Клубничная дилемма

 Аннушка  прореживала  молоденькие,  перисто-рассеченные  кустики  морковки   и  откровенно блаженствовала. Отдых удался.
Вряд ли кто-то  назвал  бы копание  в грядках  отдыхом, да и сама Аннушка дома  приняла  бы  это  как  повинность,  как еще одно  из  бесконечных   дел. Но  сейчас-то  она была не дома!
Аннушка  была в гостях.

Об этом напомнила  вышедшая на крылечко  двоюродная  сестрица Любаша:

- Ань, кончай усердствовать!  Ты  же  гостья.  Наша   узурпаторша  всех  бы  в грядки   с головами  засунула, нечего ей  потакать!

«Узурпаторша»  Раиса  тут же выскочила  с отповедью, и сестры подняли привычный  гам.

Аннушка обожала этот неподражаемый их галдеж, с насмешками и словесными перестрелками, с веселыми нападками   и со взрывами хохота. Если на даче появлялась третья, младшая сестра, громкость  возрастала,  и  оживленный    гомон  переходил в гвалт.

- Бросай работу! Не порти мою репутацию! –  грозно  крикнула    Раиса,  но  Аннушка  отмахнулась.

Знали бы  сестры,  как радостно заниматься  простым  делом, не отвлекаясь на массу мелких, непрерывно   дезорганизующих   и не дающих ни на чем сосредоточиться! Аннушка и не представляла, как сильно устала от постоянного напряжения и той многозадачности, которую устанавливает уход за маленькими детьми.

На поездке  настояли  нагрянувшие  неожиданно мама с тетушкой. Глянули на измученную молодую   мамочку  и вынесли вердикт: девочке  пора   дать передышку,  иначе надорвется.  Пусть  сменит  обстановку,  оторвется  от рутины хотя бы на неделю.    Малышей – двойняшек  они  возьмут на себя,  а  с четырехлетним Левушкой  Анна  может съездить…  да хоть  в  Челябинск,  к  сестрам.

Три    семьи  сестер, обитающие в разных концах города, умудрялись жить одной, шумной  и дружной.  Объединяла   дача  и   совместные усилия, которых эта дача требовала немало.               
Объединяло искреннее  желание  быть вместе.
Но более всего объединял общий ребенок,  пятилетняя Марго, дочь младшей из сестер.

У старших детей не получилось,  как ни старались.
               

Так  и  сложилось:  у   сестер  один ребенок   на  троих, у Аннушки трое на одну.  Мужья  не в счет -  они заняты своим, мужским делом, хорошо, если успевают  с малышами иногда поиграть.
 
  Раиса   с большой кружкой   двинулась   к  плантации  клубники,     туда,  где  на сочной  зелени  разгорались  алым цветом  крапчатые  сердечки. Первые дары лета!

- Надо собрать детям, -  озабоченно  сказала Раиса.

Аннушка вдруг ощутила неловкость.  Похоже,   сестра  застигла ее  врасплох – поймала  на эгоизме.

Утром,  глядя  на радостные  щечки  спелых  ягод,  Аннушка предвкушала нежную сладость лета -   думала,  что  первые ягоды    все  будут  пробовать  вместе. 
Дома бы  они,  бесспорно,   так  и сделали.
 
Дома бы и  собирали  клубнику  сообща -  разве бы упустили малыши такой  момент? Бурную деятельность они разворачивали ежеминутно  и  повсеместно,  а уж  если  с одобрения мамы!..
  Аннушка, перегруженная  множеством  дел,  давно привлекала их  к  простой   работе – нехитрая, а помощь.

И  первый  летний  урожай они, конечно,  разделили  бы   на всех. Получился бы маленький праздник…

А вот сестры…   Они даже не вспомнили о себе! Все лучшее они привыкли отдавать детям!

Нет,  все-таки Аннушка плохая мать! На такую самоотдачу она не способна.
Вновь зашевелились комплексы:   и грядкам  у нее дома  далеко до этих, ухоженных до  последнего  комочка земли,  и  в квартире   постоянный  кавардак. Сколько ни наводи порядок, там, где орудуют  дети, он не держится  и  пяти  минут   -   Раиса-чистюля  точно пришла бы в ужас!
 
И самое  печальное  - нет  у Аннушки   того благоговейного  трепета, что испытывают  сестры   по отношению  к детям.  Для нее они члены семьи и только.  А вот сестры  умеют  любить по-настоящему! Вон   как Левушку обхаживают!  Готовы пылинки  сдувать  -   опекают,  угощают, заботятся…

Он, глупыш,  не  ценит  – сбежал к дяде Егору, возятся вдвоем в машине. Не привык к присмотру и вниманию.

 Но  уж   Маргаритка  у трех мам  растет цветочком.  Заласканная, разнеженная,  -  настоящая аристократка! Не сравнить  с  Аннушкиной  дочуркой – той явно не хватает маминой ласки.  Некогда    баловать и нежить…
Вспомнилось,  как  старалась   крошка-труженица   помочь  маме – решила вымыть в своей комнате пол, только  тряпку  окунала в  ведерко с  раствором  клея  для обоев. Думала, мамочка обрадуется…

Аннушка совсем загрустила.

Вечером  нечаянно  услышала разговор по телефону –  впрочем,   Любаша  и не скрывалась, говорила громко и сердито. Кто-то  из  знакомых  на том конце,  похоже,  затронул тему бесплодия.

- А я не считаю себя ущербной! – с вызовом  чеканила   Любаша.  – Не надо меня жалеть! Я уже поняла, что дети -  это бремя,  а  мне нравится жить   легко. Детям требуется все  лучшее,  значит,  нужно   в чем-то   себе отказывать. А я не хочу!  Я   свободный  человек.  Делаю,  что нравится.  Никому  ничем не обязана, куда хочу еду, что хочу ем.
 
«Вот  как,  - вновь  удивилась Анна. – Выходит,  и  жертвенность  может быть корыстна?»

Как-то   по-иному представилась ей  клубника,  выданная   Раисой  детям.

Только сейчас осознала, какое чувство примешивалось к  тому    восхищению  великодушием сестер, что  испытала утром – непонятная   уязвленность,  вызванная  видом  двух малышей, склонившихся  над  кружечками  под  умильными  взглядами  взрослых.
Странное ощущение присутствия господ и слуг.
               
               
Невольно представилась иная  картинка, более  привычная:  нет ни верхних, ни нижних, - все рядом, в одном кругу. Все глаза  -  на одном уровне, и это счастливые  глаза, потому  что малышам хочется не просто  полакомиться   чудо-ягодой,  а  разделить восторг этого действа с теми, кто рядом.

 Это первый праздничный  пир лета,  а праздникам  радоваться можно только вместе, только сообща.

И  так  важно, чтобы  кто-то из малышей  сказал:

- А эту ягодку мы оставим папе…