Ответ на клевету Махмута Кобанова

С большим удивлением прочитала, только что выпущенную,  в Карачаево-Черкесском издательстве, книгу  М. Кобанова ,  «Къарачайны да барды кёгю кесини» (Есть у Карачая своё небо») и возник справедливый вопрос,  кто этому конторскому  писарю  навешивал почётные звания и как  это «жёлтое перо»   могли принять в творческие союзы писателей и журналистов?   

Я думала, если человек  является членом Союза писателей,  носит звание Народного поэта, он – профессионал, с соответствующими качествами творческого человека и набором знаний, но прочитанное  убеждает  в обратном, утверждая в мысли, что  Кобанов  тяжело болен завистью,  направляем  эгрегором  зла  и  пытается  себя одного  утвердить хозяином  творческого «неба Карачая и Балкарии»,  очернив  всех достойных.

Вначале все, вроде бы, было пристойно:   стихи на карачаевском, русском,
рассказики о том, о сём,  хотя  язык автора,  мысль,  ритм и рифма стихов,   художественная форма, жанры  все было смешано,  темы оставляли желать лучшего, но для конъюнктурно  мыслящего человека,  как  автор  данной  книги,  вроде  бы было и «сносно».

Прочитала  внимательно  и дошла  до главы «Энчи оюмла» («Личные мысли»), где поджидал подлинный шедевр  зависти, клеветы, чернения, навета, непрофессионального разбора произведений маститых авторов Карачая,  что ввергло меня в крайнее  изумление, так как  в печатном издании  никогда не должно  быть подобной чернухи.

Книга явилась  отрицанием этических правил общения  и  норм печатной продукции.  Автор самым бессовестным образом,  с совершенно неприемлемыми характеристиками,   обрушился на творчество и личность писателей и поэтов,  на весь цвет культуры Карачаево-Балкарского народа, черня и просмеивая  доброе имя достойных людей, обвиняя лучших из лучших в "предательстве",  выставляя себя единственным мэтром в литературе Карачая и Балкарии,  видимо  таким образом желая выдвинуться на «лобное место»  из своего  «замшелого закутка»,  пытаясь  привлечь к себе внимание  «лаянием  на слона».

Но, чтобы не быть голословной,  стоит поближе рассмотреть «творчество» этого «гения», как он утверждает, окончившего литературный институт.  Возьмём, к примеру одно из его стихотворений, чтобы стало ясно, кто кого оскорбляет. Это стихотворение ярко отражает все творческие возможности этого несостоявшегося  человека и его загрязнённую душу.  Оно – без названия.

Это, так называемое произведение,  нельзя рассматривать ни с точки зрения тонической, ни с точки зрения силлабо-тонической систем стихосложения. Скорее всего  это попытка писать на «ударнике», но автор каноны  не выдержал, скатываясь,  то-в велибр, то-в белый стих.

Хочу обратить внимание на экстремистский заряд  этого «творения»,  указать на недопустимое расположение членов предложения в стихе, подчеркнуть отсутствующий ритм и попытки,  «за уши»   зарифмовать  нерифмуемые слова,  а также указать на ошибки в  пунктуации,  характеризующие "профессионализм" этого писаря.
 
Как сообщили в издательстве, Кобанов,  воспользовавшись тем,  что и. о. директора не понимает карачаевского языка, не отправляя книгу на рецензию к одному из  литературных критиков, что обязательно,  сам, втихаря, выпустил  книгу  за  государственный счёт, хотя множество авторов не могут издать достойные произведения, необходимые народу,  из-за  ограниченности финансирования.

Итак,  стихи в строфе,  разделённые на  дистишье,  написаны  несвойственным общепринятому стилю,  названным  «диссонансным», не литературным языком. Что имеется ввиду?
Карачаевский язык (западная  ветвь хуннских (тюркских ) языков)  имеет очень древние, установившиеся правила расстановки слов в предложении и их изменение свойственно только  не носителям языка.  Данное стихотворение может служить подтверждением косноязычия.

Приведём эпистолярное чудо Кобанова.
Верхние две строчки принадлежат автору, внизу – общепринятый  литературный карачаевский (хуннский)  язык:

Кобанов:
Бир адам-бир патчах,
Кесин этиб «Аллах».

Карачаевский (хуннский) язык:
Бир  адам, бир патчах,
Кесин Аллах этиб,

Кобанов:
«Менге джокъду тыйгъыч»,
Деб ол алыб къылыч.

Карачаевский (хуннский) язык:
Джокълду манга тыйгъыч
деб, къылыч алыб.

Кобанов:
Къыра эсе халкъын,
Къуанмасын алкъын:

Карачаевский (хуннский) язык:
Халкъын къыра эсе,
Къуанмасын  алкъын.

Кобанов:
Ол къылыч аны башын
Юздюрюр кёрмей сыйын.

Карачаевский (хуннский) язык:
Ол къылыч аны башын,
сыйын кёрмей,  юздюрюр.

Кобанов:
Халкъ а джашаб турур,
Аны бла кюрешген къурур...

Карачаевский (хуннский) язык:
здесь слова, к удивлению, расставлены по правилам языка.


Подстрочный перевод стихотворения:
Здесь сохранен стиль автора в точности, как говорится,  «товар – лицом».

Человек один- один царь,
Сделав  себя «Богом».

«Мне нет преграды»
Сказав  он  взяв в руку меч.

Убивает если свой народ
Пусть не радуется пока:

Этот меч его голову
Отсечёт  не уважив.

А народ продолжит жить,
А тот, кто с ним сражается будет стёрт...


Первое: о главной мысли, о том, что хочет донести автор до читателя:
Судя по тому, что стихи издаются сейчас, подразумевается нынешнее время, так как дата не проставлена,  хочется спросить  автора, кто этот «царь», который «убивает народ» и у которого его же «меч отсечёт ему голову, не уважив»?  Кому угрожает автор свержением и отсечением головы?

Второе: Знает ли автор карачаевский (тюркский, хуннский) язык?
Можно сказать, нет. Так может писать только тот, кто в поздние времена усвоил карачаевский язык, а потому закрадывается мысль, что этот человек – представитель служивого рода, коих дворянские роды Карачая, во время революции, приписали к себе, дав им свои фамилии. Ну не может быть, чтобы дворяне  Кобановы,  могли говорить на таком уродливом  диалекте  и имели бы столько  бестактности и подлости в душе! Не верится, что  Кобанов М. – представитель этого достойного рода,  хотя, кто знает, может быть,  как говорится,  «в семье – не без урода».

Удивительно, что этого индивида,   почему-то,   держали и держат  на должности редактора  издательства и газеты  долгие годы, несмотря на его сомнительные творческие возможности. Чем он так кому-то приглянулся?  О его завистливом характере, доносительстве,  многие писатели говорили и говорят, но проявляя уважение к его преклонному возрасту и не желая связываться с ним, все до сих пор молчали, но он уже перешёл черту и надо кому-то высказать ему, кто таков и чего стоит.

После прочтения книги создаётся впечатление, что автор психически не здоров. Из здравомыслящей головы такие тирады вряд ли выходят.  Человек явно не в себе, иначе  как понять его беспочвенные обвинения в «предательстве»,  нивелирование  личности и творчества известных людей множеством оскорблений, на уровне  уличного хама,  попытку  критики их произведений языком необразованного обывателя?
 
Всё это  взывает к мысли, что этот  «великий» неспроста так осмелел.   Наверно есть за ним кто-то, кому нужно  дискредитировать культуру Карачая и Балкарии,  создать внутренний прецедент и таким образом подвергнуть  «ревизии» всех и вся, чтобы окончательно взять реванш в республиках, оставаясь в тени и направляя таких вот  ущербных, прошу прощения за сленг, «на дело».

Это настроение я почувствовала недавно, при разговоре с одним  малосведущим в искусстве, но назначенным  в культурное ведомство   чиновником, который в долгой, нудной беседе утверждал, что карачаевская и ногайская культура и искусство – на низком уровне,  а абазинское – настоящее искусство, которое необходимо выводить на всероссийскую арену.  Эта тенденция видна и в работе местных ТВ и СМИ.

Не в таком   ли подходе, не в пресловутом ли  –  «не пущать»   кроется  поощрение  бездарных, непрофессиональных людей в области литературы и искусства Карачая,  не  потому ли навешиваются на них незаслуженные звания, как на этого горе-писателя, вытесняя профессионалов из этой сферы? Не потому ли назначаются  на ответственные должности в литературе и искусстве люди, у которых  отсутствует базовое образование,  имеющие, в лучшем случае – заочное, а в худшем – интернет – курсы?

Похоже, это не случайность, а кажется уже  плановым  действием, продвигаемым кем-то, чтобы  дилетанты  могли  медленно и верно, вести  литературу и искусство Карачая  к угасанию?

Этому автору, который ничего не смыслит в поэзии, хочется сказать пару слов, о творчестве тех, кого он пытался очернить.
 
Билял Лайпанов, которого он топил  еще с 90х годов, автор 50 книг. Он пишет велибром. Ранние его  произведения были написаны и ямбом,  и дактилем, и хореем. В его творчестве  имеется бессчётное количество крылатых фраз,  которых народ пронесёт через поколения.

К-М. Тоторкулов всесторонне талантливый человек, имеющий громадный творческий архив, блистательный литературный критик, прозаик и поэт, композитор-самородок.

Т.Биттирова на таком высоком уровне, что Кобанову до её уровня не подняться никогда.

Абдуллах Бегиев - талантливый поэт, прозаик, литературный критик и блистательный редактор, который может считаться единственным специалистом, у которого Кобанову надо бы учиться, а не пытаться очернить.
 
И. Семенов, облитый Кобановым грязью с ног до головы,  в основном писал в системе древне-тюркского стихосложения, где первые две строчки дают обстоятельства места, времени, рисуют картины быта народа или природы, а третий и четвёртый строчки  раскрывают чувства лирического героя.  Они по смыслу не связаны между собой, но дают  ощущение окружающего пространства в период события.
 
У И. Семенова   есть множество стихов, написанных  в  размере  рубаи,  акцентного стиха,  ямба, помимо лирической и лиро-эпической поэзии.
Его поэма «Акътамакъ» относится к лиро-эпической поэзии, свойственной древне-тюркской культуре, которую сенсорные каналы конъюнктурщика Кобанова вряд ли могут воспринять. 
И.Семенов  - громадная творческая глыба, произведения которого будут волновать многие поколения и его имя из истории литературы Карачая  никогда не сотрётся, потому что,  в его творчестве есть неподдельная искренность,  абсолютная оголённость души перед читателем, великая любовь к своему народу, богатейший, сочный карачаевский  (тюркский) язык, философия жизни и смерти,  глубокая мудрость и  кристальная  любовь к родине,  без пафоса и  громких слов, которыми так щедро разбрасывается  М.Кобанов.

Хотелось бы спросить клеветника, если он такой потомственный патриот-народник, как утверждает,  почему в арсенале его семьи нет хотя бы дневника от его предков, отражающих страдания народа во время депортации, написанные не после возвращения на родину,  на потребу дня,  а тогда, когда народ находился в комендантских округах, не имея возможности сдвинуться с места поселения, терпя унижения, голод и мытарства? Хоть кто-нибудь  записал эти картины и сохранил?

А Семенов – и написал, и сохранил!
Он отразил эти жуткие картины, выживания на чужбине.
И.Семенов создавал  сборник «Кёчкюнчюлюкде»  именно в те страшные годы,  не побоялся,  четыре месяца даже отсидел в Джамбульской тюрьме за это, но сумел запечатлеть всё и дал  правдивые картины мучений своего народа.

Таким  бывает настоящий народный поэт, а не трусом, предателем, стукачём и клеветником, служащим интересам антикарачаевских отщепенцев.

Этот самоназванный "гений литературы", с полным отсутствием поэтического таланта, желчный и завистливый в душе,  с косным языком, с пафосной, лицемерной любовью к народу, в так называемых стихах, хотя они - всего лишь проза, собранная в строфы и до настоящей своей книги, неоднократно задевал самых талантливых и видных людей Карачая. Если поднять всю его эпистолярную мазню за предыдущие годы, можно увидеть, как бесцеремонно им задеты такие талантливые и известные писатели и поэты, как Мусса Батчаев, Азрет Семенов, Юсуф Созаруков, Назифа Кагиева и др. Литературная общественность не остановила его тогда и он решил, что ему все дозволено и свои клеветнические измышления решил запечатлеть уже навечно в книге.

Вот список тех, кого он облил грязью: Исмаил Семенов, Билял Лайпанов, Казий-Магомет Тоторкулов, Халимат Байрамукова, Фатима Байрамукова, Абдуллах Бегиев,   Тамара Биттирова, Мурадин Ёлмезов, Роза Боюнсузова, Фатима Батчаева, Зульфия Байрамукова, Альберт Узденов, Салима Коркмазова и много других писателей и журналистов.
Он умудрился задеть даже Олжаса Сулейменова, Чингиза Айтматова и Кайсына Кулиева, которые дали хорошие  рецензии на творчество Биляла Лайпанова. Досталось и черкесскому редактору, Муссе Кишмахову, которого он назвал "пьянью".   

И после вот такого чернения  всего цвета Карачая и Балкарии, этот человек смеет утверждать, что он любит свой народ, что он патриот? Какая же это любовь, если утопил в омуте всех видных людей? Разве это не плевок в лицо всего народа?

Разве это не попытка показать народ  никчемным, не имеющим достойной интеллигенции и культуры?

Возникает вопрос: под чью диктовку действует этот предатель  Карачаево-Балкарского народа?

М.Кобанов в своей книге наговорил на уголовную статью, но пока  уважаемый  глава КЧР,  Р.Б.Темрезов   не  скажет своё весомое слово по этому  поводу, родные оклеветанных  писателей не приступят к судебной тяжбе.

Требования родственников оскорблённых  писателей таковы:
позорная книга М.Кобанова должна быть изъята и уничтожена и общеизвестный как  человек негатива и деструкции,  нанёсший  предательский удар по литературе Карачая и Балкарии,он должен быть уволен с должности редактора  книжного издательства КЧР.

С большой  болью,  ничем не обоснованный  навет М.Кобанова  на умерших и живых, талантливых писателей и поэтов Карачая и Балкарии,  передаю  на суд  Карачаево – Балкарского  народа.





Дочь И.У. Семенова
Софи Трам-Семен
Режиссер, драматург, писатель, переводчик,
 чл. СТД СССР/РФ, чл. творческих союзов
турецких издательств «Кесит», «Элипс»,
 «Кайнак», «Дорук», «Оджак».