Честер любит читос. Битвы нейроинтерфейсов нулевых

ГЛАВА 1

1 ЯНВАРЯ 2010

Константин проснулся, разлепил веки и подождал, пока расфокусированный мир заострится на сетчатке. Над его головой плавали розовые и серые бесформенные размытые медузы, пахло полиуретаном, мочой и старой хлоркой. Нос чесался, спина затекла, он лежал в слепке своего тела, продавленном в жёстком поролоне. Постепенно туман на сетчатке рассеялся, и первое, что он четко увидел и мгновенно осознал, это то, что над ним склонилось лицо его тёщи. Вернее, будущей тёщи – мамы его Зои. По её расплывшемуся лицу текли слезы, губы двигались, но он не слышал слов из-за непривычно сильного монотонного гуда. Гуд накрывал, казалось, всю распухшую до размеров вселенной комнаты. 

«Какого лешего эта горгона делает в нашей спальне? И где Зоя?»

Он хотел съязвить, но рот не разлеплялся. Он скосил глаза к носу, но носа своего не увидел. А увидел запотевший респиратор – так подают кислород и анестезию, закрывая и нос, и рот. Он попытался поднять правую руку, чтобы сорвать мерзость с лица, но только смог пошевелить пальцами. Рука не слушалась. Он дернул шеей направо, потом налево, и увидел, что его руки пристегнуты ремнями к металлическим бортикам кровати.

«Что со мной случилось? Я что, в больнице?» – подумал он. Это не было сном.

Он обвел глазами комнату. Да, это больничная палата, напичканная аппаратурой. К его кровати тянулись разноцветные провода и трубки с жидкостями и кислородом. Точно он – муха в паутина коварного членистоногого. Он и был этой мухой, у которой съедали мозг целое десятилетие. Но он об этом не знал.
Вспышками вернулась память, которая никогда не подводила его. Не было у него проблемы вспоминать, была проблема забывать. Абсолютная у него память, как слух абсолютный у музыкантов.

***

Константин не знал, что пропустил целое десятилетие нулевых в России и что позже это десятилетие ворвётся в его сознание хором ностальгических голосов молодых взрослых. Ниже приведена подлинная, аутентичная речь из соцсетей, передающая дух эпохи. Эти слова исходят из самого сердца и проникают в душу автора, застрявшего в нулевых — настоящего «олда»!

@albert9:
Родился в 1989. 2000ые самые лучшие... Дедушка и бабушка еще были живы... Каждые выходные с утра Дисней по первому, бабушка печет пирожки, дедушка ушел в сад.. днем катать на велике с другом, потом домой кушать и в сегу поиграть, вечером все на улице, дворовые тетки семки грызут, дети в прятки играют, девченки в резинки, пацаны в квадрат... Ходили друг другу в гости, даже до сих пор запахи помню, все, запах квартиры друга, запах картриджей, кассет и тд) Это было просто сумасшедшее время, в котором каждый из нас переживал миллион эмоций... И … как печально осозновать, что этого времени больше никогда не будет. А как хотелось бы, что бы сейчас всё это было сном... и проснуться в субботу утром, тебе 10 лет, все живы здоровы, а впереди целый день приключений...(

@user-se8: Родился в 2003 году и успел заценить самый закат эпохи кнопочных телефонов, старых мультиков и передач по тв, старого инета и много чего еще. До чего же сильно повезло родиться и провести детство именно тогда.

@Александр:
Отличное было время! Нулевые годы — это игры и общение во дворе, чтение книг, мультики и фильмы на VHS и DVD, интересные передачи... Эх...ностальгия... После кризиса 2008–2009 все резко изменилось...

@Роман:
у меня отец с моря привозил эротические календари большие)), моя мама не разрешала каждый раз весить в комнате, и в итоге, папа повесил календарь в туалете)))

@olen:
как мне нравилось с мальчишками гонять во дворе в войнушки с такими пистолетами и автоматами!!! Вот что значит настоящая пацанка, а не этот … реалити-шоу. Я ещё балдела от машин))) компьютерных игр))) супергероев.)) Пацаны меня за это любили)))) А подружек из-за этого не было.

@alexey80:
Необъяснимо, но Факт, от одного звука уже можно инфаркт словить...Реклама рингтонов по ТВ, мультяшки на Муз Тв,...Такси с Куличковым по ТНТ...Эмо, панки, рэперы.... Кого только не было.... Крутая музыка

@nazik710:
Я тоже родился в 2003 смотрел мультики на стс куча разных пультов тмнт 2003 приключения Джеки чана дятел Вуди и.т.д журналы карточки тмнт человек паук герои и злодеи телефоны Java игры сега денди да было классное время #ВЕРНИТЕ 00-Х.

@jurgi16:
2000 плак плак

@СтБетси:
я вообще в 2009 родилась. моя мечта - это застать то время, родиться раньше, а не вот эти ваши деньги, айфоны и прочая дрянь.

@M_2:
Я 93 г.р., помню ещё, как на день Ивана Купала обливались из водяных пистолетов, чаще - протыкали пластмассовые крышки у бутылок и обливали из них))) Сейчас такого на улицах не вижу, сейчас это - «нарушение личного пространства» и всё такое. Раньше в детстве ещё после городских праздников бутылки пивные собирали на городской площади и сдавали, чтобы что-то вкусное на вырученные деньги купить

@D:
Мы не одни такие были?))) Семечки у бабушек на улицах покупали (соленые, не соленые), в кулёчки из газет их нам насыпали. Такое классное было время, без интернета, без телефонов, во дворе. Наверное, мы последнее такое поколение.

@Антон:
… у нас коммуникационная система была. Вышел, встал перед балконом друга, иии: -Ми-и-иша-а-а! Выхо-о-оди-и-и!

@basiccatboy:
когда ты показал блестящую фишку из читоса, все детство пронеслось перед глазами. спасибо. честер любит читос.

@Денис:
а мы бежали 15 30 показывали покемонов, трансформеры звери, мыши рокеры, повер рэнджерс, конан мульт сериал, сериал горец, черепашки ниндя, а еще помню шел сериал метежный дух, а фокс кидс и джетикс это уже намного позже было. А телик был ТЕМП там еще крутить батиными плоскогубцами надо было, чтоб канал переключить.

@CS16DNIW:
в переходное время мы попали че могу сказать, мы успели и на улице побегать и в интернете посидеть, 2001-2010 школьное время( 45

@gabriel:
а я почувствовал себя старым, 2010 был давно, мне 25... ...

@ahel:
 такая же…, только мне 30

@a.sher4522:
Мы не последнее поколение выросшее без интеренета, мы первое поколение выросшее с ним.

@Stroyka4:
Родился в 91 году,  и по факту даа.. Мы последнее поколение без интернета (но и нас постиг ужас интернизации в году 2007-2008ом))

@crossfire34:
Мы последнее поколение повидавших кнопочные телефоны. Нокиа, Сони Эриксон.  ИК ПОРТ Танцующих тектоник, фристайл.

@Алек-з5и:
да, мы были последними выросшими с людьми, а не с интернетом

@Bah1994:
Ностальжи жёсткая, конечно. сейлар Мун по первому каналу, покемонов по нему же, …, помимо сериала солдаты были же и студенты, и туристы. Мы сами себе в деревне лето делали футбольное поле, когда приезжали на каникулы. Домой только попить покушать и переодеться на вечер, скажи тогдашнему мне что дома дети сидят летом целыми неделями, я бы подумал, что они сильно больны или заперты насильно.

***

Да, счастливые дети нулевых катались на велосипедах во дворах, смотрели диснеевские мультфильмы по ТВ, подпевали рекламе рингтонов, собирали фишки из Читоса, гоняли футбольный мяч и громко кричали: «Ми-и-иша-а-а! Выхо-о-оди-и-и!»
Тем временем талантливые российские учёные на простых, казалось бы, первобытных приборах и медленных компьютерах проводили прорывные эксперименты и совершали открытия.

А теперь давайте перенесёмся на десять лет назад


31 ДЕКАБРЯ 1999

Канун нового года, а также, как многие считают, нового века и тысячелетия. Слякотный отвратительный питерский декабрь. Тревожное ожидание конца света в воздухе. Город весь тёмный, нет белого сияния снега, потому что снега толком и нет. А он счастлив. Он и его Зоя счастливы.
Они только что выскочили из парадной её дома на Каменноостровском проспекте, радостные: объявили её матери, что подадут наконец заявление в загс после праздников.

Посидели за ранним ужином и уже в восемь вечера — свободны! На Новый год у них важное событие, даже родные её это понимают. Слякоть словно вернула новогоднему городу память о его болотном начале, особенно черны и бесснежны улицы, расходящиеся в черноту в разные стороны от большого проспекта. Но Константин и Зоя счастливы. Сегодня Константин проводит свой важнейший эксперимент по тестированию нейроинтерфейса. Всю осень и декабрь, он отметал тревожные новости: и отключение одного блока на АЭС в Сосново, и наводнение, когда первого декабря антициклон встал над городом и запер Неву, поднял уровень воды на два метра и затопил тоннели метро. Константин и Зоя запретили себе поддаваться опасениям, которые окутали горожан после взрыва жилого дома на проспекте Науки в середине декабря и в здании суда на прошлой неделе.

***

СМИ О НОВОГОДНЕМ ПЕТЕРБУРГЕ 1999

Праздничное настроение поуменьшилось. Оттепель сыграла с новогодним Петербургом злую шутку – тьма и абсолютно черное бесснежное пространство окружило жаждущих праздника людей. Хоть как-то оказался украшен только Невский проспект, дальше всё тонуло в мокрой черноте. Сценическое пространство было организовано у здания штаба Гвардейского корпуса, поэтому почти вся площадь была предоставлена празднующим горожанам. Однако в полной мере насладиться праздником помешал снегопад, затем резкое понижение температуры и бурное таяние превратили улицы и площади Петербурга в опасное пространство с залитыми водой полу растаявшими ледяными торосами.

***

Константину будто дали под дых, когда осенью из-за рубежа пришло известие о том, что пациент с синдромом «запертого человека», парализованный из-за травмы ствола головного мозга, стал пионером удачного связывания мозга и компьютера. Парализованный пациент думал о выполнении простых движений, например, о поднятии руки. Нервные импульсы, соответствующие этим мыслям, управляли курсором на экране компьютера. После тренировок «запертый человек» смог успешно управлять курсором и набирать текст по буквам.

***

НОВОСТИ НАУКИ 1998

До недавнего времени мечта о возможности контролировать окружающую среду «силой мысли» а в области научной фантастики. Однако продвижение технологий принесло новую реальность: сегодня люди могут использовать электрические сигналы активности мозга, чтобы взаимодействовать с ними, влиять или изменять их среду. Технология интерфейса «мозг—компьютер» позволит людям, неспособным говорить или управлять своими конечностями, вновь общаться. Пользователь и нейрокомпьютерный интерфейс работают вместе. Пользователь после периода обучения начинает генерировать сигналы мозга, которые кодируют намерение, интерфейс после обучения обнаруживает и декодирует эти сигналы, переводя их в команды для устройства вывода, которое выполняет намерения пользователя. Невролог Эдгар Канаде первым внедрил интерфейс в мозг обезьяны в 1987 году, а в 1998 году — в мозг человека. После запрета ставить эксперименты над людьми, Эдгар вживил электроды в собственный мозг, а затем удалил их после нескольких дней успешных тестов. Эдгар Канаде основал компанию «Kiberhand», которая использует систему интерфейса с электродами в коре головного мозга и компьютером весом в пять килограммов, и скоро его пациенты смогут управлять роботизированными конечностями.

***

После известий о прорывах на Западе Константин с Зоей испугались, что дирекция института отметёт в сторону разработку нейроинтерфейса Константина — гораздо остроумнее, дешевле, да и проще западного. И тогда Константин сам отмёл и свадьбу с Зоей, и выгодные платные операции, которые он раз в неделю успешно делал на мозге пациентов с обсессивно-компульсивными расстройствами и наркозависимыми. Раздражение будущей тёщи тоже отмел в сторону. Он методично долбил лишь в одну точку — дорабатывал свой прорывной экспериментальный вариант, а Зоя бегала из кабинета в кабинет, но выбила-таки разрешение руководства института на тестирование на человеке экспериментального образца «мозг компьютер».

Удача! Две недели назад Константин вживил электроды в свой мозг. Об этом знали нейрохирург отделения, где прошла операция, Зоя и директриса Лидия Вертова. Сейчас швы зажили, и Константин жаждал одного — доказать преимущества своего интерфейса. Нужно опередить Эдгара! И время проведения эксперимента — сегодня, в новогоднюю полночь — одобрено. Конечно, не без смешков за спиной: «А как же конец света?». Намекали, конечно, на «Проблему 2000», однако Константин всё отладил и был уверен, что в его лабораторном компьютере дата будет переключена верно.

***


ШУМ В РОССИЙСКИХ СМИ

Проблема 2000 года, которую ошибочно называли проблемой смены тысячелетий, состояла в том, что модуль реального времени мог работать неверно. Проблема возникла из-за того, что в микросхеме модуля реального времени, примененной при разработке компьютера IBM PC AT изменялись только две последние цифры в написании года, а цифры, указывающие на значение текущего столетия, отсутствуют. Поэтому за 00 часов 00 минут 31 декабря 1999 года могло последовать 00 часов 01 минута 1 января 1900 года. Проблемой 2000 года в России занялись ещё 30 мая 1998 года. В процессе анализа ситуации в секторе опасных, экологически вредных и непрерывных производств выявлено более 500 критических объектов, потенциально подверженных негативному влиянию Проблемы 2000.

***

Сейчас Константин с Зоей спешат по праздничным улицам в канун нового тысячелетия, как говорили вокруг, а он упорно спорил, что новое тысячелетие начнётся только 1 января 2001 года, а не в 2000-м. Но окружающим было все равно. Константин засвистел, а Зоя подхватила песню, которую выводил музыкант, сверкая слишком синими есенинскими глазами, с экрана телевизора, когда они сидели за столом. Пропела припев и рассмеялась, а Константин прижал Зою покрепче к себе, и двое, словно в одном скафандре, зашагали знакомым маршрутом, не чувствуя, как промокают ноги в ледяных ловушках у поребриков на переходах, не вздрагивая от петард, что гремели в Лопухинском саду у моста над Малой Невкой, не шарахаясь от шумных пьяных компаний, не видя черного, не прикрытого снегом города, и не слыша, как поднялся вороной грай над зазвеневшим одиноким трамваем.

Зоя поглядывала на любимый наполеоновский профиль и глотала, как живую воду, торопливые слова Константина о том, как здорово будет, когда они  применят свою технологию нейроинтерфейса для парализованных с травмами спинного мозга, какие перспективы откроются в российской медицине, и как это важно и для них обоих, для их зарождающихся карьер молодых ученых в новом Институте, который даже так и называется — «Нейроинтерфейс».

Двадцатиминутная пробежка по новогоднему Питеру, а вот и Институт. Они осторожно обошли спереди резко затормозивший трамвай, помахав «С новым годом!» водителю, и подошли к замызганному парадному с массивными дверями, лет сто назад надёжными и щегольскими. Они поднялись по полукруглым выбоинам каменных ступеней, проскальзывая на ледяной крошке. Константин потянул бронзовую скобу тугой левой створки и, пропустив Зою вперед, вошел в обширный промозглый тамбур.
Уже год. Да, уже ровно год они работают здесь

Болотная краска привычно марала стены и очертания расточительно роскошного очага, который в старину встречал, наверное, уютным теплом всех входящих. На широкой полке над заложенным камином лежал нахальный грязный котяра, всеобщий любимец. Из его пасти свисала верёвочка. Верёвочка вдруг дернулась — оказался мышиный хвостик. Зоя вскрикнула. Кот зевнул, мышонок выкатился наружу, когтистая лапа тут же возлегла на дрогнувшее тельце. Вспыхнул и погас оранжевый отблеск давнего каминного пламени – сверкнули глаза пушистого хищника.

– Ага, привет, Василий!

Зоя сделала шутливый книксен, а Константин отвесил полупоклон, и они быстро вбежали сквозь внутренние двери в холл. В правом его углу торчала новая фанерная будка, в ней восседала фигура в ватной безрукавке, женская голова с ровным пробором сонно покачивалась над толстым фолиантом под негромкий звук новостей из радиоприемника. Наверное, они вбежали слишком стремительно. Вахтёрша долго не могла поднять головы, потом напряжённо взглянула на настенные часы и лишь затем — на них.

– Котяра-клетка-страж, – шепнул Константин.

– Камень-ножницы-бумага, – прыснула Зоя.

Константин вежливо и слегка заискивающе поздоровался. Лицо женщины размякло – свои, вышколенные. Она поставила в журнале галочки — 22:00, К. Арсеньев и З. Романова, — потом проверила бумагу, разрешающую ночной эксперимент. Покачала головой, все люди как люди, а этой молодёжи больше всех надо.
Лифт не работал, да они и не ожидали. Поднялись по мраморной – стёртой многими ногами – лестнице. Рука Зои привычно скользнула по холодной рейке, которая осталась от дубовых перил, потом погладила ржавый завиток решетки. Всегда, когда она касалась вычурного чугуна перил, выгнутого по моде питерского модерна, в ее мозгу, словно оживало прошлое этого старинного особняка, выстроенного в начале века как «дом досуга для рабочих с окраин». Константин называл это эффектом интерфейса «мозг-время».

Всё в их паре становилось «интерфейсом» между ними и миром. На том они и сошлись год назад.

В лаборатории на шестом этаже Константин подошел к своей установке, включил компьютер, подал питание на усилитель сигналов и на самописец ЭЭГ .
Он пододвинул удобное продавленное кресло, утянутое из разорившегося игрового салона. Сверил себя с часами на компьютере — 23:30, махнул Зое «поехали» и осторожно надел шлем интерфейса и замкнул контакты вживленных электродов. От контактов на шлеме — блестящих, как мормышки на летней рыбалке в Карелии — тянулись цветные провода и вливались в толстый коаксиальный кабель. Сейчас! Сейчас по кабелю на компьютер полетят сигналы из его головы. Константин легко коснулся джойстика — усмехнулся «как в игровой приставке» — и нажал кнопку «Пуск». Включился самописец, зашуршала графическая бумага и 24 иголки с чернилами рисовали иероглифы электрических сигналов, поступающих с электродов его мозга.

«Ай да я!»

Константин прилип взглядом к экрану компьютера, на котором мелькала таблица с символами.

«Полное внимание! Я смотрю на нужный символ, а компьютер должен обработать сигналы моего мозга и распознать именно ту букву, о которой я думаю. Молодец! Конечно, маловата скорость. Но кто молодец? Я молодец! Это прорыв, очень скоро я помогу парализованным людям прорваться во внешний мир.» Константин вспомнил об однокурснике, тоже нейробиологе. У бедняги недавно диагностировали болезнь Шарко . Он уже перестал двигать руками и даже глазами.

«Вот отработаю все детали этого интерфейса мозг-компьютер, сделаю ему домашний образец и Леха сможет продолжить научную работу. Да, это сила, программа для набора текста, управляемая силой мысли. А там и колясочники к нам подтянутся».
Эти мысли стали последними, что ещё оставались ясными у Константина

И тут у Зои на ремне ее широких самопальных джинсов запищал пейджер, и на его крошечном экранчике выскочило «перезвоните».

— Надо позвонить — это, наверное, мама волнуется, — Зоя скользнула за дверь, боясь сбить рабочий настрой Константина, но он сидел спиной к двери, полностью погружённый в экран, и ничего не заметил.


ЗЛОДЕЯНИЕ МАТИЛЬДЫ

Коридор долго вёл вдаль, а потом резко поворачивал направо — к комнате лаборантов с телефоном и круглым столом с чайником и кобальтовыми чашками для обеденных посиделок. Длинный тоннель коридора круглосуточно освещался множеством люминесцентных цилиндров. Каждый второй привычно неровно мерцал, словно их лампы были на издыхании. Зоя выдохнула облегченно — из-за поворота выплыла Матильда, новая сотрудница конкурирующей лаборатории на том же этаже. Лампы на потолке над ней мигнули и погасли. Зоя радостно махнула Матильде:

— Матильда, привет, не ожидала! Рада, что мы с Константином не одни здесь придурки, пашем в новогоднюю ночь.

— С новым годом вас, голубки вы мои интерфейсные! — Матильда хохотнула и быстро проскочила мимо.

Матильда появилась в их Институте полгода назад, и тут же показала, что хочет подружиться с Зоей, но времени у Зои не было, да и смущало, что Константин может не одобрить дружбу с конкурентами. Матильда излучала силу, которой не хватало Зое — независимо несла на высоких каблуках свою миниатюрную фигурку с копной рыжих упрямых волос и смело красилась. Зое нравилось, как она курит, держа на отлете дедовский мундштук карельской березы с насадкой. Был ли мундштук действительно фамильным, никто не знал. Институтские сплетничали, что живет Мотя в общежитии Кировского завода вместе с мамой, и как дочь лимитчицы легко пройдет по головам конкурентов, если понадобится. Но Зое плевать. Ей, тихой профессорской внучке, льстило, что яркая Матильда ей симпатизировала.

Зоя долго не могла дозвониться, линия занята. Она включила чайник, решив всё-таки отзвониться маме и потом уж сюда не бегать, сделала себе растворимый кофе, кинула два кусочка рафинада и стала задумчиво помешивать пенку ложечкой.
На полке в комнате перекусов она увидела их лабораторный журнал. «Константин, наверное, оставил вчера ночью»

Последние пару недель они перешли на ночные эксперименты, которые начинались где-то часов в семь вечера после всех дневных дел в институте и поисков нужных иностранных статей. Руководство не скупилось на дорогие подписки. Ну и перевод статей занимал время, даже с беглым Зоиным английским, да и ксерокс работал только до пяти. Так что идеально начинать опыты, когда Институт затихал, а потом ранним утром они возвращались домой. Вчера она ушла часов в девять вечера, поспала, а под утро отправилась за Константином, взяв Багратиона — пиренейского мастифа — бомжей пугать, да и пса же надо выгулять.

Зоя улыбнулась и открыла журнал. Знакомый почерк с левым наклоном:

«…использовал новую модель ЭЭГ-шлема…Сделал тетрис! Великий и могучий. 4 действия (вверх-вниз-вправо-влево). Запомните все… Никогда в жизни не играйте в тетрис своими мозгами. Затягивает. Система такая – играешь как в обычный тетрис, нажимая на кнопки клавиатуры, а система в фоне учится распознавать. В какой-то момент времени приходит к выводу, что научилась и начинает дублировать. В этот момент начинается шоу с приколами. Особенно забавно выходит, когда ты хочешь сдвинуть фигуру в сторону, сигнал поступает от интерфейса, затем сигнал приходит по руке до пальца, и ты посылаешь второй сигнал, в итоге оно смещается в сторону 2 раза. Лечится снятием руки с клавиатуры и нажиманиями на пустое место.»

Она поняла, что, даже отдыхая в игре, Константин прокатывал свои улучшения интерфейса для помощи парализованным людям. Зоя задохнулась от гордости за него, и тут же ее охватили сомнения, хороша ли она для него?

Она подошла к старинному с потемневшей амальгамой зеркалу над раковиной. Высоченная Зоя до встречи с коротышкой Константином гордилась своим ростом и любила каблуки, которые уносили ее еще выше в небеса. Но даже сейчас, на плоской подошве мягких полусапожек, она не вмещалась в зеркало. Пришлось наклониться. На нее глянула лопоухая, с чуть раскосыми глазами и короткой стрижкой неуверенная в себе девчонка. Зоя провела ладонью по зеркалу, словно хотела стереть себя, такую вот неидеальную. Высунула язык, надула худые щеки, но веселее не стало. Константин — ее идол, но в этой идеализации есть что-то не очень похожее на любовь. Он весь в компьютерах, в играх, в нейроинтерфейсах, вот даже установил тетрис на лабораторный комп, и управляет игрой силой мысли.

Она опять подошла к телефону и стала крутить диск.

Матильда глянула на электронные наручные часики:

«Ну, минут десять у меня есть, успею». Хищно усмехнулась: «Идиотская парочка, голубки, пахари чёртовы, ну погодите…».

Осторожно погладила круглую пластмассовую капсулу-контейнер в кармане своего рыжего бомбера из искусственной кожи. Обожала свой грубый, мешковатый бомбер, носила его с белой рубашкой апаш и грубыми ботинками на высокой платформе.
Она проскочила мимо дверей своей лаборатории и осторожно, стараясь быть неуслышанной, приоткрыла дверь Костиной лаборатории. Костя сидел спиной к двери, шлем с сенсорами плотно охватывал его голову, из ушей торчали кончики желтого силикона берушей, полностью поглощен экраном, руки нервно подрагивают.
Матильда достала капсулу, осторожно извлекла крошечный имплант – микросхему с встроенным опасным вирусом – и, подкравшись, аккуратно вставила его в портативный разъем в нейроинтерфейсе конкурента.

Константин в этот момент проводил мысленное управления компьютером через программно-аппаратный комплекс для набора текста – полностью погружен в эксперимент.

«Он ничего не заметил».

Матильда опять взглянула на часы «23:59, уф, успела. Сейчас вирус вызовет сбой в работе его мозга».

Она вспомнила инструкцию активации вируса. Имплант начнет взаимодействовать с нейронными цепями, используя сигналы нейроинтерфейса. Через несколько секунд запустится вирусный код, и вызовет сбой в передаче нервных импульсов, нарушая работу мозга. Эффект моментальный! Внезапное нарушение приведёт к мгновенной потере сознания и развитию состояния комы — мозг заблокируется вирусом и тело Константина отключится. Быстро, незаметно и эффективно.

«Да, Костя, мы учли, где уязвим твой экспериментальный нейроинтерфейс… Вот ты и прокололся!»

Её часы показали «00:02», и темнота за окном лаборатории взорвалась вспышками фейерверков и петард, их приглушенный грохот проник даже в комнату на шестом этаже.

Константин внезапно начал хрипло задыхаться, потерял сознание и упал на пол, повалив кресло. ЭЭГ шлем все еще охватывал его голову. Убедившись, что глаза его остаются открытыми, но он ни на что не реагирует, Матильда вышла, оставив его без помощи. Короткая пробежка по коридору, и за ней захлопнулась дверь соседней, ее собственной лаборатории. Там она уселась за свое рабочее место, отправила код «успех» со щегольского аккуратненького пейджера и водрузила ноги в ботинках на платформе на металлический ободок обширного рабочего стола с массивным компьютером. Прислушалась к звукам в коридоре. Пока все тихо.

«Эта Зойка идиотка все еще болтает по телефону. Пора бы ей тревогу поднимать».

Прикрыла глаза, задышала ровно, как учили ее на йоге, стараясь усмирить безумно рвущийся пульс и вдруг всплывшую жалость к «паре идиотов-голубков».

Зоя в это время разговаривала с мамой, которая, как и все россияне, была ошарашена новогодним поздравлением Ельцина

— Спасибо, что ты позвонила! Я не высвистывала тебя, не хотела вам мешать. Но тут такое! Представляешь он сказал, что устал, что уходит!

Она просто орала в трубку. Орала ее обычно сдержанная мать, железная леди, которая гордилась своим английским умением «stiff upper lips» — никогда не терять присутствие духа — приобретенным в молодости, когда провела со своим отцом профессором горного дела несколько месяцев в Кембридже, где дед читал лекции по технологиям разведки редкоземельных металлов.

— А я думала, это пейджер от тебя. Ну, это же хорошая новость, — полувопросительно промямлила Зоя, как всегда, ни в чем не уверенная, — давно все ждали этого его решения.

Мать продолжала горячо высказываться, потом ее позвали папа и дедушка, и она закончила разговор, попросив неожиданно мягко:

— Поскорее приходите с Костей, мне почему-то очень уж тревожно.

Зоя сначала рванула в коридор, чтобы тут же сообщить новость Константину, но потом подумала, что он, наверное, в середине эксперимента и не обрадуется. Нельзя его отвлекать хоть землетрясением, хоть наводнением, хоть сменой власти в стране. Вернулась в лаборантскую. Помедлила, но решилась, все же, пойти к нему.
Проходя мимо лаборатории Матильды, увидела свет в смотровом окошке стальной двери, решила, что после забежит и к ней.

Потом Зоя с трудом восстанавливала череду событий. Она помнила, как вошла в лабораторию и увидела бездыханное тело Константина. Память отказывалась возвращать ужас, чувство беспомощности и тягостное — слишком долгое — ожидание скорой помощи. Не вспоминались и слова Матильды, которую она звала на помощь, ни собственная мысль о том, что дело жизни Константина — да и её самой — было погублено.

Навсегда.

Когда к Константину уже стягивался медицинский персонал, Зоя, мешая им, в отчаянии задавала вопросы о его состоянии. Она верила и не верила Матильде, которая успокаивала ее слишком уж холодно и уверенно:

— Он всего лишь переутомлен, с ним все будет в порядке. Дай ему время, скоро он придет в себя.

Зоя не знала тогда, десять лет назад, что длительную кому Константина запустила Матильда, когда ввела вирусный микро-имплант в разъем его интерфейса, и что за этим злодеянием стояла сама Лидия Ветрова. Зоя осталась одна, охваченная страхом и непониманием, не подозревая о том, что Константин лишь первая жертва жестокого эксперимента, который начался в ту самую страшную ночь.

Приказом по институту их лабораторию закрыли, и Зоя перешла в отдел, который возглавила Матильда.



ОСЕНЬ 1999 ВЕРБОВКА МАТИЛЬДЫ

Матильда работала в институте «Нейроинтерфейс» всего пару месяцев, когда ее вызвала к себе директриса — доктор наук Лидия Вихрова «некоронованная царица» компьютерной нейробиологии, недавно переведенная из Москвы.

— Завтра в десять утра быть как штык в кабинете Вихровой, — каркнула секретарша Вера в трубку, заранее убивая любые попытки Матильды узнать, а где, собственно, она накосячила. Вера строго добавила, что встреча конфиденциальная.

Матильда с первых дней своего появления в институте оценила влияние секретарши и подлизывалась к Вере, одаривая шоколадками и иностранными сигаретами. Для успешной карьеры надо быть в курсе настроения начальства, а для борьбы с конкурентами — вовремя узнавать свежие институтские сплетни. Но сейчас Вера осталась непреклонна. И Матильда поняла: завтра необходимо быть во всеоружии. Она скрыла содержание звонка от коллег по лаборатории и нашла предлог заняться обработкой своих последних данных, а потом сбегала в библиотеку и просмотрела свежие статьи по нейроинтерфейсам в иностранных журналах.

Дома она напустила пар в ванной и повесила в ней свой «счастливый» брючный костюм — тонкой шерсти и приглушенного брусничного цвета. Усмехнулась, припомнив, как долго копила на эту дорогую обнову для защиты своего красного диплома в первом меде на Льва Толстого. Надо подождать минут пятнадцать, пар разгладит все складочки, а потом можно просто высушить феном.

И тут раздался звонок в дверь.

Матильда снимала эту однушку возле метро Чернышевская с тех пор, как ее приняли на работу в институт. Она не умела и не хотела терпеть придирки матери, с которой прожила всю жизнь в общаге Кировского завода. И контакты с родственниками из-под Архангельска свела до минимума. Уже с тех пор, когда в восьмом классе ей чудом удалось попасть в престижный биологический кружок в Аничковом дворце, она методично вытравливала из себя северное «о», чтобы кто-нибудь не узнал, что она из глухой деревни.

Гостей Матильда не ждала, тем более вечером понедельника, накануне решающей битвы, с влиятельной директрисой.

На пороге стояла деревенская родня — огромная тетка Клавдея, сестра матери, и ее сын Шурка, недавно демобилизованный. Они шумно радовались, долго мяли в своих объятьях «городскую Мотю», потом взялись распаковывать многочисленные котомки с деревенской снедью. Шурка достал из пластикового пакета сонную стерлядь килограмм эдак под пять и потащил в ванну, чтобы выпустить в воду. Тетка отправилась на кухню и так яростно там шуровала, что квартира очень скоро наполнилась густым духом жаренного лука, серых щей с говядиной и разогретых пирогов-рыбников.

Потом они все вместе шумно ужинали с домашним самогоном.

«В деревне едят, как за себя кидают», — вспомнила поговорку Матильда.

— Сына женю, брата твого Шурку женю, — кричала охмелевшая Клавдея, — Вот мы и приехамши, здря штоли племянница в Питере. Здеся купим и кольца, и костюм жениху. Надо нам у тебя пожить, ну че? У тебя ж квартера! Мы ж родные люди, чё ты выгонишь нас! Нет у меня денег на отель!

Клавдея взялась петь, но соседи застучали по батарее, и она отправилась спать на раскладной диван:

— Мнё, кажись, надо немного здремнуть, а то с ног валюсь. Ты меня разбуди через час, я здремну немного.

И захрапела до утра.

Матильда постелила брату Шурке на полу в кухне, а сама долго ворочалась на раскладушке.

Вспоминала свое барачное детство, когда они с матерью ели суп из воды с отваренной картошки, и деревню, где она отъедалась у бабушки от питерской голодухи, и где ее, семилетнюю, чужая бабка обозвала «байстрючкой». Случилось это возле магазина, пока все ждали привоза хлеба. А магазин в деревне — здесь тебе и местное СМИ, здесь тебе и местный общий сход. Маленькая Мотя уже знала, что это слово значит «нагулянная». Подслушала, как бабушка однажды говорила о соседке:

«Ребёнок-то у ей, поди, нагульный. Байстрючка, половинкина дочка. Раньше это позор был».

Наутро Матильду разбудил запах горелого масла, голову ей не удалось помыть, ванну занимали то Клавдея, то Шурка, а костюм пропитался запахом рыбы и лука. Только яркая сумка с тиснением под кожу крокодила и любимые каблуки вернули ей веру в себя.

Элегантная, внешне уверенная и затянутая в брючный костюм, Матильда шла по институту, внутри дрожа от опасения, что от нее все равно «несет пролетарием». У дверей приемной ей попалась выходящая от начальства Зоя. Матильда оглядела конкурентку

«Смотрится школьницей — одета слишком просто, пиджачок куцый и туфли плоские и с перемычками. Издевается она, что ли? Все-таки мы научные сотрудники».

Но поздоровалась с Зоей радушно, а та обрадовалась, приняла за чистую монету.

«Вот идиотка инфантильная!»

Матильда вошла в светлую приемную, заискивающе поздоровалась с Верой, сидящей за маленьким столом у двери в кабинет начальства.

— Вы здесь всегда как на передовой, как на первом оплоте обороны, — вежливо уверила Веру, что, конечно же, подождет, и присела на краешек красного кожаного кресла, оглянулась.

На стенах — целая выставка — висели дипломы, награды и грамоты Лидии. Многие — в красиво оформленных рамках. Наконец по команде Веры она прошла сквозь двойную дверь в кабинет директрисы. Встала, дожидаясь приглашения сесть, молчала.

Лидия восседала за массивным старинным столом зеленого сукна под иконой Серафима Саровского. Весёлая павлопосадская шаль — не шаль, а плащ патрицианки — струилась с ее массивных плеч. Перед ней стопка бумаги и маленький диктофон фирмы «Sony». Сбоку гигантская подставка для карандашей из теплого рыжеватого оникса в виде виноградной улитки.  Огромный компьютер с широким мигающим экраном занимал современный столик, который приткнулся углом к массивному антиквариату на золотых львиных лапах, словно создавая мост из прошлого в будущее науки.

Черные глаза Лидии спокойно остановились на гостье. И Матильда впервые увидела, не увидела, а поняла всем сердцем, что у директрисы глаза человека, который все знает, который видит тебя насквозь, но при этом не судит.

«Ой, какая красивая женщина, — неожиданно выстрелило в мозгу Матильды, — но характерище вселенских масштабов».

Лидия указала ей на стул в дальнем углу кабинета, так чтобы вся Матильда умещалась в поле ее зрения. «Будет сканировать», – догадалась девушка. Черные бездонные глаза начальницы странно приближались, хотя та не выходила из-за своего стола. Глаза затягивали, лишали воли…


***

ПРОТИВОРЕЧИВАЯ ФИГУРА ВИХРОВОЙ В СМИ

Лидия Вихрова владела искусством гипноза, будучи аспиранткой, она наблюдала первые опыты по передаче мыслей на расстоянии, которые проводил ее научный руководитель. Она всей душой и разумом поддерживала развитие нейроинтерфейсов в России. Институт под ее руководством быстро набирал авторитет в стране и за рубежом. Стабильно финансировался частными фондами, держа высокий рейтинг научных публикаций. Но желтая пресса постоянно обвиняла Вихрову в неэтичности за опыты на психических пациентах без их согласия и в алчности за платные психо-нейрохирургические операции наркозависимых людей (хотя положительный результат наблюдался у 60% больных!).

***

Лидия во время этого сеанса гипноза, о котором не догадывалась её молодая сотрудница, деловито прокручивала в голове варианты манипуляции сознанием Матильды.

"Эта девушка была отличной кандидаткой на вербовку, а дела предстояли отчаянные".

Лидия Вихрова состояла в соучредителях глобальной сети мирового тайного сообщества разработчиков нейроинтерфейсов. Глобальная сеть планировала ужасный эксперимент над людьми без их ведома, для чистоты эксперимента. Предстояло уложить в длительную кому несколько десятков человек из разных социальных слоёв российского общества. Людей, спящих в коме, планировали удерживать так не меньше пяти лет. На эти годы сообщество нейроинтерфейсов предвидело колоссальные изменения в России, которые начнутся ровно в новогоднюю полночь 2000 года. Спящие в коме люди будут подключены к интерфейсам и им будет «скармливаться» разномастная информация — фейки и правдивые новости — индивидуально подобранная для каждого спящего. Уже намечены и утверждены жертвы сообщества. В её институте идеальный кандидат на многолетнюю кому — это Константин Арсеньев, молодой талантливый психо нейрохирург и ученый. Да и к тому же он выруливает не туда, мешая планам Лидии на монополию нейроинтерфейсов.

Наконец идеальный план вербовки созрел в голове директрисы. Она ослабила гипнотическое воздействие на Матильду и приступила к вербовке.

— Матильда, ты понимаешь, почему я взяла тебя в мой институт? Ты понимаешь, почему ты сейчас здесь в моем кабинете? Ты должна понять, что стоишь на верхушке «пищевой цепочки» в человеческом обществе, где расположились лишь высшие «хищники». Такие как я. И такие как ты. Скажу больше: мы с тобой одной крови, ты и я, — доверительно, как будто говорит с лучший подругой, начала Лидия.

Матильда осторожно посмотрела на Лидию: та не шутила.

— Неужели вы так думаете о моих скромных результатах? Пока скромных…

— Да! Я уверена в силе твоего таланта — у тебя редкий дар. Ты поможешь нам, ведь наш институт не может оставаться на обочине прогресса науки. Сейчас, когда мир стоит на грани прорыва в нейротехнологиях. Мы должны быть впереди.

— Я не понимаю, зачем вам я. Мои исследования — всего лишь попытка помочь парализованным людям.

— Помощь — это хорошо, но влияние — лучше. Представь нейропротезы, способные восстанавливать не только конечности, зрение и слух, а память и разум. И это будет очень скоро в наших руках. С твоей помощью мы можем не просто помочь больным, а контролировать будущее.

Лидия решила, что пора сделать паузу, дать время Матильде впитать масштабы перспектив, да и «погладить ее по шерстке», а потом уж дать хлыста, запугать и вырвать согласие на сотрудничество.

Лидия заговорила, ласково, о том, как она с удовольствием наблюдала за Матильдой эти первые месяцы в институте. 

 — Ты всегда гордо несла свою красивую головку, когда за спиной над тобой смеялись институтские питерские интеллигенты. У тебя ведь прорывался твой милый северный говорок: короткое «здрасьте», вместо медлительного «добрый день» и мягкое «што» вместо четкого «что». Но от насмешек ты еще выше задирала нос. Бойцовский характер!

Матильда, почуяв, что это будет к месту, разоткровенничалась с Лидией о том, как еще в детстве дала себе клятву никогда не работать на заводе, как ее мать, никогда не быть частью темной толпы, текущей по утрам к заводу по гудку. И как сама поступила во дворец творчества детей в биологический кружок. Как завидует профессорской внучке —наивной дурочке Зое Романовой.

А потом деловито спросила:

— А что я получу взамен? Почему я должна доверять вам?

Лидия удовлетворенно потерла руки, и это не укрылось от Матильды.

— Ты получишь доступ к технологиям, о которых даже не мечтала. Матильда, у нас есть на тебя компрометирующая информация... твоя ошибка с последним проектом. Мы не хотим играть в "кошки-мышки". Ты либо с нами, либо станешь пешкой в чужой игре.

— Это угроза?

— Это предложение. Но свобода выбора всегда ограничена обстоятельствами. Ты можешь сделать шаг вперёд или остаться в тени.

— Хорошо. Мне нужны гарантии.

— Гарантии будут. Ты ценный союзник, и мы позаботимся о твоей безопасности. 

— Да, я с вами. Что надо сделать?

Но Лидия завершила разговор. Она сказала лишь, что пока нужно ждать, и попросила внимательно наблюдать за Константином Арсеньевым и Зоей Романовой. И, разумеется, запретила кому-либо рассказывать.

Лидия позвонила, и Вера внесла на хохломском подносе бутылку шабли, разлила в два бокала и удалилась.

— Что же. Дело сделано. А теперь попробуй шабли.
 
Матильда улыбнулась:

— Это шабли я только у Пушкина в стихах и помню.

— Это настоящее шабли — то самое.

Матильда вышла в приемную, встретилась взглядом с Верой и поняла, что назад пути нет.

6 октября 2025