Липовые маршруты. 2009 год

(Из путевых заметок. Декабрь.)

1. По Липовой долине вниз.

Затихающий за спиной гул шоссе. Традиционный второй завтрак «на обочине».

Просека тянется по мелколесью на месте былых рубок. Старый лес напоминает о себе огромными, часто трухлявыми пнями и полусгнившим берёзовым валежником.
Спустившись в овражную долинку, наша дорога отвернула вправо. И сразу местность разительно изменилась. Просторный овраг, поросший по склонам смешанным лесом, у всех нас вызвал жигулевские ассоциации. Чернолесье чередовалось с березняками, и повсюду – сосны, сосны… Даже в пасмурный день эти колючие красавицы заметно оживляли чёрно-белое полотно (без)лиственного леса.

Туман и частый снег скрадывали перспективу, и казалось, будто сосны на высоких – приходилось задирать голову – бортах оврага справа и слева растут прямо из облаков. Да и впереди тут и там выступали из белой мглы раскидистые тёмно-зелёные кроны.

А тихо-то как! И чем дальше уходили на север, на восток, тем глуше становился лес. Дорога бежала все неуверенней, дробилась, путалась, петляла…

За очередным поворотом его русла овраг раздался вширь, и в нужном направлении по высокой траве дорогу можно было угадать только по занесённым снегом неявным колеям. Так и шли по корытообразному днищу, петляя в ивняке с сухими «розами» - галлами на концах голых веток и такими же высокими кустами репейника.

Открывшийся за деревьями простор заставил подняться по левому склону. И не зря!
Красотища! Снегопад ничуть не мешал, наоборот, добавлял загадочности пейзажу. Эх, хорошо! Ух, здорово!
Жаль, фото-глаз не смог охватить эту даль дальнюю.

А потом валили краснокорую сушинку, устраивались у костра с комфортом: привычка, знаете ли.

Потом грустили, глядя на пересохший пруд – кабанью «грязелечебницу».

Потом радовались замёрзшему песку под ногами: да, уж, помесили его прошлым летом при плюс тридцати… И почему-то вспоминали давний июньский поход вдоль речки, которую – была причина - переименовали в Бобр-Ривер (расскажу как-нибудь).

А ещё были прозрачные берёзовые «аллеи» и зелёное полотно озими до горизонта.

И равнодушная к красотам природы трасса М5, как граница между «там» и «здесь».

«Там» – получасовая адаптация к цивилизации, включая переход по сельской улице и ожидание на остановке, потом полупустая «маршрутка» и чай из полупустого термоса.

Всё хорошее когда-нибудь кончается…

2. По Липовой долине вверх.

Попросили водителя маршрутки остановить у своротка на птицефабрику – ту, что когда-то работала здесь, и о которой напоминают две чудом сохранившиеся белёные наседки на каменных столбах по краям дороги.
Перебежали шоссе перед близко идущим транспортом и - наискосок через зарастающее когда-то-шнее поле. Укрывшись от студёного ветра в глубокой балке, устроили второй завтрак: никуда не денешься – традиция.

Вдоль лесополосы прошагали до трассы М5, которую по причине оживлённого движения пересекли по удачно обнаруженному тоннелю - автопроезду под ней. А вот и широкий Липовый овраг, который, наверное, правильнее будет назвать долиной.  Нам - вверх по дороге, которую прежде не раз проходили во встречном направлении.

Местность пересечённая. С запада краем полей по склонам долины и в затишке узких коротких поперечных оврагов - берёзы и сосны. По водосбору - полоса кустарника и клёнов. Северо-восточный борт долины – лесистый, с частым вкраплением молодых сосновых посадок.

Раскинувшиеся тут и там по долине поля вспаханы, часть засеяны озимыми.

На подходе к бывшей деревне, а теперь урочищу Липовка, от которой остались название и малозаметные среди бурьяна обвалившиеся погреба да буйно разросшиеся кусты сирени, - поле нечисто убранной кукурузы. Даже от обочины видны множество полных початков. А ещё поперёк дороги, контрастная на свежей пороше - густая сеть мышиных следов, ведущих из кустарника в поле и обратно.

Срезая поворот дороги, пошли через поле. На ходу сломил один початок покрупнее, содрал листья, оголив ровные ярко-жёлтые ряды зёрен – такие аппетитные! Недолго думая, прихватил зубами с краю… Хорошо, Любаша шла поодаль: вот, уж, удивилась бы, чего это я вдруг ейную маму вспомнил?

Оглянулся на Романа, тот – рот до ушей: знать, тоже попробовал! Потом-то я оправдывался: дескать, спелые зёрна, вроде, должны были быть сухими, нечему там замерзать в камень. Ну, и мыши … едят как-то же … не варёную …

В общем, какая – никакая, а еда, вернее, разговоры про неё заставили вспомнить про обед. А, вспомнив, начали шарить глазами по округе, подыскивая место для привала.
Нашарили, подыскали (кто ищет …).

Эх, ты! Оказывается, подошва Columbia-вских ботинок тоже боится огня. Помнится, в 198-каком-то ноябре у костра в заснеженных Жигулях вот также потёк протектор моих новых ботинок. Оказалось, что подошва тех и этих - «Федот, да не тот»: не резина, как у старых добрых ВЦСПС-овских башмаков, а пено-чего-то-там легкоплавкое. Но нет худа без добра: пока поплывший было материал снова не затвердел, удалось более-менее исправить руками деформированную носковую часть подошвы.

Дальше – полями, перелесками, по оврагу и через лес, немного поплутав, сделали крюк и добрались снова до федеральной трассы, вышли на остановку у перекрёстка к заводскому посёлку. Эх, пораньше бы чуток: муниципальный автобус в Самару только-только ушёл, увозя два «плюса» - дешёвые билеты и свободные места для сиденья.
 
Посовещались и пошагали по шоссе в сторону прибрежного посёлка: мороз невелик, но перспектива стоять на продуваемой остановке около часа … не греет. А с конечной остановки, может, повезёт занять сидячие места – тогда не придётся в не слишком удобной для этого маршрутке стоять около часа.

Когда подходили к Прибрежному, солнце спряталось за Жигулями и дальним лесом, уступив место на небосводе ярко-рогатому месяцу.
Но и его неверного света вкупе с немногими фонарями на столбах вдоль дороги вполне хватило, чтобы ещё на подходе разглядеть остановочный павильон, где маялись две явно озябшие фигуры. А от нас после почти пятикилометрового «кросса» только что пар не валил. Хорошо!

За несколько минут ожидания на остановке многолюднее не стало. Вот, как удачно!

Удобно расположившись в подошедшей маршрутке, мои попутчики вскоре задремали. А что ещё делать: за окнами темнота, чай и плюшки закончились в обед…