В Киеве без головы

Есть памятники, которые ставят, чтобы помнить героев.
Есть — чтобы забыть стыд.
А есть такие, как этот: рожденные не бронзой, а правдой, которую слишком долго пытались спрятать под слоем красивых слов.

На постаменте — всадник без головы.
И если присмотреться, именно отсутствие головы делает его самым точным портретом нашей эпохи.
Потому что голова — это совесть, разум, ответственность.
А всё, что движет этим бронзовым существом — это рука, крепко сжимающая меч, и другое, вцепившееся в поводья.

Он несётся вперёд, потому что иначе не умеет.
Он не знает, куда.
Ему всё равно, через что.
У него нет глаз, чтобы увидеть разрушенные дома.
Нет ушей, чтобы услышать плач.
Нет лица, чтобы хоть раз покраснеть.

Под ним — свинья.
Полноватая, сытая, довольная собой.
Свинья — это не животное здесь.
Это символ того, что было в тени политических лозунгов: нажива, интерес, кормушка, жир, который нарастал, пока народ худел.

Она идёт уверенно.
Она знает дорогу.
Дорогу к корыту всегда знают лучше всех.

Вокруг кружат деньги — не листья, не перья, не символы доблести.
Летают купюры, застигнутые ветром истории.
Они как мотыльки, что летят на огонь, не зная, что сгорят.
Потому что вся эта бронзовая конструкция держится не на морали, не на памяти и не на идеях.
Она держится на хрупкой бумаге, которая сегодня есть, а завтра — разлетится пеплом.

И всё же в этой картинке есть нечто большее, чем сатира.
В ней — предупреждение.

Поколения ставили памятники мудрым, талантливым, смелым.
Но наша эпоха решила увековечить обратное:
— безголовость,
— ненасытность,
— и готовность нестись вперёд, не зная ни цели, ни меры.

Этот памятник — не городскому скверу.
Он — каждому, кто однажды отдавал власть тому, кто громче всех кричал.
Каждому, кто путал шоу с лидерством.
Каждому, кто смеялся, пока свинья шла к корыту, а всадник махал мечом.

И, может быть, когда-нибудь, стоя перед этим бронзовым монстром, кто-то вдруг поймёт:
чтобы у страны была голова,
её должен иметь хотя бы один человек — тот, кто ею руководит.