Детская

Весеннее приятное марево растекалось по комнатам. Оно проникало под шкафы и в трещинки рассохшейся древесины. Нагревало полы и оседало на полочках невидимой пылью.

Ульяна ступив в один из солнечных квадратиков, зажмурилась. Время на миг замерло, а потом потекло медленнее и тягучее, словно с момента их переезда прошло немало тысяч лет.

На деле же, их жизнь скорее напоминала ударную пятилетку . Когда всё, что им оставалось- это достраивать и обживать то, что когда-то создали их души. Не пренебрегая материей, верить в собственное волшебство и друг в друга.
Жизнь обоих однажды круто развернулась, и потекла по совершенно новому руслу. Почти ничто в доме сейчас не напоминало о годах их разделённого детства. Обе души ещё помнили это ощущение совместного вскармливания и все важные вехи взросления подле друг друга.

Поэтому некоторые переживания казались Уле достаточно странными. Когда девушка выходила из очередной фазы отстранённости, её словно бы накрывало лавиной.
Где с богатой любовью и пониманием лавой перемешивался пепел прошлого. В её разуме оседали разновременные недопонимания, споры и конкуренция. Все то, что было обусловлено однажды прожитым опытом.

Распознав эти циклы, Ульяна стала создавать из даров своего мира своеобразную сетку.

Чтобы не закрывать сердце каждый раз, пока огненные лавы продолжают сходить. Пропускать пламя, удерживая при этом пепел снаружи.
Огонь чистил внутреннее пространства обоих, сажа же напротив обесценивала все их усилия смотреть на мир ясно.

Она любила его. Той подлинной глубинной любовью, которую чтобы принять , требуется прибрать внутри множество комнат.

И сейчас стараясь ничем не нарушить солнечный покой, Уля тихо кралась в сторону детской.
Вчера друзья поссорились, и Олег лёг спать там. Укрытие, что они обустраивали на будущее, пока что служило им самим.
Обоим не хватало сил, чтобы принять того ребёнка, что задумали привести их души. Эта душа требовала куда больше чистого пространства, которое бы они могли на данный момент предоставить.
Молодые люди были достаточно мудры и талантливы, но то огромное количество ограничений, что оба несли в своём разуме, до сих пор не позволило им отыскать нужный ключ. От собственных сердец. Такой надёжности, что не потеряется в карманах. Проржавев, не рассыпется. Не сломается в замке чужой двери.

Им пока не хватало легкости, смелости и ясности между собой.
В периоды отчуждения друзья почти не общались, каждый переживал боль очищения, запершись в собственной комнате. Ну или как сегодня, занимая излучающую безопасность и принятие, общую детскую.

Уля вспомнила, как они с Олегом вместе клеили там обои. Друзьям казалось, что после всех несоразмерных трудов по подготовке стен, эта часть окажется самой легкой
И они, действительно, по-началу приятно проводили время. Весело переглядываясь, бросались друг в друга клеем и оставляли потайные подписи за отворотом обоев. Время шло незаметно.
Но чем дальше продвигалась работа, тем сложнее им становилось сопоставлять свои врождённые ритмы.
Ни Уля, ни Олег ничего не говорили напрямую, слишком интенсивным и небезопасным до сих пор это казалось. В такие моменты оба становились особо уязвимыми, и всё что они могли- это поддерживать общение на незримых для их личностях слоях.
Друзей не мог задеть так кто-то другой, потому что те другие не имели власти над их душами, но друг с другом им часто оказывалось небезопасно.
Точнее оба входили в эту иллюзию по привычке, не будучи в силах совладать с собственным страхом перед счастьем. Ведь опыт многих предыдущих поколений казалось бы учил, - подобное невозможно.

Но любое слово, мысль, поступок, выбор- всё выстраивает определённую мозаику взаимосвязей. И та могла как питать, так и приводить к выгоранию.

Уля застыла в коридоре. Она стояла под солнечной утренней рампой, и ей не хотелось никуда двигаться. Ноги находились в тепле, и после весенней прохладной ночи стоять вот так было самым большим удовольствием.
Ульяна чувствовала себя маленькой девочкой. Не слишком разумной, но определённо наполненной. Этим моментом солнечного пробуждения. Волшебством, что было им даровано на двоих.
Но которое по собственной незрелости они порой заметали в угол. То топорщилось там цветной творческой грудой, взывая использовать дар во благо.

Девушка хотела любить. Когда сердце закрывалось, она горячо молилась и отыскивала новый ключ. Было ли это слово, незнакомая краска, нежные воспоминания - только бы усмирить того безжалостного воина, что она внутри ощущала. Направить его силу в созидательное русло.
Отведя взгляд от слепого окна, Уля посмотрела на покрашенную серебрянной краской дверь в детскую. Автоматически пошарив рукой в кармане, она улыбнулась.
Если Олег запер на ночь дверь, то ни один ключ снаружи её не откроет. Она знала это по собственному опыту, и потому не стала проверять замок.

Ей хотелось дать другу свободу спать столько, сколько ему заблагорассудится.
Нежно коснувшись двери, она простила его за все последние сломанные или потерянные ключи. Простила за тоже самое девушка и саму себя.
И вдруг ей стало так легко, что ноги словно бы сами понесли её дальше по коридору. Каким-то неведомым её пониманию способом тело интуитивно выбирало самые тёплые, крепкие половицы.

Солнце снова приближалось. Миновав теневой участок коридора, девушка оказалась в просторах кухни. В широкие окна лился утренний свет, предсказывая приключение.
Даже обыкновенный завтрак, прогулка по стремительно таящему саду, окунание в речную проталину способно сплестись в ту самую сетку. Что пропустит живой огонь, но убережёт от продуктов горения.

Прошлое ещё продолжало существовать. Оно блуждало по дому, сидело на подоконниках, ночевало в детской.
Но это привидение не было по-настоящему опасным, таким его делали только их страхи. Зато в нём было столько спрессованного волшебства, что оно всё равно прорывалось в реальность.

Оставив пока мысль о завтраке, ( Ульяна хотела позавтракать с Олегом) девушка проскользнула на крыльцо. И мир, как давече у двери в детскую, снова замер.
Солнце слепило глаза , воздух же казался таким прохладным и чистым, что было трудно дышать.
Сердце пропустило ещё два глухих удара, а потом распахнулось весеннему дню навстречу. И воспоминания хлынули неудержимой волной.

Девушку снова накрывало лавиной. Только не той разрушительно-ледяной и не той смертельно- горячей. Это было что-то теплое, по-детски чистое. Почти волшебное.

-Лара!

Услышала она собственный изменённый голос, а потом заметила и девчонку, что бежала впереди.

-Догоняй, Марко!

Марко последовал за голосом сестры. А та уже замедлив шаг, шла по колено в розовой воде. Её темные вьющиеся волосы развевались на ветру, и прямо на глазах взрослея, Лара превращалась в женщину. Ощущала перемену Уля и в том, кем была она сама.

Когда брат с сестрой сравнялись, оба посмотрели на заходящее солнце. И Уля отметила , как же странно она себя сейчас чувствует, -собой и не собой одновременно. Словно, как и в закат, в неё вместилась целая палитра жизней. Прожитых на этой планете и вне её. И то, что сейчас она видела, было всего лишь крошечным цветным осколочком от огромной мозаики.

Её видение оборвалось также внезапно, как и возникло.
Тёплые руки Олега вернули Улю в действительность. Он уверенно обнял её со спины, а значит и вчерашнее недоразумение было исчерпано. Его впитали в себя стены детской.

“ Всё-таки мы молодцы…хорошо потрудились. Осталось только чуть-чуть доклеить за шкафом”

Уля благодарно улыбнулась, и постаралась устроиться в его руках поуютнее.