С Божьей помощью

   А у этой девушки - соседки нашей - складывалось так.
Симпатичная кудрявая блондинка, домашняя. Училась отлично, в техническом ВУЗе. Ребят на курсе было много, но на вопрос мамы и бабушек - "Нет ли там серьёзного кого, для создания семьи?" - отвечала: "Нет. Этот матом ругается, тот курит, тот - проходишь мимо - по попе шлёпнет, пусть и в шутку. Серьёзных нет."
   Но потом всё-таки начал один провожать её до подъезда. Был он постарше, аспирант, тоже домашний - единственный сын в обеспеченной семье, а внешности - как из журналов по вязанию, где представляют мужские свитера: классическая модель, брюнет. В него она, по словам мамы и бабушек, влюбилась.
В мае гуляем по лесу, смотрим - парочка сидит на полянке на бревне, дело молодое: целуются. Вдруг девушка вскакивает и прячется за кусты. У меня-то зрение плохое, а моя спутница - тоже соседка по подъезду - говорит: "Да это же Люда с кавалером своим. Нас увидела - застеснялась."
   Ну, а через какое-то время смотрим - перестал кавалер Люду провожать. Бабушка её рассказывает: "Вместо предложения замуж предложил он ей по-современному: сожительство. Ему, мол, пока не до семьи - диссертацию писать надо, как напишу и защищу - тогда и поженимся, говорит. Такой вот умный. Ну, а наша, хоть и влюблена была, а на предложение это ответила отказом. И тут же на её место нашлась другая, посговорчивей."

   Через какое-то время смотрю - сменила Людочка брючки и всякие модные платьица на длинную серую юбку и платок, а кудри собрала в пучок. Встречаю бабушку её, по папиной линии, - на ней лица нет и корвалолом за версту: "Представляешь: наша с горя в религию ударилась. Комнату свою всю иконами завесила. Как не войдёшь - стоит на коленях и молится, теперь запираться стала. Всё по храмам да по храмам, - боюсь, задурят ей голову: в монастырь уйдёт. А нас на кого оставит?" Переживания этой бабушки усугублялись тем, что в своё время она преподавала научный атеизм. А бабушка по маминой линии Людочкина, жившая в том же дворе, и, как инженер, вынужденная с девяностых подрабатывать по совместительству астрологом, выражала переживания иначе: забросила к чертям всю свою астрологию и тоже подалась в храм - Бога о внучке-любимице молить, и чтобы заодно астрологию ей простил. Папа Людочкин начал хворать и ходить по больницам, а мама её больше ни о чём не рассказывала, только похудела и на приветствие "Как жизнь?" стала отвечать "Слава Богу за всё".

   А Людочка - дальше больше: нашла себе духовника, стала ходить в крестные ходы и ездить в паломнические туры, каждый раз испрашивая на то благословение... И вот, в одной, дальней уже, поездке встречается ей молодой человек. По совпадению - выпускник того же ВУЗа, инженер, тоже паломник, - единственный сын родивших его уже в позднем возрасте родителей, теперь уже хворых, за здоровье которых он и ездил молился. Вскоре после возвращения из паломнического тура Людочка и этот молодой человек повенчались, поженились, дали Богу обет рожать столько детей, сколько Бог им пошлёт, и на момент моего повествования тридцатипятилетняя домохозяйка Людочка донашивает свою пятую беременность. К сожалению, та бабушка, что по папиной линии, об этом не узнает - она так и умерла тогда, от своих атеистических переживаний. Муж Люды из инженеров ушёл куда-то по строительной части и теперь у них частный дом, рядом с храмом. Все дети на домашнем воспитании и обучении, чем, помимо самой краснодипломницы Люды, с утра до ночи занимаются пятеро приходящих пенсионеров: её родители, родители мужа - хоть моложе они не стали, но с Божьей помощью окрепли, и бабушка - бывший астролог, которая там у них теперь за главного диетолога, потому что с военного детства помнит, чем накормить большое семейство быстро, дёшево и полезно, и которая в свои под девяносто всем ещё даст фору.

  Ну, а змей-искуситель? Если и вспоминается он когда многодетной маме Людмиле, - лишь затем, чтобы ещё крепче молилась она за мужа, за детишек, за себя и всех своих родных.

3 декабря 2025г. Мемуары. Имя изменено.