12 Челноки Третий День

ТРЕТИЙ ДЕНЬ


Это был не рынок, а Вавилон какой-то. Такого здоровенного рынка я не видела даже в Лужниках.  Торговля начиналась далеко от стадиона высокими палатками, богатым ассортиментом и сладкими ценами.

Мы легко пристроили весь перец в ближайшей харчевне., в хозяйственной палатке оставили остатки перчаток – даром, лишь бы не везти обратно. Пригодятся добрым людям.

Теперь надо было решить, что закупить для торговли, чтобы максимально приумножить заработанное.

- Давайте наберем детского. Детское всегда в цене, - предложила Маринка.

- Это на рынке есть, а вот те цветные худи, я у нас еще не видела, давайте их, - предложила я.

- Я ничего брать не буду, я повезу доллары домой, - сказала Ленка.

- Расходимся в разные стороны, и смотрим. Ищем идеи – на что потратить деньги. Встречаемся здесь же.

Легко сказать – расходимся. А сходимся когда, и где?

Чтобы просто обойти весь рынок по кругу потребовалось несколько часов. День выдался серый и студеный. Чем выше по стадиону мы поднимались, тем сильнее холодало. Ветер выдувал тепло ото всюду – залезал за шиворот, в рукава, подлезал под куртку.

- Снимай платок, я тебя подвяжу, - предложила я Марине.

- Так теплее, а то заболеем, - оценила она находку.

Мы подпоясались и пошли как пушистые толстые пингвины. Нам было неудобно шевелить руками, сзади до колен мотались углы платков, но нам стало тепло и сухо.

- Вот бы нас увидел кто из знакомых в таком виде.

- Наплевать. Дома форсить будем. Ну и холодище. И откуда взялся такой холод.

- Это февральский ветер Европы. Будем считать, что он попутный. Пора ставить паруса к родному дому.

Богатые палатки пестрили разнообразием, но всё было не то. Не то, не то, и еще раз не то.

Но не зря говорят, что тот, кто ищет, тот всегда найдет. Не в палатке, а так - сама по себе, в стороне стояла худенькая женщина с обувной коробкой в руках.

Никогда не надо бояться, что нечаянно пройдешь мимо чего-то важного. Такого не бывает. Все, что должно прийти – придет, а что не должно - пройдет мимо.  Может так оказаться, что то, что ты ищешь уже ждёт тебя. Быть Может.

Женщина держала в руках коробку с духами «Быть может». Маленькие флаконы в косметичке каждой советской модницы были альтернативой душной «Красной Москве». Они были любимы женщинами и доступны по цене. Они не стоили целой зарплаты, как французские духи, но радовали не меньше, да и где их было тогда взять - французские?

Один флакон у женщины стоил всего двадцать рублей, в пересчете на рубли, а продать их можно было как минимум по двести. Никакие худи, никакие детские товары не могли дать такой навар. Мы взяли женщину под руки и привели к Тутсу.

Мы купили у неё коробку и весь ее запас. Она ушла усталая и очень счастливая. Кто-то из её родных работал там, где делали эти духи. Везде люди выживают как могут. И это неправильно. Неправильно – Выживать, когда рождён чтобы Жить.

Но это философия.

В любом случае все остались довольны.
Сашка про такие духи слышал, но твердой уверенности в том, что их стоит взять для продажи, не имел. Он просто доверился нам, как мы доверились ему в начале вояжа.

Мы не имели, как другие, большого груза к концу нашего путешествия. Всего одна коробка, но это была дорогая коробка.

Выполнив необходимый минимум, мы дружно решили, что пора пройтись по магазинам. Надо было купить близким подарки.

Мы зашли в один магазин, в другой, и обнаружили, что цены в них дороже, чем на рынке в нашем городе. Опт всегда выгодно отличается от розницы. Да и польский опт оказался не таким уж дешёвым.

- Подарки купим дома, - решили мы, - всё это есть и у нас.

И снова нас ждал вокзал. Но это был уже обратный путь, и потому такой желанный. Белые домики оставались здесь. Они были нарядные, но чужие. Да, я хочу себе белый красивый дом, я хочу себе ухоженный сад, чистые улицы в городе и за городом, ухоженные дворы, но я хочу их не здесь. Здесь все чужое. Я дождусь, когда у меня будет на моей Родине такой белый дом, когда в моём городе будет так же красиво и чисто. Я обязательно дождусь, потому что все люди обязательно устанут от той грязи, которая их окружает, от той нищеты и убожества, они поймут, что так нельзя, а главное ПОЙМУТ, что можно по-другому. Что можно быть вежливыми, деликатными, обходительными, не потому что надо соответствовать, а потому что по-другому не умеешь .