Синичкин на этот раз к Ванцову.

Глава 5

— Что скажешь, Семёныч? — обратился Синичкин к закончившему осмотр судмедэксперту.
— Смерть наступила в районе 2-х — 3-х часов назад. Предположительно от удара тяжёлым тупым предметом в висок. Скорее всего, это и есть орудие убийства, — кивнул он на упакованную в пакет статуэтку. — Это найдено на месте преступления, — показал он на брошь, тоже уже упакованную.
— Отправляйте на экспертизу. Не факт, что найдём чьи-то ещё ДНК, но. И мне нужны записи с камер. Не знаешь? — обратился Синичкин к Ванцову. — В доме есть камеры?
— По периметру точно видел, насчёт тех, что в доме не в курсе.
— А может мне здесь их допрашивать? Всё сфотографировано, на отпечатки и потожировые проверено, труп унесли. А вызывай мне их сюда по одному.
Неожиданный звук за дверью привлёк общее внимание. Дверь распахнулась, и в комнату буквально ввалилась женщина, в которой Ванцов признал дочь убитого вместе с пытавшимся задержать её полицейским. — Кто у вас главный? — спросила она, обведя всех находящихся тяжёлым взглядом. — Мне надо рассказать. Я знаю всё.
— Я главный. Старший следователь Синичкин Пётр Александрович. А Вы присаживайтесь, присядьте и начинайте рассказывать. Для начала, Вы кто?
— Я.
— Панова Марина Петровна, в девичестве Севастьянова. Убитый мой отец.
— Вы сказали, что знаете всё. И знаете, кто убил?
— Я догадываюсь. Она вышла из его кабинета, громко хлопнув дверью, при этом была явно расстроена. Я почему-то уверена, что это именно она убила моего отца.
 — И Вы знаете, кто это?
 — Конечно. Это любовница папы. Его секретарь Ангелина.
 — И зачем, по-вашему, ей его убивать?
 — Я не знаю. Может, он наконец дал ей от ворот поворот. А может, она его приревновала.
 — Но ещё минуту назад Вы утверждали, что знаете всё. А где Вы были примерно 2–3 часа назад?
 — Что значит «где я была»? Где и все. В доме. А зачем Вы спрашиваете? Вы что? Меня подозреваете?! Да никто не любил отца так, как его любила я. Вам этого точно не понять.
 — И всё-таки?
 — Да откуда я знаю. Сейчас сколько? 17:56. Два часа назад я была на первом этаже. А три часа назад в душе.
 — В душе? Насколько мне известно, Вы приехали к одиннадцати.
 — Уже настучали? И что? Я, по-вашему, не могу принять душ? Не забывайте, что это дом моего отца, а значит, и мой дом. А у себя дома я могу принять душ в любое время, когда мне хочется. Ведь имею право?
 — Имеете. Мне нужны будут отпечатки Ваших пальцев. Мои ассистенты у Вас их возьмут. Не переживайте. Это стандартная процедура, и она будет касаться всех, кто присутствовал в это время в доме. Если Вам больше нечего сообщить следствию, то минут через пять приглашайте следующего. И кстати. А кто может подтвердить Ваше алиби?
 — Обычно я душ принимаю одна. Если Вы об этом. Я не знаю кто. Может кто-то и видел, как я туда заходила. Вы же следователь. Не я должна оправдываться, а Вы должны найти виноватого и доказать невиновность невиновного.
 — Найду. И попрошу Вас никуда пока не уезжать.
 — Что думаешь? — спросил Синичкин Ванцова, после того как за дочкой погибшего закрылась дверь.
 — Думаю, что отпечатки надо и мне сдать. Я же тоже был в доме, когда произошло убийство.
 — Сдашь. Так, что ты думаешь об этой Марине и её алиби?
 — Не знаю почему. Но почему-то я ей верю.

— Можно? — раздался стук, и в кабинет вошёл Сергей, старший брат вышедшей Марины. — Сергей Сергеевич Севастьянов.
— А Вы где были примерно 2-3 часа назад? — раздался очередной стук, и в кабинет пришёл полицейский, протянув Синичкину несколько листков. — Это то, что Вы просили.
 — Замечательно, — сказал вслух Синичкин рассматривая листки. — Так где Вы были два—три часа назад?
 — Здесь я был. Где и все.
 — Судя по записям камер, Вы отъезжали на сорок минут. Зачем?
 — Не отъезжал я. А даже если это и было, то это моё дело.
 — Если бы не убили Вашего отца, то да.
 — А если бы я убил, то вряд ли бы я вернулся.
 — Или бы вернулись, чтобы никто не подумал, что это сделали Вы.
 — Тогда арестуйте меня, — сказал Сергей протягивая руки.
 — Никто Вас пока не обвиняет и не арестовывает. Но отпечатки сдайте и пока никуда не уезжайте. Во всяком случае, в ближайшее время.
 — У меня билеты на завтрашний самолёт по делам предприятия.
 — Сдайте. Вы под подпиской о невыезде. А вместо Вас пусть летит кто-нибудь другой. Так куда Вы ездили?
 — По делам я ездил. И отца я точно не убивал.
 — Зовите следующего. Вы пока свободны.

Глава 6

— И что ты думаешь? — спросил Синичкин товарища после того, как были опрошены все находящиеся в доме.
— Кто-то из них врёт.
— Это определённо. Я тоже более чем уверен, что убийца один из опрошенных. Вопрос: кто и зачем?
— И сколько подозреваемых?
— Пока много. Для одного трупа.
Первый — сын убитого. Зачем он врёт? Это был риторический вопрос. Но обвинение с Сергея Сергеевича он не снимает, наоборот. — Второй — репортёр. Тот, который бывший, а теперь блогер. Тоже весьма подозрительный. В-третьих — доставщик. Партнёр по бизнесу. Он правда ушёл, точнее, уехал раньше, практически в начале вечеринки, и камеры это подтвердили.
— Я смотрю, ты женщин вообще в расчёт не берёшь? Дочь, секретарь, третья жена?
— Дочка вряд ли могла. Как мне кажется. Третья жена пока нигде и никак не засветилась. Секретарю, а я почему-то уверен, что она не просто секретарь, а имела и доступ к телу погибшего, не только к его делам и бумагам, ей тем более невыгодно.
— Всегда меня поражало, — сказал Ванцов, подходя к стеллажу с книгами. — Что Серёга, несмотря на свою загруженность, всегда находил время для чтения. Видимо, привычка, укоренившаяся со времён СССР... Сейчас такого нет. Молодёжь практически не читает. Сейчас в моде короткие видео. А вот так, вдумчиво посидеть с книгой, перемещаясь вместе с автором, сопереживая героям. Да и какие книги. У Сергея, смотрю, даже классика есть. «Преступление и наказание».
— А это что выпало? — сказал Синичкин, подходя и поднимая листок, выпавший из книги.
Я, Севастьянов Сергей Петрович, находясь в полном уме и здравии, пишу это завещание, о чём внизу подтверждает моя подпись. Пишу по собственной воле, не находясь под давлением, в своём доме, в своём кабинете 1 ноября 2025 года в 18 часов 45 минут. Своей наследницей я объявляю свою любимую женщину Надеждину Ангелину Васильевну и завещаю ей свою недвижимость, предприятие ООО «Стримпек» и свои счета в следующих банках.

Глава 7

Зазвонивший телефон с мелодией нестареющей «Мурки» в исполнении Виктора Королёва прервал наступившую тишину и раздался как гром среди ясного неба.
— Ну извини, — сказал Синичкин, глядя на Ванцова. — Что играет не «Наша служба и опасна и трудна».
— Да. Синичкин у аппарата.
— Собирайся. Мы едем. — обратился он на этот раз к своему товарищу. — У нас труп. Судмедэксперт уже там.
— Кто? — спросил Алексей, заранее догадываясь об ответе.
— Ангелина. Так и не состоявшаяся наследница всех этих сотен миллионов.

Вот так бывает... Знаешь человека, разговариваешь с ним. Человек живой, здоровьем пышет, планы строит, о будущем мечтает, а потом бац. Или сердце, или тромб, или внешний фактор. И всё нет человека. И планов нет. Причём независимо. Успели вы поговорить или осталась недосказанность. Да что угодно. Его просто нет. Совсем. Во всяком случае на этом свете. А на том? А есть ли вообще тот?

— Эй. Ты о чём задумался? — поинтересовался Синичкин, глядя на Ванцова, застывшего у прикрытого трупа Ангелины.
— О жизни и о смерти. Как всё недолговечно. Молодая ведь женщина, ей ещё жить и жить.
— И неожиданно свалившимся наследством пользоваться. Но на наследство у кого-то были другие планы, как и на её жизнь. Думаешь, дети?
— Скорее всего, они. Или кто-то из них. Во всяком случае у них есть мотив и довольно веский. Ты бы убил за половину миллиарда?
— Не знаю. Десяток лет назад я бы тебе ответил, что вряд ли. Я был молод, горяч, считал, что заработаю на всё сам. Сейчас не знаю. Полмиллиарда — хорошая сумма, чтобы успокоить угрызения совести, если бы они вдруг возникли.
— Вот кто-то тоже решил так, поправ моральные принципы. Неужели деньги важнее жизни их родного человека?
— Лёша, я знаю кучу случаев, когда родственники убивали друг друга и за гораздо меньшие деньги... Так было всегда. Вспомни Каина и Авеля. Не удивлюсь, если у нас будут ещё трупы. Вопрос: кто из них? Брат или сестра? Надо поинтересоваться у них насчёт алиби и где они были примерно час-полтора назад.

Глава 8

Ночной звонок, требовательный и настойчивый, поднял Ванцова с кровати. Первые звонки он честно проигнорировал, мысленно себя кляня, что не отключил звук. Все дела, насколько они бы ни были важные, спокойно бы могли подождать до утра.

Обычно понимание этого приходит с возрастом и с количеством прожитых лет. Машинально зафиксировав время звонка — две минуты четвёртого, Ванцов ответил на звонок. До этого успев подумать, что если это мошенник, а номер был незнакомый, то он выскажет ему всё, что думает о нём, о таких, как он, и об ему подобных вместе взятых.

— Извините, что так поздно. Бога ради простите. Я просто не могу дождаться утра. Это я убил Севастьянова. — И если первые слова Ванцов фактически пропустил мимо ушей, то после последних он напрягся, и остатки сна улетучились в мгновение ока.
— А Вы кто? — спросил бывший следователь, включив перед своим вопросом запись разговора.
— Вы меня должны были видеть. Я доставщик. Я при задержании сказал, что привёз статуэтку фривольного содержания. А на самом деле я её украл. Вы не поверите. Но эти вещицы, некоторые из них довольно дороги, и истинные ценители прекрасного готовы платить за них миллионы. В частности, на эту был заказ. Мой клиент реально за неё может заплатить пять миллионов рублей.
— А мне Вы зачем звоните? Есть же официальный следователь Синичкин Пётр Александрович. Он ведёт это дело.
— Я знаю методы полиции. Сначала они вас швыряют мордой об пол, а потом выясняют, виноваты вы или нет.
 — Но вы же с повинной, как я понимаю. Значит, вы изначально виноваты.
 — Вот я и не хочу мордой об пол. Поэтому и исповедуюсь сейчас Вам. Я надеюсь, у Вас хватило ума включить запись нашего разговора.
 – Хватило.
 — Я в Вас даже не сомневался. Да и тот нож я, можно сказать, машинально схватил. Внизу. Когда угощения раскладывали и персонал резал фрукты. Я и убивать не хотел. Я просто шёл поговорить и предложить свою цену. Как посреднику. А Севастьянов захотел всё.
 — Так какой нож Вы взяли?
 — Ну тот, которым я зарезал Севастьянова. Его же зарезали. Я и в новостях читал.
 — Знаете, что. Не морочьте мне голову на ночь глядя. Ложитесь спать, я тоже лягу. А утром придёте к Синичкину. Я с ним, конечно же, заранее поговорю. Так, что мордой в пол он Вас не швырнёт. И сами ему всё расскажете и напишите. Как всё происходило. Договорились? А сейчас спокойной ночи.

— И что это сейчас было? — спросил самого себя вслух Ванцов, после того как закончил разговор. — Не выяснят, чем был убит потерпевший, и давай записывать себя в убийцы по надуманным причинам. А я ему почти поверил. Пусть Синичкин с ним завтра занимается. Мордой об пол он его вряд ли, как и об стол. А вот несколько суток я бы ему впаял за дачу ложных показаний, пусть и на самого себя. И за то, что спать не даёт честным людям, — думал Ванцов, ворочаясь в кровати под одеялом, но в конце концов уснул.

Глава 9

— Вы не знаете, зачем нас всех опять здесь собрали? — спросил Ванцова тот, кто до этого ему представлялся бывшим репортёром, а ныне блогером.
— Вы же сказали, что Вы репортёр, пусть и бывший. Тогда, думаю, Вам тоже это будет интересно. Вроде следователь знает, кто убийца. А так как мы в тот день были у покойного в гостях, видимо, первых, он решил оповестить нас. Видите, — сказал Ванцов, показывая блогеру в конец комнаты. — Доставщик тоже здесь, как и дети Севастьянова. А вот и Синичкин пожаловал.

Следователь действительно  появился в сопровождении нескольких коллег и, увидев Ванцова, кивнул, словно бы приглашая действовать.
— Попрошу несколько минут вашего внимания. Скоро вы узнаете, ради чего вас всех сегодня собрали. А пока я предоставлю слово своему другу, бывшему следователю с более чем тридцатилетним стажем, Ванцову Алексею Николаевичу. Которого мы все за глаза называли Вандой, так как он распутывал такие дела и так виртуозно, что со стороны это казалось магией.

— Совсем захвалил... И никакой магии... Одни лишь факты и неопровержимые улики. — сказал Ванцов, оглядев собравшихся. — Задачка досталась не из лёгких, и тем интереснее было в ней разобраться. Севастьянов был человек волевой, богатый, и помимо друзей, естественно, нажил себе и врагов. Кто-то ему завидовал. Кто-то ненавидел по тем или иным причинам. Но в тот роковой день в доме, казалось бы, были только свои.

Кроме доставщика. Он первый и признался. Да, Иван? Зачем Вы это сделали? Я не про убийство. Зачем Вы себя оболгали? Ведь Вы там даже не были. Вы знаете, что Вы можете сесть и надолго. Ради чего? Что Вас сподвигло? Камеры чётко зафиксировали, что Вы в кабинет даже не заходили.
— Я. Мне заплатили. Мне нужны деньги.
— Я навёл справки. Извини, что прямолинейно и лезу в душу. У Ивана больная мать, и ей срочно нужна операция. Так?
— Так, — ответил Иван, понурив голову.
— Операция дорогая. Тем более мать. Поэтому понять можно. В такие моменты хватаешься за любую возможность и готов пойти на всё. Даже на убийство. Но не в этом случае. К тому, кто Вас нанял, мы ещё вернёмся.

Ещё одной подозреваемой была Ангелина, но до того момента, пока мы не нашли завещание Севастьянова, — сказал Ванцов внимательно посмотрев на детей убитого, на чьих лицах не дрогнул ни один мускул. А после и труп самой Ангелины. Можно было, конечно, подумать, что она убила Севастьянова, а после покончила с собой. Но это не так. Судмедэксперт доказал, что она была именно убита, и самоубийство исключено.
Теперь, что касается Вас, Марина и Вас, Сергей, — добавил бывший следователь, показывая на детей Севастьянова. — Откровенно говоря, вы у меня были среди первых подозреваемых. Особенно когда нашли труп Ангелины. А кстати, вы знали про завещание?
— Знала ли я? Я его помогла составить. Эта дурочка решила, что раз мой отец поставил там свою подпись, то оно законно. Отец давно подозревал её в нечестности и в том, что он ей нужен только ради денег. Она правда клялась ему в любви и верности. Но мы здесь все взрослые и давно уже не верим ни в любовь, ни в деда Мороза.

— Ну зачем Вы так обобщаете? — сказал Ванцов. Мои внуки, к примеру, верят в сказочного волшебника. А я верю в любовь. И считаю его самым прекрасным чувством, без которого не было бы жизни. Но я отвлекся. Вы говорите, Ангелина считала завещание, где она упомянута, законным?
— Отец убедил её в этом. Влюблённых проще убедить. — сказала Марина, пожав плечами.
— Ваш отец её любил?
— А это относится к делу? — спросил Сергей. — Если нет ни его, ни её. То зачем ворошить прошлое? Если есть тот свет, то они там сами разберутся. А если его нет, то тем более не стоит ворошить эту тему.
— Как скажете. Я лишь о том, что ни Вам, ни Вашей сестре не было смысла убивать Ангелину. Впрочем, хоть с отцом Вы и не ладили, в его смерти Вы также невиновны. В его кабинете не было найдено ни одного Вашего отпечатка вообще.
— Может быть, я их тщательно вытер?
— Не ерничайте. К тому же у вас алиби. Вы хоть и не признались. Но ваши биологические следы и следы Ангелины мы нашли в гостевой спальне. Извините, что мне пришлось вытащить это на свет божий. Но Ангелины уже нет, а Вас, я думаю, этим не смутить. Но наставлять рога отцу...
— Они не были женаты. Это была всего лишь очередная его любовница. Ещё одна дурочка, жаждавшая его денег и власти. Я, видимо, был запасной вариант, но меня это вполне устраивало. Для того чтобы спустить пар, эта...
— Хватит, — оборвал Ванцов Сергея на полуслове. — Перейдём к остальным...

Как оказалось, алиби было практически у всех. Прислуга была на виду друг у друга, это же касалось и работников кухни. И чем дольше говорил Ванцов, тем всё больше уменьшался круг подозреваемых, пока не остался один.

Глава 10

— И кто же остаётся? Вы практически всех перечислили, и с Ваших слов у каждого есть алиби. — подал слово бывший репортёр.
— Остались Вы. Ананьев Семён Аркадьевич. Не только бывший репортёр и блогер, здесь Вы мне не соврали, но ещё и бизнес-партнёр погибшего Севастьянова. Ведь именно Вы всё спланировали. Даже свалить вину на доставщика. Хоть изначально Вы зачем-то подкинули на место преступления брошь Ангелины. Ведь это её брошь? Вашей сводной сестры, которую Вы подложили под своего друга. Но что-то пошло не так. То, что спутало все Ваши планы.
— Пошло. Всё пошло не так. Эта дурочка влюбилась в него. Что называется по самое не могу. И, естественно, она уже не помышляла о том, чтобы отобрать у Севастьянова его часть акций. Хотя, как тут выяснилось, он ей просто пользовался, и ей бы всё равно ничего не выгорело.
— Неужели дело только в акциях и фирме? И ради них Вы убили человека. Своего друга.
— Вы не понимаете. Мы выиграли госконтракт. Там нереальные деньги. Ради них любой бы убил, и не только друга. К тому же Севастьянов собирался его выполнить, хоть и не знал как. А я.
— Вы бы просто удрали с деньгами. Мы проверили все Ваши счета и успели их заблокировать. Как и билеты на чартер в Арабские Эмираты. Часть суммы Вы всё же успели перевести. Десятую, но и это немало. Наши специалисты уже работают над её возвращением. Остальные деньги удалось сохранить. А Вы теперь нескоро воспользуетесь своими деньгами, если вообще воспользуетесь.
— Мои адвокаты.
— Ваши адвокаты уже в курсе. И о Ваших махинациях, и о двойном убийстве. Вы хоть и постарались стереть все отпечатки, но, видимо, Вам спугнули. Так как стол был протёрт кое-как, а про стул, который Вы отодвигали, Вы, видимо, вообще забыли. Кто Вас спугнул? Ангелина?
— Это ничего не значит... Да, я заходил к Севастьянову, но он тогда был жив. Так же, как и после того, как я ушёл. А что произошло потом, я узнал от Вас и остальных.
— И я бы Вам поверил. Но незадолго до смерти Севастьянов установил маленькую камеру, которую вмонтировали в ту статуэтку, которой Вы совершили убийство... А не заметили Вы ее потому, что когда взяли её платком, то закрыли камеру... А то, что взяли эту статуэтку именно Вы, как и то, как Вы уходили, а перед этим в кабинете появилась Ваша сводная сестра.  Камера всё сняла безукоризненно. Не переживайте. Все видеоматериалы будут переданы в суд, и будет проведена экспертиза... В наш век расцвета ИИ. Но уверен, что эксперты докажут подлинность видеозаписи. Так зачем Вы убили ещё и Ангелину?
— Она пыталась всё рассказать и сдать меня властям. Она действительно его любила, может по-своему и была слаба на передок, раз смотрю спала она не только с Севастьяновым. Но то, что он ей был небезразличен — это факт. Ангелина просто не оставила мне выбора.
— Увести, — отдал приказ Синичкин, глядя на то, как Ананьева выводят из комнаты.