Охота на Покров

            В ночь на Покров обильно выпал первый снег, прикрыв белым покрывалом крыши охотничьего стана и надоевшую глазу пожухлую траву.
            Ранним утром я, взяв ружье, засунул в рюкзак валенки и, выйдя из домика, пошел по тропинке присыпанной мягким снегом к озеру.
            Ветер гнал хмурые тучи, с шумом колыхал мрачные волны озера, затянутого у берегов льдом.
            С характерным звоном крыльев надо мной пролетела стайка гоголей и над темнеющим посреди озера островом круто пошла на посадку. Туда, ломая прибрежный лед, я и направил лодку.
            Огибая остров, спугнул в укрытой от ветра заводи большую утиную стаю. Выставив там чучела, укрылся в ветхом шалаше, с пухлыми шапками снега на заломах камыша.
            Заряжая ружье, услышал шум рассаживающихся по плесу уток. После удачного дуплета пара белобоких гоголей закачалась на волнах. Извлекая стреляные гильзы, увидел новую подлетающую стаю. Частые выстрелы не отпугивали северную утку, тихая заводь и чучела притягивали ее.
            Добытую дичь стало уносить ветром от острова на крутую волну, пришлось срочно подбирать. Утки, не обращая внимания на плывущую лодку, пролетали вблизи и садились в заводь, покачиваясь на легких волнах.
            Неожиданно крупными хлопьями полетел снег, лет птиц прекратился. Сырой снег валил густо и напористо, закрыв видимость даже вблизи, но вскоре также внезапно прекратился. Между туч блеснуло солнышко, радуя яркостью света. Стаи уток снова закружились над озером, подсаживаясь к чучелам, но опять наплыли темные тучи, и снежная пелена вновь плотно прикрыла озеро, это повторялось неоднократно. Чучела обледенели, на их клювах повисли сосульки.
            Ноги в резиновых сапогах стали мерзнуть, и я, надев вместо них валенки, вставленные в прорезиненные чехлы, сразу ощутил приятное тепло.          
            Наливая из термоса чай, услышал резко нарастающий шум крыльев и замер. Большая стая красноголовых нырков, скользнув над чучелами, села в отдалении, не приближаясь на выстрел. Прикинув, что утки будут взлетать против ветра, в мою сторону, постучал веслом о борт лодки и вскинул ружье - очередная пара пополнила добычу. Позже прилетели несколько кряковых уток и сели вблизи под камыш, а стайка хохлатых чернетей - прямо в чучела. От частой стрельбы стволы ружья нагрелись, и я согревал их теплом озябшие руки.
            К вечеру небо прояснилось, мороз усилился, и часть заводи покрылась льдом. Выплывая подбирать уток я, толкаясь шестом, разбивал алюминиевой лодкой возле чучел лед, который уносило ветром в озеро.
            Чтобы продлить удовольствие от охоты, стал стрелять оставшимися патронами только селезней.
            Охота на Покров оказалась очень добычливой. Мне повезло, я попал на массовый пролет северной утки.
            После заката солнца настоялась тишина, и, когда алый закат догорал, утки стаями потянули с озера в сторону юга. Шум птичьих крыльев не умолкал и в темноте, а ночью озеро стало. Утром лишь в небольших полыньях кое-где плавали подранки. 
            Незабываемые мгновения этой охоты с обилием дичи и резкими переменами погоды цепко запали в память.