Бог создал целые числа - всё остальное мы придумал

       Бог создал целые числа - всё остальное мы придумали сами
 
        «Кронекер заметил в 1886 г.: «Бог создал целые числа, всё остальное —  творение человека» — Стефен Коул Клини, Введение в метаматематику, Москва, «Иностранная литература», 1957, с. 25». Вооружённый числами Эвклид написал самую читаемую после Библии книгу: "Геометрию". Предъявивший всему миру в 1637 году свою основную идею: "Я мыслю, следовательно, я существую" — Декарт, создаёт "Аналитическую геометрию" и "декартову систему координат". В разделе Геометрия в самом знаменитом своём труде: "Рассуждения о методе", Декарт решает основные геометрические задачи, путём арифметических вычислений. Определяет движение по инерции, закладывая теоретические основы современной науки.
         На основании, возведённом Рене Декартом, Исаак Ньютон возводит стройное здание "Механики", опирающееся на 4 закона Природы: закон инерции Ньютона, второй закон Ньютона, третий закон Ньютона и закон всемирного тяготения, определяя последовательно: точку, прямую, окружность, плоскость и планетарную систему. Спутников тогда ещё не было, в космос никто не выходил — всё это были "голые фантазии", основанные на "энтузиазме доверия числу".
        Совершенно неожиданно и я бы добавил — совершенно неуместно, русский геометр Николай Васильевич Лобачевский в 1829 году открывает другую никому не нужную геометрию, отличающуюся сущим пустяком (две параллельных вместо одной). Электричества ещё не знали, а никому не нужную геометрию уже открыли... Это естественно или неестественно? В смысле, это естествознание или наоборот? Наконец, геометрию Лобачевского удалось отобразить (точка отображается в точку, а отрезок прямой в отрезок прямой) на внутренность круга. Стало ясно, что это такая же геометрия, но только не бесконечная, а ограниченная кругом.
        С этого момента появляются две математические физики: Евклидова, в которой не только само пространство, но и пространства производных не ограничены, и Лобачевского, в которой не только само пространство, но и пространства производных, наоборот, ограничены. Тогда как физик становится бесконечно много. Из них первой и наиболее известной становится "Теория относительности" Альберта Эйнштейна, в которой только пространство скоростей ограничено, тогда как все остальные — наоборот, не ограничены.
        Перелом наступил в 1972 году, когда в России вышел учебник физики Фредерика Августа Кемпфера "Путь в современную физику", который я купил и залпом прочитал в мае 1972 года, а 4 августа, несомненно находясь по его влиянием, доказал теорему, что закон Всемирного тяготения Исаака Ньютона, является следствием ограниченности "действия" — интеграла от расстояния по времени. Теорему удалось опубликовать только в 1993 году, а сделать доступной читателю только после публикации на портале "Проза.ру" — таковы реалии жизни в России.

        Согласно Интернету: «Закон всемирного тяготения — это закон, который утверждает, что любые два тела во Вселенной притягиваются друг к другу с силой, которая зависит от их масс и расстояния между ними. Сила прямо пропорциональна произведению масс тел и обратно пропорциональна квадрату расстояния между ними».
        Дополнительно там же пишется: «Гравитационное взаимодействие универсально. Оно справедливо для всех видов материи. Гравитация проявляется только в притяжении — отталкивание тел гравитация не предусматривает».

        Теорема. Если действие (интеграл от расстояния по времени) ограничено, то концы отрезка притягиваются друг к другу Силой, которая не различает ситуаций, которые не различает второй закон Ньютона.
        Суть доказательства — вычисление силы притяжения. Оказывается, что Сила не отличается от той, существование которой гарантирует закон всемирного тяготения.

        Говоря другими словами, ФИЗИКА — это какой-то вариант ЭКОНОМИКИ, в которой роль денег играет сила, определение которой даёт Второй Закон Ньютона. Это нечто, что воздействуя на массу, изменяет её скорость. Нет денег и — ничего изменить нельзя!

        Но вернемся к физике, ограниченной оказалась не одна только скорость, ограниченность которой порождает силу и относительность движения, но и "минус первая производная от расстояние по времени", то есть "действие", которое входит в формулировку "принципа наименьшего действия". И как тут не вспомнить, что в пространстве Лобачевского ограничено ещё и расстояние между точками — по определению ограничено, следовательно, "Закон инерции Ньютона" — это всего только досадное недоразумение, можно сказать: "деревенская хитрость". На самом деле наша Земля движется по спирали, оборот за оборотом приближаясь к Солнцу. Это ещё один вариант дальнодействия, на существовании которого настаивал не только Аристотель, но и Ричард Фейнман.
        Мне больше нечего добавить. Неужели Вы все такие же тупые, как лауреаты Нобелевских премий по физике?

        Как тут быть, когда добавить больше нечего, а добавлять необходимо? Если "интеграл от расстояния по времени" уменьшает площадь траектории, превращая её в спираль, то "интеграл от площади по времени" должен влиять на объём Вселенной? Разве не может оказаться так, что наша Вселенная не взрывается, а, наоборот, уменьшается в объёме — только этого мы не замечаем?
        Цитата из Интернета:
        «Галактики и скопления, живущие в Ланиакее, притягиваются местным Великим Аттрактором, а Ланиакея, как оказалось, сама движется к сверхскоплению Шепли и его аттрактору, масса которого больше нашего в 4 раза. Силы аттрактора Шепли намного превосходят наш, уже не великий аттрактор (ведь, как мы убедились, есть же штука помощнее и посильнее!). И, по всей видимости, Ланиакея и все находящиеся в ней скопления галактик станут частью скопления Шепли».
        Однако невооружённым глазом этих скоплений нам не видно! Следовательно, это плоская конструкция из галактик.
        Наша Вселенная состоит из двух больших плоскостей. Одна "плоскость" состоит из материи. Другая — из антиматерии. Они притягиваются друг к другу подобно ладоням двух рук, когда мы хлопаем в ладоши. Проносятся сквозь друг друга. Останавливаются. Закон Всемирного тяготения останавливает их. И опять несутся на встречу друг другу. Когда они проходят сквозь друг друга, пространство, занимаемое "ладонями" сжимается. И, наоборот, расширяется, когда "ладони раздвинутся".