Письма впрок

    Блага цивилизации обрушились одновременно. Молодой семье дали общежитие — комнату в тринадцать метров. Сына взяли в ясли. Римма вышла на работу. В комнате, где жили Римма и Ларион, появилась металлическая детская кровать с сеткой, потом диван-книжка, стол полированный, холодильник, который они вдвоем донесли от универмага до дома. Выдержали они месяца два-три необыкновенной скудной финансовой жизни. Радовались тому, что были вместе.
   Сын ел за маленьким столом ложкой из тарелки. Вермишель разбрасывалась со скоростью ложки, но малыш ел сам. Вышли Римма с сыном гулять на улицу, а им женщины сказали:
   — Да, это не столичное воспитание: малышу нет и полутора лет, а ест сам, одевается сам.
   В общежитие произошло знакомство с соседями, у которых была маленькая дочка, она стояла в кроватке и смотрела на мир с высоты своего положения. Маленький мальчик бегал по квартире и, естественно, заметил прелестную девочку, которая еще самостоятельно не ходила. В третьей комнате общежития жила дама лет за тридцать пять с двенадцатилетней девочкой. Дама недавно развелась с моряком дальнего плавания. По ее словам, хорошо быть замужем за моряком: полгода плавание, полгода его можно вынести дома, но, когда он из флота ушел, когда совместное существование у них перевалило за полгода, она ушла от бывшего моряка.
   Дама была дочкой замминистра. Продукты ей поставляли с папиного стола, что в начале семидесятых годов двадцатого века было немаловажно. Дама покинула свой уездный город переехала на первое время в общежитие маленького города. До этой компании в общежитие жила семья бывших дворян, которые выпросили себе у фирмы уборщицу, и та убирала места общего пользования. Дворянам дали квартиру, и они переехали, а уборщица по инерции руководства еще убирала при следующих жильцах.
   Кухня была не больше восьми метров. Готовили еду на одной плите, каждой семье досталось по одной конфорке. На кухне вечером были посиделки, здесь собирались поговорить на общие темы. Для женских разговоров уединялись в комнате дамы, там не было мужчин.    Новый год встретили в комнате молодых соседей, у них была самая большая комната, так как они раньше въехали в эту квартиру — общежитие. В гости к ним приехали их чопорные знакомые по университету. Спокойный Новый год. После встречи Нового года Римма уехала в институт на зимнюю сессию в Степной город, где было очень холодно, но там еще жили ее родители. В группе училось двадцать три мужчины и две женщины из различных городов и республик. Сын остался дома с отцом Ларионом.
   Жизнь Риммы была насыщенной еще и результатами любви Лариона, она еще "залетела", но оставить ребенка не могла, и пришлось за время учебы и работы еще пару раз прекратить процессы развития очередных детей. Они пользовались защитой резиновой промышленности, но она не очень помогала. Здоровье сильно ухудшилось, и все же, начертив пятнадцать листов дипломного проекта, Римма окончила институт.
   Вот жизнь! Муж, сын, работа! Молодость, силы были. Квартира из двух маленьких комнат у них уже была. Просто жили. У двух инженеров был сын. Римма научилась вязать. Она вязала и перевязывала все вещи руками, как автомат, чтобы хоть как-то одеть семью. Так, когда был маленький сын, она связала ему одну из первых кофт, на что воспитательница детского сада сказала:
   — Два инженера не могут одеть одного ребенка.
   Римма училась изо всех сил: все сдавала, и не отстала от группы, это был пятый курс заочного обучения, она к ним пришла после трех курсов дневного обучения, и еще сдала все за четвертый курс заочного обучения, еще летом. После летней сессии, пролетев на самолете, три тысячи километров в воздухе, Римма приземлилась по новому месту жительства.
   Ей стало везти. И летом, после сдачи летней сессии, она вернулась уже в новенькую двухкомнатную квартиру. В большой комнате по всей длине лежали доски. Пятнадцать листов дипломного проекта Риммы еле поместились на стенде. Огромный труд студентки, которая защищалась одной из первых, вызвал здоровый интерес среди сокурсников. Трибуна для зрителей была заполнена болельщиками.
   Римма надела белую блузку в голубоватый горошек, темно-синюю юбку и жилет. Волосы накрутила локонами и так, в локонах, оставила волосы в большом хвосте. Никто "отлично" ей не поставил, почему-то все члены комиссии поставили "хорошо".  За Римму сокурсники переживали, но никому из болельщиков не хотелось, чтобы она была лучше всех. Ее всеобщими усилиями хотели осадить, как полую деталь под прессом...
   Соседи получили квартиру в соседнем подъезде. Дама с дочкой получила квартиру в другом районе. Из досок Ларион сделал встроенную мебель: на кухне, в прихожей, в маленькой комнате. Потом Ларион с соседом уехали за тридевять земель, на мебельную свалку и привезли рулоны узких полосок пленки. В магазинах пленку не продавали. Доски новой мебели покрывались полосками пленки, и вид становился не очень противным.
   Отдых молодых пар был незамысловатый: брали раскладушки и ставили их у стены электрической подстанции со стороны леса. Место прогревалось солнцем, и при общей не очень высокой температуре воздуха можно было загорать, а дети бегали рядом. Если температура воздуха была теплой, вся компания отправлялась на водоем, где спокойно купались и загорали.
   Еще один вид отдыха был распространен в этой местности: поход в лес за малиной. Лес был полон летних испарений, мошкара донимала, дети уставали, а взрослые шли с ними за малиной-ягодой. Совместный отдых первые годы и на встречу Нового года распространялся. Замечательный был второй Новый год в квартире соседей. К ним приехали приятные друзья, и танцы были до утра. Ларион чуть не влюбился в соседку. Когда она уходила из квартиры после праздника, он так вцепился в ее руку, когда никто не видел, что рука ее неделю горела.
А когда болел сын, Ларион сидел рядом с ним, и, как маг—волшебник, старался взять его болезнь на себя. Римма следила за своей внешностью, она вполне допускала некую пышность своих форм, естественную от хорошей еды. Худые дамочки никогда бы не смогли сами сделать то, что умудрялась сделать она.
     Римма опять вспомнила. Ларион готовился встретить ее и дочку из роддома. Вымыл всю квартиру со всех сторон. Родители Риммы не только черную икру купили, а еще и кушетку, и уехали. Но бедность всю этим не закроешь. Поэтому старый ватный матрас Ларион распорол и всю вату распушил, и вновь сделал ровный матрас для маленькой девочки. Встречать маму с дочкой с букетом приехал муж Ларион. Римма вышла к нему с дочкой на руках, а машины нет!
   — Незачем ребенку дышать чужими микробами! — сказал Ларион.
   Взял Ларион дочь на руки. Римма рядом шла пешком до дома, через леса и дороги. Но навстречу бедным инженерам вышел сам Бог: погода в начале сентября была двадцать пять градусов тепла, день солнечный. На вытянутых руках донес Ларион дочь до дома.
В далекие времена Ларион и Римма с двумя детьми проводили теперь дни отдыха в таком составе: сами. Места отдыха были те же. Они еще ездили в Теплую страну к родителям Лариона или в Степной город к родителям Риммы.
   Отец Лариона после пенсии переехал с новой женой на маленький полуостров. К нему приехал Ларион всем семейством с кучей ласт. На одном земельном участке стояли два дома: один маленький без удобств, его купили с землей, и новый дом с удобствами, построенный по красивому проекту. В новом доме жили отец Лариона и его новая жена.
   Старый домик отдали в распоряжении молодой семьи, где все удобства во дворе. Море от этих двух домов было в пятистах метрах с трех сторон, и с каждой стороны оно было несколько другим. Айва окружала весь участок с наружной стороны. По дороге на основной пляж они всегда проходили мимо привязанного к шесту бычка.
   И все бы ничего, но ее бывший муж решил уехать. Перед отъездом Ларион сказал Римме:
 - Молчи о том, куда и когда я еду, не говори никому!
Все прекрасно знали, что Ларион уезжает постоянно в очередной мистический треугольник. Проходит месяц появляется рассерженный муж:
   - Римма, ты кому говорила о моей поездке, мне так повредили все коммуникации, что от ядовитых веществ я ослеп на пару дней и ничего совсем не видел.
   - Никому не говорила, - разве она скажет мужу Лариону, что проболталась другу куда он уехал.
   Римма примолкла, чаще была дома. Ходила на работу и не думала о муже и друге. Муж готовился к новой поездке. Друг часто не бывал дома, объясняя тракторными делами, и Римма не особо настаивала на встречах. Муж в очередной раз собрался уезжать с новыми приборами. Сборы были основательными и серьезными: приборы надо было проверить на работоспособность. Весь дом был покрыт проводами и деталями приборов, легкими сумками и палаткой. Просьба была одна:
   - Молчи о треугольнике.
   Муж Ларион уехал. Его не было долго. Она его и не вспоминала, и не искала так он ее приучил. Встречи с другом потеряли свой смысл, ей и так дома было хорошо. Однажды друг позвонил и сказал:
   - Меня преследуют товарищи из милиции, постоянно спрашивают, а нет ли у меня ножа складного с бороздкой по лезвию.
Римма вспомнила про нож, лежащий на стиральной машинке, и к другу совсем расхотелось ходить. Мужа Лариона все не было. Отпуск его прошел, на работе стали спрашивать, где он. Просили написать бумаги на отпуск без содержания. Жизнь принимала таинственный оборот. В милиции сказали, что разыскивать мужа не могут, так как он уехал на поезде, и факт этот известный, искать от вокзала отбытия.
   В милиции на вокзале, в архивах нашли, что в поезде, о котором спрашивала Римма, был убит мужчина без документов, раны ножевые, убийство не раскрыто, убитый не опознан. И тут Римма вспомнила, что со злости назвала другу номер поезда и время отправления мужа в экспедицию... Кто же выходил с вопросами о ноже? Ответа на вопрос нет, почему не тронули друга? Может это совпадение и муж жив, а убили кого-то другого? Тогда почему его нет? Объявили Лариона в розыск. Розыск длился ровно месяц.
Звонок из милиции:
   - Мы сделали все запросы, его нигде нет, и среди мертвых не числится, закрывайте розыск.
Римма осталась одна. Ларион не появился.
   Возникает ощущение, что Римма хочет доказать теорему своей жизни. С мужем она познакомилась, когда ему было 26 лет, поженились, когда ему было 27. Да, это отличный мужской возраст, значит, двадцать лет совместной жизни, носили свой характер. Что они ели в этот развитой период социализма с 1970 года по 1988 год? Все знают, что все знают?
   У них было две зарплаты инженеров и никакой дачи. Что они могли себе позволить? Молоко, творог, колбасу, сыр, масло, мясо, рыбу. Да, в общем, все, что смогли съесть, они съели, и на машину не копили. И на желудки не жаловались, хотя после института и своей холостой жизни, муж ей достался с острым гастритом и повышенной кислотностью.
   Муж пил лекарство бутылками. Чем она начинала его восстанавливать? Паровыми котлетами, в которые входило мясо говядины, лук, белый хлеб, молоко, соль, перец. Все перемолоть в мясорубке, и приготовить на пару, но честное слово, на пару не вкусно, и она стала их тушить в соусе: вода, майонез, мука.
   Нормально. Любви обильный был мой мужчина. Что еще готовила? Мясо нарезать поперек волокон узкими полосками и тушить, добавляя лук, морковь, томатную пасту, сметану, муку, соль, перец. Что имела? Полноценного мужчину, способного работать, производить детей, и быть любимым.
   Римма любила готовить, любила кормить, любила любить и быть любимой. Она была деятельной натурой. Да, могла быть грубоватой, а кто не ругался? Но если в кастрюле поднялось давление, пар надо сбрасывать. Так что Лариону, супругу Риммы, было совсем невыгодно красиво одевать свою жену, он ее хотел одеть в кролика, и тогда мужчины бы к ней, как летающий мусор к черному пальто, не подходили.
       Если у страны есть конституция, оговаривающая права и обязанности людей, то в семье нет ни одной бумажки, в которой бы были расписаны права и обязанности членов семьи. В семье у Риммы Павловны было право: молчать в присутствии мужа. Это было главное условие мужа для сосуществования в одной квартире. Все остальное входило в обязанности: любить мужа, готовить еду и покупать продукты, убирать в квартире, стирать и гладить, работать на работе инженером 8 часов в день, отводить сына в сад.
   Второй тип семьи просуществовал двадцать пять лет. Постепенно муж стал все больше отсутствовать дома, переложив на плечи жены все права и обязанности, забрав с собою только любовь, он покинул ее дом в тяжелый год
   На берегу озера в живописном месте земли без дождей и пыльных бурь стояла палатка на склоне горы, входящей в озеро. Прозрачная вода омывала камни. Муж пел: "Этот корабль, омулевая бочка..." Он катался по заливу озера на надувном матрасе и пел во всю глотку, но каким—то образом он наловил рыбу.
   Муж пытался свою молодую жену заставить чистить живую рыбу! Она залезла на скалу, села на ее край и смотрела на озеро под ногами. Внизу кричал муж, чтобы она шла готовить рыбу. Рыбу раздел он сам. Она сама ее только зажарила на сковороде, стоящей на камнях, в которых тлели угли.
   По поводу любви или, как не страдать от ее отсутствия в возрасте за шестьдесят. Мужчину не купишь, наряжаться и подстраиваться нет настроения. Римма мужа Лариона в последний его визит с трудом выносила, у нее было полное ощущение, что он чужой для нее мужчина. В ней появилась брезгливость, постоянная боль от любви с ним. Он мимо нее пройти не мог, а она от него отбивалась правой рукой, на которой появились постоянные синяки. На работе их быстро заметили.
Лучше вспомнить другое то, что было значительно позже.
   Когда муж первым окончил институт, они втроем поехали в Новый город, проходившие на общей кухне в общежитии. То есть из новой трехкомнатной квартиры родителей Римма въехала в комнату общежития. То о ней заботились добропорядочные работающие родители, имеющие дачу, сад, огород в одном лице. На новом месте у нее ничего не было. Две минимальных инженерных зарплаты и локти, которые трудно кусать.
   А кудри? Были бы волосы, а сделать кудрявыми их можно. Очень давно была ее свадьба, это так давно, что и вспоминать нечего. День в день и давно. Она посмотрела на себя в зеркало, сняла резинку с волос, встряхнула волосы. Немного их поправила и стала чуть лучше выглядеть. Вот и на собственной свадьбе она все волосы забрала в прическу, точнее в букли с помощью парикмахера и огромного количества шпилек. И платье у нее было такое же короткое, как сейчас домашний халатик, и на улице было под тридцать градусов тепла.
   И вдруг к Римме подходит Ларион и предлагает выйти за него замуж. Все бы ничего, но разница во всем. Это он старше ее на 9 лет. Хотя других вариантов и нет, хотя у нее были два друга по школе и институту. И Римма соглашается на замужество. Вот, интересно, будут ли ее обсуждать все знакомые и незнакомые, а жить они ей не помогают, так какое право имеют на обсуждение ее действий? Для жизни нужна новая любовь. У них не было квартиры. У нее была комната в квартире родителей, у Лариона кровать в общежитии института. Два студента.
   Римма мгновенно почувствовала разницу между жизнью дома и жизнью с Ларионом и готова была кусать локти, что вышла за него замуж. Из домашней принцессы она превратилась в золушку. Слезы без причины текли из глаз. Достатка она не ощущала. Время шло, она стала привыкать к новой жизни, молодость побеждает слезы, квартиру она привела в порядок на свой вкус, стало немного веселее.
   Но любви это не помеха, и пока Ларион был в комнате Риммы, это занятие было основным. Любовь занимала все свободное и несвободное время. Каникулы летние и длинные, и теплые. Они ставили личные рекорды супружеского общения. Результаты не заставили себя ждать. В настройке организма наступила пауза, они не использовали никаких предохранителей. На такой паузе молодая пара поехала в Теплый город, к его родителям, где еще раз отметили свадьбу с его родственниками.
Через 45 лет после свадьбы Римма поняла, что пора бы ей отдохнуть на самом деле и в свое время.
Еще раз о прошлом. Что в нем интересного? Прошлое можно вспомнить. Частенько произведения торжественно заканчиваются свадьбами, а что там после свадьбы? Не интересно?
Студент Ларион и студентка Римма подали заявление в начале мая, следовательно, роспись назначена на начало июля. Студенты сдали экзамены в конце июня, им предстояло ждать официальную свадьбу. Время дорого, ждать не хочется. Лето. Жарко. Поехали после экзамена на пляж. Но Ларион попросил Римму взять паспорт. В сумке были коврик, вода и паспорт.
Ларион предложил постоять Римме у загса, пока он спросит время церемонии. Вскоре он выбежал, взял ее за руку и завел в прохладное помещение, где стоял стол и женщина, которая взяла их паспорта. Их расписали тихо и без свидетелей. У Риммы от неожиданности сумка повисла на руке на одной ручке. Они вышли на улицу. Погода их встретила громом и дождем.
Дома у Риммы их встретили родственники несколько удивленные, ведь их лишили части свадебной церемонии, которая должна состояться через несколько дней. Ничего, люди перестроились и на следующий день закатили пир горой в квартире Риммы. Это было до фильма «С легким паром», в котором опорочили заливную рыбу.
 Так вот на столе стояли тарелочки с заливной рыбой, украшенной ромашками из морковки. Стояли пузатые бутылки с коньяком, а букет с цветами загораживал лица новобрачных от остальной публики. Тетушка подарила японские фарфоровые тарелки, вторая тетушка подарила ложки и вилки местного завода. Студенты подарили коричневую обезьяну.
Квартира была новенькая, трехкомнатная, полы деревянные. Шпильки на туфельках металлические. После свадьбы пол покрылся маленькими ямками. Танцевали от души. Ларион танцевал с Риммой впервые и поднимал ее над полом, так что ее следов на полу не осталось. Одна комната окнами выходила на другую сторону дома, перед комнатой находилась кладовка, то есть комната закрывалась двумя дверями.
Наступило счастье? Не поверите, зашли молодые в комнату, а новенький муж стал читать нотации молоденькой жене. Он решил, что теперь ему все можно, в том смысле, что он решил вылить на голову жены ушат правды. Он стал рассказывать о своих женщинах, которые у него были до этого дня. Исповедь Лариона, когда еще не разошлись гости, больно уколола Римму.
Не могла она выйти к гостям и сказать, что она ошиблась в своем избраннике. Тут бы им окунуться в семейное счастье, а что-то пошло странным образом. На следующий день они пошли в кино. Ларион посмотрел на Римму и скал:
- И на чем я женился?
На ком? Римма была значительно моложе, неопытная, стройная девушка. У нее слезки собирались, но она промолчала. Дома он сел на кровать и стал ее унижать совестно, как только можно. Это были семидесятые года двадцатого столетия. Что сделала Римма? Она взяла грибок для штопки, его носок и стала штопать носок. Он замолчал от неожиданности.
На следующий день они собрали два рюкзака, взяли палатку и поехали в аэропорт. На кукурузнике долетели до нужного озера, окруженного невысокими горами, покрытыми кряжистыми соснами. Они шли по откосу горы, Ларион пытался дать руку Римме, но она помощь отвергла. Он разозлился. Ладно, дошли до места, где был заливчик в озере.
Поставили палатку. Между камнями Ларион смастерил печку. Римма варила супчики, делала каши, кипятила чай. Ларион наловил рыбы, он отдал ее Римме для того, чтобы она почистила живую рыбу. Римма забралась на ближнюю скалу и отказалась чистить рыбу. Третья ссора не заставила себя ждать. В целом было неплохо: погода теплая, озеро рядом, отдых на все сто.
Обратный путь прошли быстро, долетели до города на кукурузнике. Что дальше? На свадьбе не было родственников Лариона, вот теперь предстояло ехать к его родне. У его родителей была трешка в трехэтажном доме, им выделили комнату на время. Римма соорудила прическу, надела самодельное платье. Пришла родня, отметили событие в тесном кругу.
И вот, когда им предстояло разъехаться, ведь пара студентов училась в разных городах, на Римму напали слезы, они текли неуемной рекой. Они сели в разные поезда. Оказалось, что слезы были не просто так, Римма уже ждала ребенка. Приехала она домой, пошла учится. В ноябре Римма поехала к Лариону, который жил в общаге. Ребята освободили им на три дня комнату.
Вот так медленно начиналась супружеская жизнь. Три тысячи километров было от Лариона до Риммы. Ларион стал в письмах хвалить свой климат, готовил Римму психологически к переезду. Родился сын.

  Но Римма не забывала. Она нашла свои старые письма.
   «Ларион! Любимый!
   Третий день не писала, но ты поймешь меня. Впервые за последний год вздохнула спокойно. Спало напряжение. Редуктор пошел на поправку. Разобралась с ним, теперь считаю — пересчитываю. Достала лабораторные работы по термодинамике, зачет в понедельник.
   Да, а «влажный насыщенный пар», такое определение имеется. Напрасно надо мной смеялся. В общем два дня учила, и мне было не до писем, но в мыслях ты был постоянно. Правда, эти мысли теперь не тяжелые и меня не гнетут. О тебе думается: тепло, легко и радостно. А у нас весна в полном разгаре, за два дня гигантские перемены и снег почти исчез. Лужи, лужи. А ты еще говорил сапоги не модные, какая мода, когда в лужах тонешь. В магазинах была, ничего в них нет. Ларион, как ты эти дни без пропуска обходишься. Может быть, шеф выручил тебя?
   Ты заметил, что письмо пришло самолетом, а не поездом. Почему билеты и пропуск не отослала поездом? Имеется веская на то причина. В тот день, когда ты улетел, от соседнего города до города на Реке в снегах застряло семь поездов. Людей посылали на расчистку. Об этом сообщила соседка Валя. Иначе пропуск ты бы ждал дольше. Вот и вчера все поезда приходили с опозданием на 12 часов. Солидно, да? Пишу, пишу, а ты хоть получил письмо с билетом и пропуском?
   А мы с Владом каждый день гуляем. Погода — чудо. После зимы и ветров не вериться в такую милость природы. Ларион, а тебе каждый день дома произноситься благодарность, что научил Влада на горшке сидеть. Он сидит на нем теперь хорошо, и его сидения в основном очень продуктивны. Даже удивительно, как быстро он с ним освоился. Пишу на лекции по стандартизации. Общество вокруг тоже занимается каждый своим личным делом. Вчера хотела уйму работы сделать, да вышло половина. Целый день были девушки: Валя, Надя, Люда, Маша, Лида — целая капелла. Прямо нашествие. Владу шапку связала.
   Ларион, а Владу так тоскливо, говорит:
   — Папа, папа.
   А мне, кажется, он тебя помнит. Ларион сейчас такая чудная погода, жаль, что неделю назад она не была такой, сейчас бы мы могли гулять много. Ларион, а ты трудись, трудись, трудись, кончай быстрей работу. Ларион, а ты в Н. еще не хочешь съездить, не знаю почему, но мне в этот город хочется поехать, хотя мне все ровно, лишь бы с тобой, так надоело жить через три тысячи километров, сократить бы их до нуля. Ларион, а мне эти 4 дня и пять ночей очень помогли. Успокоилась, мысли не такие назойливые.
   Римма».

   «Ларион! Родной! Здравствуй!
   Так получается, что писать могу лишь на лекциях. Вот и сейчас, политэкономия. Тетрадь забыла и вот пишу. Вчера день у меня был дикий. До 6 вечера в институте и ни разу не ела, зато сдала термодинамику. Эта премилая преподаватель меня «оскорбила», говорит:
   — Толковая девчонка, зачем рано замуж вышла?
   Шла пятая пара и меня это, почему—то очень задело. ЧП в аудитории: откуда—то взялись три школьника из пятых классов, и по одному вылетели отсюда. Шуму от них! Ужас! Ну и всем за них досталось. «Чьи дети?» — спрашивал преподаватель.
   А погода с каждым днем чудесней. Погулять бы с тобой сейчас, и я бы тебе сейчас понравилась. Все признали, что мне хорошо в темно—синем пальто и даже волосы в порядке.
   Да, в тот день твоего отъезда люди были удивлены, что я не накручена. Люди шутят:
   — Ларион уехал — красивей стала.
   Но дело не в твоем отъезде. Когда я одна, то на ночь накручу, и три дня после у меня волосы в норме, ведь никто кроме меня, их не касается. Не знаю, как бы мне научиться и при тебе быть красивой, не смотря на разные причины. В воскресение были на рынке, но ничего не купили. Меня удивила смелость людей, например, сапоги за 28 рублей, продают за 50 рублей. Бог с ними, на улице уже подсыхает.
   Ларион, так ты ездил в воскресение в Н.? И как? Каковы результаты? Если результаты хорошие, опиши этот городок. Ты, наверное, много работаешь, а как результаты, лучше, чем раньше? Влад все лучше понимает смысл горшка и сразу выдает, то, что нужно. Потом протягивает ко мне руки. Да, он стал называть меня мамой. Третий день говорит: «Мама», но я вижу его очень мало. Вот и сегодня 4 пары, затем в больницу на прогревание, да еще в библиотеку надо. Приду, с Владом погуляем. Так и вчера было. Кормлю грудью один раз, и то очень мало. Кончаюсь. Наши «упражнения» и на этот раз прошли благополучно. Вчера был первый красный день, цикл пришел в норму, 27 дней.
   Как видишь, новостей мало. Реферат надо еще писать. Я взяла самый последний: «О достижениях в странах СЭВ». Это где—то к июню, другим уже сейчас приходиться писать. Редуктор я снова начала делать, неприятно, но надо. Правда, путь теперь проторенный. Смешно тебе, а мне не очень. Считаешь, да пересчитываешь, и вся вина в крутящих моментах. Это Преподаватель спутала, не правильно проверила.
   Другой преподаватель говорит, мол, все пересчитать. Мол, и преподаватели люди, могут ошибиться.
   А я говорю:
   — А Вы не будите говорить, что я ошиблась, коль пересчитаю.
   Преподаватель:
   — Что расписку дать?
   А, что, ради смеха можно было и расписку взять.
   Не, погода, чудо. Малыши кораблики пускают, и снега почти нет, так, тающие грязные кучи кое—где. В кино, что ли когда пойти. Давно не была, целый месяц. Учить надо.
   Да, получила письмо от твоего отца, спрашивает, почему я им не пишу.
   — Не могу собраться, или времени нет.
   Знаешь, а Влад делает попытки побежать, падает, конечно, но скорость ему хочется набрать. Вчера приехала Маришка, они быстро нашли общий язык. Иришка уже писать может, сказывается влияние детского садика.
   Ларион, так куда мы этим летом поедем? Какова вероятность попасть в Н.? Удивительно быстро пришло твое письмо, хорошо бы и ты так быстро пропуск получил.
   Целую. Римма».
      
«Ларион! Родной! Здравствуй!
   Похоже, я не так поняла, что нет у нас заочного. Набора нет сейчас, а раньше был, я упустила из вида, что мне надо на 4 курс, а не на первый. Но это еще надо проверить, то есть вновь сходить на заочное отделение. Интересно, как у тебя прошло 10 мая, и когда будет защита твоих трудов, должно быть, знаешь уже точное число. Напиши. А мы учимся до 14 июня. 17 июня первый экзамен, последний 5 июля.
   Металлорежущие станки сдаем досрочно 20—24 мая. У мамы отпуск кончается 27 мая, надо будет переорганизовывать весь порядок. Баба Варя плоха, очень плоха. Почти не ест. Сильно исхудала. Какая—то бледно—синяя. У отца отпуск с 4 июня, но на его помощь трудно рассчитывать.
   Ларион, я сегодня схожу в административный корпус, авось тут буду заочно учиться, тогда тебе не надо искать ничего и сможешь прилететь к нам после распределения, но справка твоя будет все равно нужна. Ларион, приедешь? Ты будешь с Владом заниматься, а я буду экзамены сдавать. Согласен? Без тебя трудно придется нашему семейству и Владу соответственно. Да, тут ему горшок — кресло подарили. Подходит, крышку снимает, на горшок садиться, а вставать с него не хочет, очень он ему понравился.
   Спать его кладу в длинной рубашке, за ночь ни разу не описался, но встает он всегда в 6 утра. Нравиться ему играть в песке с камушками. Он теперь не сидит и не лежит, а ходит, бегает, камни собирает. У него уже лицо загорело. Дни моих экзаменов для справки: 17, 21 июля, 1, 5 августа. 9 дней передышка, парни спецкурс сдают.
   Пишу на лекции, одной не было, написала реферат, а чертить еще много, но уже меньше. Зачеты надвигаются со всех сторон. Лабораторные работы почти все сделала. В понедельник первый зачет. Сегодня четверг, завтра весь день буду чертить. Мое здоровье почти нормальное. А как ты? Ларион, когда защита?
   Ты хоть напиши свои мысли о материальной части нашего будущего бытия. Как бы нам научиться говорить друг с другом без напрасных огорчений?
   Ларион, родной, как же тебе плохо... Приехала домой, прочитала два твоих письма. Голова идет кругом. Съездила на почту, хотела тебе позвонить, тебя дома не было. Ларион, любимый. Я так расстроилась. Ох, папочка! Ларион, ну зачем ты себя доводишь. Ведь напрасно. Да с другом я и не разговаривала, он мне больше не интересен. У него скоро будет жена. Я их вместе видела. Хорошая пара.
   Любимый, дорогой мой человек, надо было читать то, что написано.
   Любимый. Не унывай, две твои мечты сбудутся. Родной, ходила на заочное. Сдам экзамены и переведусь. Буду в группе ЗСТ—41. Еще три года заочно. Через все стадии учебы пройду. У мамы сегодня день рождения, а бабушка не может совсем есть.
Целую! Крепко! Страстно! Нежно!
   Твоя Римма».

Римма брала академический отпуск, а там и Ларион закончил институт.
Есть такое слово «лимит», семью из трех человек взяли именно по лимиту на работу. Они сняли комнату в трешке. Родители Риммы помогали за нее платить. От работы им дали общагу, комнату в трешке, но платить за нее надо было в разы меньше. Сын пошел в ясли-сад. Римма вышла на работу, но продолжала учится.
Надо сказать, что там, где семейка стала жить, родственников у них не было. В год, когда они приехали в город Спутник, лето выдалось на редкость жаркое. Гулять по городу было приятно, сын сидел в коляске или бегал сам. Жизнь налаживалась. Время шло.