Кто говорит, тот и рисует карту

1.Я живу в Израиле, читаю то, что читают обычные люди:

крупные сайты и газеты (Haaretz, Ynet, Israel Hayom, Jerusalem Post, Times of Israel и т.д.),

телеграм-каналы, соцсети, арабские и русские источники,

плюс международные — Guardian, AP, Reuters, ООН, аналитические центры.

Три года подряд я наблюдал одну и ту же картину:
новостная лента — как рентген страны, а страна — как организм, который одновременно лечит себя и продолжает себя же уничтожать.

За эти три года в медиареальности Израиля было три мощных слоя:

Судебная реформа и война за форму государства (2022–2023).
Уже в начале 2023-го планы правительства по ограничению полномочий суда открыто называли шагом к авторитаризму.
Гардиан
+1

7 октября 2023 года и длинная тень войны.
Сначала — шок и рассказы о зверствах Хамаса, про кибуцы вроде Нир Оз, где убили или похитили четверть жителей.
New York Post
+1

Потом — статьи и доклады об огромном провале разведки и сдерживания, хотя до этого система безопасности считалась эталоном.
haaretz.com
+3
tandfonline.com
+3
Combating Terrorism Center at West Point
+3

«Вечная война» и цена, которую никто честно не хочет назвать (2024–2025).
В 2024–2025 многие израильские аналитики уже прямо пишут о сценарии forever war — войны, которая не заканчивается, а превращается в фон.
en.idi.org.il
+4
haaretz.com
+4
kas.de
+4

И вот на этом фоне начинают проступать парадоксы. Дальше — именно они.

2. Парадокс №1:
«Единственная демократия» против «конституционного переворота»

Три года назад мне каждый день повторяли формулу:
«Израиль — единственная демократия на Ближнем Востоке».

А потом:

В начале 2023 года новое правительство запускает план по ограничению Верховного суда — изменению «reasonableness standard» и другим механизмам, которые сдерживали власть. Уже тогда международные и израильские аналитики прямо писали: это толкает страну к авторитаризму и бьёт по правам меньшинств.
haaretz.com
+3
Гардиан
+3
Википедия
+3

Сотни тысяч людей неделями выходят на улицы — 39 недель подряд протестов против «judicial coup» (судебного переворота).
Википедия
+3
haaretz.com
+3
haaretz.com
+3

В одной и той же новостной Вселенной я вижу два заголовка:

«Мы защищаем демократию от диктатуры судей»
«Мы защищаем демократию от ползучего переворота правительства»

Оба лагеря говорят от имени «народа». Обе стороны уверены, что именно они — демократия.

Мой вывод как читателя:
формула «демократия» в израильских медиа превратилась не в набор принципов, а в бренд, который примеряют на себя все — и правые, и левые. Если тебе выгодно — ты «демократ», твой оппонент — «переворотчик». Содержание слова уезжает, остаётся ярлык.

3. Парадокс №2:
«Самая умная разведка» против «самого большой провала века»

До 7 октября 2023 года:

Газеты и аналитика годами рассказывали о всевидящей разведке, умной границе, тотальной системе наблюдения, о том, что Хамас «сдержан» и боится силового ответа.

Израиль продаёт технологии слежки и кибербезопасности всему миру — образ «государства, которое всё видит и всё знает».

После 7 октября:

Статьи и доклады начинают разбирать масштаб провала:
– недооценка намерений Хамаса,
– когнитивные и политические искажения,
– переоценка технологии и игнорирование «живой» информации.
haaretz.com
+3
tandfonline.com
+3
Combating Terrorism Center at West Point
+3

Появляются материалы, что конкретные офицеры предупреждали о тренировках Хамаса по сценарию «прорыва забора» и массового нападения, но документы останавливали «на этаж выше».
haaretz.com

Бывший глава военной разведки в утечках признаёт: это было «гораздо глубже, чем просто провал разведки» и критикует политическое руководство.
Times of Israel

То есть три года подряд мне продавали нарратив:

«Мы контролируем ситуацию. У нас лучшая разведка».

И эти же СМИ, только позже, признают:

«Мы не увидели самого очевидного удара — не только технически, но концептуально».

Мой вывод:
израильские медиа живут в режиме сакрализации силы. Армия и спецслужбы — почти религия. Критика звучит только после катастрофы, и то — дозировано. До катастрофы доминирует нарратив «мы знаем, что делаем», который потом же и разносится в клочья фактами.

4. Парадокс №3:
«Операция с целями» против «вечной войны без выхода»

Сразу после 7 октября повестка была жёсткой и ясной:

«Разгромить Хамас»,

«Вернуть заложников»,

«Обеспечить безопасность на юге».

Общество было в шоке, и медиа шли за эмоцией:
репортажи из кибуцев, истории семей, похорон, заложников — всё это было и есть.
New York Post
+1

Но проходит время.

В 2024–2025:

В Haaretz появляется термин «forever war» — признание, что война превратилась в состояние, а не в операцию с чётким финалом.
haaretz.com
+1

Аналитика IDI, Taub Center и других институтов считает цену:
– дефицит бюджета растёт,
– военные расходы резко увеличиваются,
– долг растёт,
– высокотехнологичный сектор проседает,
– Банк Израиля открыто говорит: ещё полгода войны минус полпроцентного пункта роста и плюс долг.
alestiklal.net
+4
en.idi.org.il
+4
;;;; ;;;;
+4

Официальная риторика по-прежнему говорит о «победе»,
а экономический и аналитический разделы в тех же изданиях аккуратно описывают сценарий:

«Если война продолжится, нам грозит тяжёлое экономическое и социальное бремя на годы вперёд».

Мой вывод:
парадокс языка: слово «победа» употребляется всё чаще, а практическая возможность выйти из войны всё менее понятна. Медиа как бы параллельно ведут две книги учёта — военную и хозяйственную — и эти цифры всё хуже сходятся.

5. Парадокс №4:
«Мы все в одной лодке» против спора «кто гребёт, а кто сидит»

Три года подряд в новостях одна и та же тема, только с разными акцентами:

Харедим и призыв.
– Верховный суд в 2024 году выносит жёсткое решение: государство не может бесконечно освобождать ультраортодоксов от службы.
en.idi.org.il
+1

– Правительство тянет, суд требует отчётов, появляется критика: почему до сих пор не реализовано решение?
Times of Israel
+1

– В 2025-м десятки тысяч харедим выходят в Иерусалиме на массовые протесты против призыва.
AP News

Одновременно на тех же страницах:
– истории резервистов,
– тексты офицеров о том, что одни воюют по несколько циклов, а другие вообще не несут нагрузку.

На уровне риторики:

«Мы — один народ, один фронт, один дом».

На уровне фактов из тех же газет:

один сегмент населения воюет и платит налогами,
другой активно борется за право не служить и жить на субсидии.

Мой вывод:
медиа вскрывают старый израильский конфликт — «кто обязан за кого умирать и кого содержать», но до честного политического решения это не доводится. Всё зависает в виде сюжета, с которым можно жить годами.

6. Парадокс №5:
«Святость жизни» против статистики чужих трупов

Израильская пресса очень подробно рассказывает о:

истории заложников,

семей из кибуцев,

ребятах, погибших 7 октября и в первые месяцы войны.
New York Post
+1

Каждая из этих историй — по-человечески важна. И это правильно.

Но параллельно:

палестинские жертвы чаще всего присутствуют в новостях как цифры:
«столько-то погибших в Газе сегодня»,
без имён, без портретов, без семейной истории.

Международные исследования медийного дискурса отмечают:
– в заголовках западных и израильских СМИ «Israel» фигурирует намного чаще, чем «Palestine»;
– обвинения в геноциде и систематической жестокости часто подаются как «мнения активистов», а не как часть мейнстрим-анализа.
kas.de
+3
Гардиан
+3
tandfonline.com
+3

Добавь сюда свежий доклад Комитета ООН против пыток в 2025 году, где говорится о «де-факто государственной политике организованных пыток» в отношении палестинских заключённых, и о том, что за два года есть лишь один случай реального приговора по пыткам.
Гардиан

Мой вывод:
страна, построившая свою идентичность на памяти Катастрофы и на формуле «каждая жизнь бесценна», через свои же медиа создаёт картину, где свои жизни — уникальны и подробны, а чужие — обезличенная статистика. Это не отменяет боли израильских семей, но показывает, как медиаполе делает чужую боль немой.

7. Парадокс №6:
«Государство закона» против серых зон на территориях

На официальном уровне Израиль — правовое государство с:

независимым судом,

системой проверки армии,

парламентским контролем.

Медиа это регулярно подчеркивают.

Но параллельно в этих же медиа:

репортажи о насилии радикальных поселенцев на Западном берегу,

отчёты правозащитников и международных структур о том, что подавляющее большинство дел против таких нападающих не доходят до обвинительных приговоров,

жалобы палестинских деревень на поджоги, снос посевов, захват пастбищ, создание фактически нелегальных аутпостов.
Гардиан
+1

То есть в одной колонке пишут:

«У нас есть суд, прокуратура, полиция, мы всех контролируем».

А в другой — фактически признают:

есть зоны, где практически нет наказания за систематическое насилие, если ты принадлежишь «правильной» группе.

Мой вывод:
израильские медиа сами показывают двухскоростную законность: одна — внутри «нормального» Израиля, другая — на территориях, где фактические правила отличаются от формальных.

8. Парадокс №7:
«Start-up Nation» против военного бюджета, который съедает будущее

В экономических разделах за три года я вижу знакомую песню:

Израиль — start-up nation, лидирующий в хай-теке, с высокой долей технологического сектора в ВВП и налогах.
kas.de

После начала войны:

исследования показывают: доля военных расходов резко выросла,

дефицит бюджета в 2023 году оказался гораздо выше прогнозов,

прогнозы на 2024–2025 годы предполагают дальнейший рост долга и тяжёлую нагрузку на экономику, особенно если война продолжится.
en.idi.org.il
+4
;;;; ;;;;
+4
en.idi.org.il
+4

С одной стороны – реклама инноваций, инвестиций, стартапов.
С другой – «war budget», который в относительных цифрах сравнивают с Украиной.

Мой вывод:
израильские медиа одновременно продают два сюжета:
«мы — лаборатория будущего»
и
«мы — государство, у которого всё больше ресурсов уходит в прошлое, в железо и пули».
И чем громче первый нарратив, тем тише признаётся второй.

9. Парадокс №8:
«Мы никому не доверяем» против постоянной зависимости от внешних игроков

Ещё один слой новостей за три года:

Израиль постоянно говорит о суверенитете и «никто нам тут указывать не будет».

Но в той же ленте новостей:
– зависимость от США (военная помощь, вето в Совбезе, давление по поводу Газы),
– участие Египта, Катара и других игроков в переговорах по заложникам,
– влияние рейтинговых агентств и международных финансовых институтов на решения по бюджету и войне.
alestiklal.net
+3
en.idi.org.il
+3
Reuters
+3

Медиа честно показывают: каждая крупная военная или политическая развилка — это не только внутренняя воля, но и пучок внешних условий.
Но риторика на внутреннюю аудиторию всё равно держится на образе:

«мы сами решаем, как жить».

Мой вывод:
Израиль медийно живёт как маленькая империя, а реально — как зависимый игрок с сильной армией и большой экономикой, но ограниченной свободой манёвра. И эти два слоя редко признаются одновременно.

10. Что я беру для себя из этих трёх лет

За три года чтения израильских СМИ я вижу такую картину:

Медиа не просто отражают, а активно лепят реальность.
Сначала создают веру в непогрешимость армии и спецслужб — потом описывают их же провал.
Сначала кормят словом «реформа» — потом называют то же самое «переворотом».

Почти все стороны конфликта используют слово «демократия» как щит.
И правые, и левые, и религиозные, и светские — все играют этим словом, пока оно не начинает терять вес.

Война стала фоном, не событием.
В какой-то момент новости перестали говорить «идёт операция», а просто живут с фоном: есть фронт, есть бюджеты, есть раненые, есть споры, но нет честного разговора «что будет через пять лет, если всё так и останется».

Несправедливость внутри страны бьёт по её же устойчивости.
Вопрос «кто несёт бремя безопасности?» — не абстрактный. Его видно в лицах призывников, резервистов и харедим с плакатами в Иерусалиме.
en.idi.org.il
+2
Times of Israel
+2

Ценность человеческой жизни измеряется медиавниманием.
Пока одни истории раскладываются по именам и фотографиям, другие тонут в слове «жертвы». И это не про «кто прав», это про то, как работает человеческая психика и информационная машина.

11. Личная позиция

Я пишу это не для того, чтобы:

«отменить» Израиль,

или, наоборот, оправдать любой его шаг.

Я пишу как человек, который видел систему изнутри, живёт здесь и не собирается делать вид, что:

суды, армия, правительство и медиа — святые,

или что Израиль — карикатурный злодей, как любят рисовать в чужих пропагандах.

Для меня это трёхлетнее исследование — попытка:

снять розовые и чёрные очки одновременно,

признать, что страна, которую я люблю, сама себе рисует картину, в которой:
– она одновременно жертва и игрок,
– демократия и проект с авторитарными замашками,
– стартап-нация и военный лагерь,
– защитник своих и слепая к чужим.

И пока медиа будут продолжать разрывать эту реальность на части, задача нормального человека — учиться читать между строк.

Не только заголовки, но и тишину — о том, о чём они упорно молчат.