Однажды в... СССР. Книга 2. Глава 46

На следующий день они узнали, что раненый умер в больнице, не приходя в себя. Седой резко усилил меры предосторожности, разместив людей на подступах ко всем местам, где ему приходилось бывать.                Мишке, на всякий случай, тоже сменили хату, перевезли в район Новослободской. Сменили хату и его семье. После ночной стрельбы Мишку ещё сильней стало тянуть и к маме, и к сестричке, с которыми он проводил всё свободное время. Правда, его было не так уж и много.                Теперь он вместе с Босяком и Валетом раскатывали по городу, навещая подконтрольные Седому кооперативы, ларьки и точки общепита, снимая дань за крышу и просто напоминая о себе.                А через несколько дней Седой «обрадовал»:                — Хачи на завтра нам забили стрелку. На три часа. В  Царицыно, у руин замка. То ещё... проклятое место. Там, говорят, сам дьявол обитает. Лет пять назад обрушилась земля, метро накрыла. А раньше хиппари оттуда не вылезали, им там, как мёдом намазано было. Короче, надо сегодня же проверить всё там, и подготовиться. Скорей всего, предъяву кинут нам за жмурика-водилу. Предложат откупиться или...  Так вот, к этому «или» мы и должны быть готовы. Ясно? Монгол, Босяк и Валет катите на место, проверьте все ходы и выходы, а главное, подходы. А мы пока всё подготовим к стрелке.       

Подъезжая к Царицынскому парку, их авто замедлило ход, и Мишка увидел, как из парка вырулил чёрный джип и быстро помчался прочь.                — Наверняка, «грачи»... — заметил Валет, — тоже на разведку приезжали.                Подъехав к развалинам, они вышли из машины и внимательно осмотрели место.                «Да, самый настоящий лес по обе стороны дороги и высоченные руины дворца — не очень-то хотелось бы закончить жизнь в таком угрюмом месте...» — подумал Мишка.                Он  вспомнил первую стрелку Глеба, Яна и его самого с бандой Лелюха в городском парке в Кремне. Задумался. А потом решительно направился к руинам. Сняв куртку, не спеша, стал подниматься вверх. Сначала получалось неплохо, но с каждым метром приходилось всё труднее.                «Да тут прям скалолазом надо быть...» — скользнула мысль, и, взвешивая каждое последующее движение, он продолжал упорно подниматься .                Когда же, запыхавшись и чувствуя усталость во всём теле, он взобрался на вершину, его переполняла гордость. А перед ним открылся такой вид, что лучшего наблюдательного пункта и придумать было бы трудно. И ещё одна мысль влетела Мишке в голову. Её он и изложил Седому, когда они вернулись.   

На следующий день, примерно в полдень, за три часа до «стрелки», четыре джипа с кавказцами въехали на территорию Царицынского парка. Подъехали к руинам дворца построенного ещё во времена Екатерины Великой. Из джипов, как горох, посыпались кавказцы с автоматами, оглядываясь вокруг. И в это время оклик:                — Дато! — Кавказцы замерли на месте, а небольшого роста пожилой мужик в пальто до пят и с совершенно седой шевелюрой, обернулся на крик.                Он увидел Седого, явившегося, как призрак, из руин, молча показывавшего пальцем на их вершину.                Кавказцы, как по команде, вскинули головы. С вершины руин на них смотрело дула двух пулемётов Калашникова и два РПГ-7. Самих бойцов не было видно, но по шевелению оружия и так было понятно, они там есть.                Как будто дуновение смерти прошелестело меж деревьев, охладив самые горячие головы, вновь повернувшиеся к Седому. А тот всё так же театрально повёл рукой вокруг.                Из-за деревьев, окружающих кавказцев мгновенно зачернели дула автоматов, блеснувшие на солнце, и ясно было всем, что пальцы — на курках.                Кивок — и будет море трупов.                — Давай, Дато! Пусть все ныряют по машинам и отъезжают малость. А мы с тобою перетрём спокойно. Есть возражения?                Через минуту кавказцы погрузились в джипы и отъехали в пределах видимости. Из руин вышел Босяк, он нёс два складных стула. Поставил их один против другого, и Седой предложил Дато :                — Присядем! В ногах правды нет.                Они проговорили с час. Седой был в основном спокоен, Дато же иногда переходил на крик. Но перед тем, как разойтись, заметил Мишка сверху (а это он лежал у одного из пулемётов), они, поднявшись, кивнули друг другу, хоть рук и не пожимали.                Дато отправился к своим, за ним подъехал джип, и вскоре от кавказцев остался лишь чуть слышный запах газа из выхлопных труб.

                Продолжение в Главе 47.
                _____________________