Матрос Евдокимов и его друзья

  По первой профессии я профессиональный моряк, судовой механик. И вот, как-то раз, откомандировали меня на работу в Одесское пароходство. Приехал я впервые в славный город Одессу на поезде. Сел в такси и адрес пароходства назвал.

  Таксист на меня посматривает искоса, поговорить хочет,
- Вы в пароходство? На работу? А вы впервые в Одессе? А можно я вам расскажу за Одессу?
Я головой кивнул. Рассказывай, мол.
- Знаете, есть город Ленинград. Или Санкт-Петербург. Представьте себе, что это такой холодный, надменный джентльмен. Стройный, подтянутый, чисто выбритый. Во фраке, цилиндре и белых перчатках. Теперь вообразите, что этот джентльмен выпил бокал шампанского и стал улыбаться, шутить, балагурить. Цилиндр сдвинул на затылок. Белые перчатки снял. И готов вам рассказать самый смешной анекдот. Вот это уже будет Одесса!

  Оформился я на работу в пароходство и получил назначение на пароход. Погрузка к тому моменту окончена была и скоро мы в море вышли. И надо вам сказать, что хотя порт приписки на корме нашего судна указан «Одесса», в родной порт суда пароходства заходят редко. Все больше по мировому океану. В зависимости от того, куда груз надо доставить.
 
  Да, но контора-то в Одессе. И среди членов экипажа потому одесситов достаточно много. А кто бывал в Одессе или с одесситами дружил, не даст соврать, что одессита хлебом не корми, дай ему пошутить только. Я в этом самолично убедился.

  Из Одессы мы на выгрузку в Италию пошли. Там разгрузились и новый груз взяли на Сингапур. Итальянцы мне очень понравились. Дружелюбные и веселые ребята. Хозяин груза даже нашему пароходу «презент» привез перед отходом. Несколько бочонков вина.

  Капитан с начпродом вино не спрятали и по воскресеньям команде, в обед, графинчики с вином на стол ставили. Вино, конечно, замечательное. Всем понравилось. Это вам не «Солнцедар» или «Бiле мiцне».

  А в Сингапур ближе всего через Суэцкий канал идти. Вот и стали мы на рейде у входа в канал. Лоцмана ждем и швартовую бригаду. Моряки покурить вышли, в специально отведенное место. Про Суэцкий канал рассказывают, кто что знает.

  В друг один из них говорит,
- Подождите, мариманы, я вам сейчас фотографии вынесу, что сделал в канале в прошлом рейсе. И вынес. Стали рассматривать. И матрос-уборщик Евдокимов из надстройки вышел с ведром и шваброй. Тоже стал фотографии смотреть. И вдруг швабру едва не уронил! У него глаза едва не на лоб вылезли. Пароход на фото по песку плывет!

  Держит он в руках фото, где на первом плане пустыня, а вдали пароход как бы по пустыне идет. Еще и черный дым из фальш-трубы поднимается. Кто хоть раз Суэцким каналом ходил, тот знает, что канал из Средиземного моря в Индийский океан не по прямой линии идет. Канал рыли по самым низким местам. И потому он на самом деле извилистый. Кстати, в канале даже нет шлюзов. Уровень воды в канале равен уровню мирового океана.

  Поэтому, если впереди идущий пароход в извилину сворачивает, то с тех пароходов, что сзади идут и кажется, что судно по песку идет. Но это же одесситы. Никто матросу Евдокимову такие тонкости рассказывать не стал.

  Только один из них, так, между прочим и говорит,
- А ты что, Евдокимов? Ни разу каналом не ходил?
Да что там каналом. Матрос Евдокимов вообще в первый свой рейс вышел. Матросом-уборщиком едва устроился.
- Так ты что, Евдокимов? Думал, что канал все время по воде проходит! Так по воде это только часть канала. А дальше, дорогой матрос, по песочку!
- Как, по песочку?

  Другой одессит вмешивается,
- Ну не сам же по песку будет пароход идти. Верблюды тянуть будут!
- Какие верблюды?
- Какие, какие. Обыкновенные. И двугорбые, и одногорбые. За канаты их привяжут и будут они наш пароход тянуть до Красного моря!

  Матрос Евдокимов рот разинул, слушает. И всему верит. Ну как же, опытные моряки рассказывают. Кому же тогда верить?
Но матрос на крючок мореходских шутников попал. Теперь при каждом случае будут пытаться над ним подшутить. Прикол какой-нибудь устроить.

  Пошли каналом, а Евдокимов все ждет, когда же верблюдов к пароходу прицеплять будут. Фотоаппарат с шеи не снимает. Хорошо, там пленка еще осталась. Не израсходовал всю в Италии. Палубу или туалеты драит, а сам прислушивается. Время от времени на палубу выходит.
- Ну что там? Не было еще этих верблюдов? Вы же меня позовите, когда прицеплять начнут!

  Но ведь матросы-уборщики тоже не железные. Зашел Евдокимов в свою каюту, сел на диванчик. И задремал. Устал от переживаний и ожидания! Часика полтора его на палубе не было.

  Проснулся и быстренько выбежал. На палубе моряки сидят. Перекур у них. Увидели, что Евдокимов появился, и делают вид, что они его не замечают,
- Нет, ну ты видел того белого верблюда? Он самый сильный был. Так тащил пароход!
- Да нет, все верблюды хорошо поработали. Еще бы, такую махину тянули!

  Евдокимов опешил. Едва в транс не впал,
- Как верблюды? Уже были? И нас тянули? О, Господи! Да как же я проспал?
- Так ты что, не видел? Да тут такое творилось! Тысячу верблюдов прицепили! Погонщики их палками бьют. Верблюды ревут! Пыль столбом стоит! И как ты мог спать в такой обстановке?

  Матрос-уборщик ни жив, ни мертв стоит. Даже побледнел. И губы трясутся. Ну как же я мог! Как мог! Не дождался! Уснул, растяпа…

  Один моряк постарше других был. Ему стало Евдокимова жалко,
- Да не слушай ты их, Евдокимов! Не было никаких верблюдов. И не бывает никогда. Это они подшутили над тобой.
- Подшутили? – И едва слезы на глазах не появились.

  Потом выражение лица матроса стало меняться. Сначала полуулыбка возникла. Потом улыбка. А потом матрос Евдокимов хохотать начал до упаду. За живот хвататься. Слова сказать не может.
- Так это прикол такой? Вот насмешили!

  Тот моряк, что постарше был и спрашивает,
- Ты не обиделся, Евдокимов?
- А чего мне обижаться? Вот если бы и правда верблюды были, а меня бы не позвали, я бы очень обиделся. А так что? Шутка смешная очень получилась! Из рейса вернусь в Одессу, буду друзьям рассказывать.

  Так и прошли весь Суэцкий канал без верблюдов. И по обе стороны канала только желтый песок пустыни. Иногда чахлые пальмы у воды. Домишки ветхие поближе к воде лепятся.

  Евдокимову и фотографировать особо нечего. Он выхода в Красное море ждет. Пленку бережет. Жаль только, что фотоаппарат у него с черно-белой пленкой.

  Вышли в Красное море. А море вовсе не красное, а скорее зеленое. Матрос Евдокимов крайне разочарован. Говорили же все, что в Красное море из канала выйдем? Зря фотоаппарат готовил. А зеленое море у них и в Одессе есть. Хоть оно и Черным называется!

  Моряки руками разводят,
- Видно только что египетские арабы с сетью прошлись. Море же красное от красных микроводорослей. А их так много разводится, что у пароходов начинают кингстоны забиваться. Вот они и чистят море, раз в месяц. Эх, нам бы на пару дней раньше из канала выйти. Вот полюбовались бы!

  Прошли Красное море и в Индийский океан вышли. Небо голубое с белыми барашками облачков. Вода в море светло-зеленая. Красивый океан, безмятежный.

  К Малаккскому проливу ночью подошли. Это тот пролив, что между Малайским полуостровом и индонезийским островом Суматра.

  Матрос-уборщик начинает палубу мыть в надстройках очень рано. В четыре утра уже ведрами гремит. А тут два моториста из машинного отделения покурить вышли в курилку. И видят, что совсем рядом Евдокимов шваброй машет.

  Переглянулись и начали разговор. При этом делают вид, что они уборщика не видят,
- Слушай, так ты у помполита записался на шубы?
- На какие шубы?
- Так помпа же объявлял в столовой команды, что рано утром будем мимо базы снабжения на Суматре проходить. Так к нам агент-шипшандлер на катере подойдет и шубы доставит. Кто сколько заказал!
- Ой, да я уже в прошлый раз заказывал. Одну жене, другую сестре. Нет, шубы здесь шикарные.
- Это ты зря не записался. Я вот уже два раза брал. Сегодня еще на пару штук записался. А ты знаешь сколько они на Одесском базаре стоят! За каждую шубу можно по автомобилю Жигули купить!

  Матрос Евдокимов к разговору прислушался. Швабру свою оставил. Вот это да! Как же он пропустил? Наверное, его в столовой не было, когда помпа объявление делал. А уже утро скоро. А там и шипшандлер с шубами. Не понял! А его жене что, шуба не нужна? А маме?

  Бросает Евдокимов швабру. Ни минуты терять нельзя. И мчится по трапам на верхнюю палубу. Туда, где каюта помполита. Сначала вежливо так, тихонечко стучит. Потом уже кулаком посильнее стучать начал.

  Помполит спал крепко. Они с главным механиком вчера допоздна в преферанс играли. И вдруг стук в дверь слышит и голос,
- Иван Парфирьевич! Откройте! Это я, матрос Евдокимов. Я насчет шубы, записаться!

  Ничего помполит спросонок понять не может. Какой Евдокимов? Какие шубы? Но дверь открыл. В каюту протиснулся запыхавшийся матрос-уборщик,
- Иван Парфирьевич, записывайте меня на шубу. А лучше на две. Для жены и для мамы!
- Матрос Евдокимов, что вы мелете такое? Какие такие шубы?
- Ну как же, Иван Парфирьевич, вы же сами в столовой объявляли, что список на шубы!
- Да ничего я не объявлял! Откуда вы взяли такое?

  Матрос заподозрил неладное,
- Товарищ первый помощник капитана, так получается, что если я матрос-уборщик, то мне шубы не положено? Ни одной? Хотя других вы сразу на две шубы позаписывали!
- Евдокимов, вы кто? Матрос-уборщик? Вот и занимайтесь своим делом. Ничего я не объявлял. Может это кто пошутил над вами. А вы мне голову морочите! От дел отрываете!

  Вытолкал помпа (он же помполит, он же первый помощник капитана по воспитательной и политической работе) Евдокимова из каюты и дверь закрыл на ключ. Пошел дела доделывать. После преферансной ночи.

  Матрос еще минуту под дверью стоял и все бурчал обиженно,
- Конечно, если я матрос-уборщик, то моей жене шуба не положена. Никакой справедливости…

  И начал по трапам вниз спускаться туда, где он свои ведро и швабру оставил.
А там уже два десятка моряков собрались. Друг другу новость рассказывают. Что матрос Евдокимов к помпе пошел, на шубу записываться. Смеются все, хохочут. А тут и сам Евдокимов по трапу спускается. Еще пуще всех смех разобрал,
- Ну что, Евдокимов? Как там помполит? Записал на шубу?

  Осмотрел их всех матрос и вдруг улыбаться начал. Догадался, что это его разыграли так два моториста. Делать им больше нечего! Но сам прикол ему явно понравился. Потом все разошлись по местам. Только моторист остался, который эту хохму затеял,
- Ты же не сердишься? Не обижаешься на нас?

  А Евдокимов улыбается, рот до ушей,
- А чего обижаться? Вот если бы и правда помпа отказался меня на шубу записывать, я бы очень обиделся! А так, вы смешно очень придумали.

  И пошел дальше палубы и места общего пользования драить.

  А вот и на рейде Сингапура стали. Потом на разгрузку к причалу наш пароход завели. Один груз выгрузили, другой начали загружать.

  Так что такое Сингапур? Ответ очень простой. Это остров, это страна, это город. А еще река. И все – Сингапур. Чтобы не запутаться. Остров Сингапур отделяется от Малайского полуострова узеньким проливчиком. Не так уж давно вполне заштатное местечко было.

  Да случилось чудо сингапурское. В 1965 году в Сингапуре пришел к власти Ли Коэн Ю. И набрал команду единомышленников. Начал с того, что распустил суды и полицию. И сам, лично, отобрал и назначил в суды и полицию новых людей. И установил им очень достойную зарплату. Но тут же ввел закон о смертной казни за коррупцию. Взятку взял чиновник – смертная казнь, без обсуждений.

  И это еще не все. Наркотики обнаружили у человека – смертная казнь. Поймали за управление транспортом в нетрезвом виде – лишение водительских прав пожизненно, навсегда. Даже если мусор бросил в неположенном месте – очень строго накажут.

  Коллеги, президенты и руководители других стран, Ли Коэн Ю осуждали за чрезмерную жестокость. А он продолжал свою линию гнуть непреклонно. По обвинению в коррупции двоих его друзей казнили. И знаменитого музыканта, у которого в аэропорту наркотики нашли, тоже приговорили к смертной казни. Несмотря на международные протесты.

  Сегодня Сингапур страна с высокоразвитой экономикой и законопослушным населением. В Сингапуре один из самых низких уровней преступности в мире.

  В центре города символ Сингапура установлен. Рыба с головою льва.

  Тогда, давно, в городе совместное предприятие действовало. «Синсов» называлось. Что означало Сингапур и Советский Союз. Это предприятие и занималось обеспечением судов. И о моряках советских заботилось.

  А еще улица была, где сплошь магазины для советских моряков. Где и товары предлагались те, что моряков интересовали.

  Чисто зарплаты у моряков были небольшие. Но, если моряк получал загранвизу, он мог работать на судах, что имели заходы в иностранные порты. Как только судно выходило в международные воды, морякам начинали валюту начислять. В специальных, условных, валютных рублях.

  А потом, когда судно в иностранный порт заходило, в том числе для пополнения пресной воды и скоропортящихся продуктов, членам экипажа валюту местную выдавали и в увольнение отпускали. Группами, правда. Под руководством старшего группы. Вот тогда моряки и отоваривались. И в основном не для себя покупали, или для семьи, а на продажу. Вот это и был основной заработок моряка дальнего плавания.

  Больше всего морякам нравились для отоваривания испанский Лас-Пальмас, что на Канарских островах, и Сингапур. Вот и матрос Евдокимов со товарищи по магазинам для русских прошлись и все, что им понравилось в Сингапуре, купили. Еще в специальный магазин «Синсов» зашли. Там напитки для моряков советских бесплатно. И отдохнуть можно.

  Вышли из Сингапура и на Владивосток пошли. Было время, наши суда коротким путем ходили. А потом вы, наверное, помните про то чрезвычайное происшествие, когда тайваньские чайканшисты наш танкер «Туапсе» захватили. А танкер был наш, Одесского пароходства, с портом приписки Одесса. С тех пор курс прокладывали штурманы с учетом рекомендаций, подальше.

  Вот и Владивосток скоро. За столом в столовой Евдокимов вместе с боцманом оказался, Эдиком Гомбергом. О всяком поговорили. В том числе о дальнейшей карьере. Не век же тебе в матросах-уборщиках куковать. Надо уже в палубные матросы готовиться. И совет Евдокимову дал,
- Как поедешь в Японию, ты чепухи всякой не бери. Зажигалок или платков газовых. Ты лучше магнитофоны «Шарп» купи. Может один, а может и два получится. В Одессе у тебя с руками оторвут!

  Евдокимов на боцмана смотрит недоуменно. Какая, думает, Япония? Мы же во Владик идем. А боцман и говорит вполне серьезно,
- Кстати, тебя в какую партию на Японию записали? В первую или во-вторую? А то давай вместе запишемся.

  Евдокимов растерялся. Никак сообразить не может, о чем это ему боцман толкует,
- Эдуард Семенович, а в какую Японию?
- Вот это да! Ты что, не знаешь! Так из Владивостока же прямое метро построили, в Японию. Специально для моряков. Чтобы на отоварку ездили. Садимся в метро и через полчаса мы в Японии. Там четыре часа увольнение. Ходи себе по магазинам. Покупай, что тебе понравится. И на метро обратно. Ты что, никогда на этом метро не ездил? А помполит тебя не забыл в списки включить?

  Вот же помпа! Наверное, точно забыл меня вписать. Конечно, я же матрос уборщик. Боцмана вот точно не забыл в списки включить. Котлету Евдокимов прожевал и к помполиту помчался.
- Иван Парфирьевич, что за дела? Если я матрос-уборщик, то меня в список не надо включать, по-вашему?
- Какие списки, Евдокимов?
- А то вы сами не знаете! Все на пароходе знают, а вы не знаете! На метро!
- Да какое метро?
- А вот такое, в Японию! Мне что, не положено?
- Да успокойтесь матрос. Нет никакого метро в Японию. Еще не прорыли! Это пошутил кто-то!

  Евдокимов из каюты помполита вышел, а там боцман со своими палубными матросам от смеха корчатся. Опять прикололись! И боцман туда же. А вроде серьезный человек.

  Потом матрос-уборщик не выдерживает и сам начинает хохотать,
- Ну, вы и придумали Эдуард Семенович! В палубные матросы меня возьмете?
Боцман головой кивает утвердительно,
- Конечно возьму! Ты матрос надежный, проверенный.

  Скоро в утренней дымке остров Русский показался. К причалу во Владивостокском порту поставили и сразу разгрузка началась. Большинство моряков в первую очередь ресторанчики проведали. Вкусненького чтобы съесть. И выпить слегка. Коньячка или вискарика.

  А матрос Евдокимов с ними? Никак нет! Он как из порта вышел, то сразу краеведческий музей обнаружил. И проходил там полдня. Историю чжурчженей прослеживал, коренных жителей этих мест.

  Второй раз в город вышел и Драматический театр обнаружил. Спектакль «Этажи» в нем смотрел. И понравился. Актеры ничем не хуже столичных. А, может, даже и лучше.

  После выгрузки пустопорожний рейс в Петропавловск-Камчатский. Там Евдокимов все осматривался. Вот это да! Рядом с городом вулкан Ключевская сопка. А в бухте, прямо в порту моржи на причалах греются. Вот так чудеса! А в магазинах красной икрой на развес торгуют. Это вам не Одесса!

  Загрузились в Петропавловке-Камчатском и через Тихий океан в сторону Панамского канала направились. Путем не хоженым шли. Ни тебе встречного судна! Ни островка какого! Даже птицы так далеко от берегов не летают.

  Единственное развлечение в дальнем рейсе - это просмотр фильмов. В столовой команды, после ужина. Хорошие фильмы по многу раз пересмотрели. Начали все подряд смотреть. А что делать?

  Да вдруг и в открытом океане приключение необычное. Шли и шли по пустынному океану. Когда, вдруг, третий помощник капитана по спикеру (громкой связи) объявляет:
- Внимание членов экипажа! Сегодня, 6 января, наше судно пересекает линию перемены дат. В двадцать четыре часа по местному времени наступит снова ноль часов 6 января. Прошу всех перевести календари на часах.

  Евдокимов в недоумении. И только опытные моряки растолковали. Что у них будет 6 января два раза, два дня. Когда сегодняшние сутки закончатся, начнется опять этот же день, сначала.

  Матрос Евдокимов не сразу все понял. К боцману подошел,
- Семенович, так мы два дня 6 января работать будем. А нам двойную зарплату за этот двойной день заплатят в пароходстве?
Боцман много раз эту линию проходил. Но ему никогда и в голову не приходило про двойную оплату,
- Евдокимов, ты своим делом занимайся. А в пароходстве без нас разберутся!

  Какой-то шутник пытался убедить матроса-уборщика в том, что по линии перемены дат буи стоят, с полосатыми столбиками. Евдокимов ему не поверил. Но в полночь в иллюминатор из каюты выглянул. И никаких буев не увидел!

  Долго еще шли по океану. Пока вдруг птиц не увидели. Значит, берег близко! 
Вот, наконец, на рейде города Панама якорь бросили. А там, по северной окраине города и канал Панамский начинается.

  Панамский канал в шлюзах узкий, а берега бетонные. По берегам синхронно с судном мотовозики едут и троса, закрепленные на судне все подтягивают. Направление судна регулируют. Чтобы строго посередине, по фарватеру шлюза шли. Сначала несколько шлюзов судно над уровнем океана поднимают. Потом фактически по озеру шли.

  В озере скорость прибавили. Рядом с капитаном в рулевой рубке лоцман панамский стоит. В белоснежной рубахе и шортах. Вот он и дает советы капитану. Где правее взять, где левее, где скорость можно прибавить. А уже капитан команды отдает своим помощникам и матросу-рулевому.

  Уборщик Евдокимов вышел на палубу и ничего понять не может. По берегам озера джунгли сплошные. А из этих джунглей и крики, и писк, и визги. Какафония какая-то! Обезьянам и попугаям не сидится в джунглях панамских спокойно. Это в русском лесу тишь да благодать!

  И вдруг видит, что по северной стороне озера, прямо среди джунглей, поезд мчится, голубенький. О, как! Значит кроме канала есть еще и железная дорога. От Атлантического до Тихого океана! Параллельно Панамскому каналу!

  Секрет небольшой приоткрою. Пока шли озером, то через кингстоны пресной воды себе в танки закачали. Пить нежелательно, а для технических нужд вполне пойдет!

  Наконец снова несколько шлюзов наш пароход до уровня океана опустили и вышли мы в Атлантический океан. А там сразу налево взяли. Курсом на остров Куба. Груз у нас для кубинцев был.

  На внешнем рейде Гаваны на якорь встали. Любуемся городом. Справа набережная Гаваны, слева крепость старинная. А посередине вход в гавань.

  Лоцманский катер подошел. Якорная цепь загремела, по пути из клюза в якорный ящик. Пошли по узкому заливу. Слева и справа Гавана. Дома сплошь старинные. Еще с колониальных времен. Давненько не ремонтированные.

С помощью буксирчиков к причалу нас поставили.
Но грузчики-докеры на пароход не налетели. И крановщики стрелы кранов над нашими трюмами не завели. Наверное, завтра выгрузка начнется. Сегодня докеры уже по домам разошлись.

  Утром началась выгрузка. Спокойно, неторопливо. Несколько раз грузчикам свежий кофе привозили. Проработали рабочий день и уходить собираются. А старший у них по-русски неплохо говорит. Матрос Евдокимов к нему подошел. Ему скорее разгрузиться надо. Он за женой и дочками соскучился. И спрашивает у старшего,
- А что, вы ночью не будете разгружать?
Старший головой покачал укоризненно,
- У нас на Кубе власть рабочих. И не для того у нас революция была, чтобы рабочие потом по ночам работали!

  Наши докеры в Одессе или Владивостоке этот груз за неделю бы выгрузили. На Кубе мы четыре недели разгружались. Да еще развозили по другим городам. После Гаваны в Сьен-Фуэгос пошли. Остаток груза в Сантьяго-де-Куба сдали.

  Зато культурную программу кубинцы нам организовали будь здоров! На экскурсии по Гаване возили. К памятнику Хосе Марти, к статуе Дон Кихота верхом на Росинанте, на гаванскую набережную.
 
  На пляжи кубинские ездили. Пляжи шикарные, только там не купается никто. Одни мы, советские моряки. Кто-то из наших, любитель понырять, мурену вдруг в воде увидел. Все из воды выскочили. Может, это и вправду мурена была? А чего тогда сами кубинцы на пляжах не купаются?

  На старинное испанское кладбище возили. Там не просто надгробные памятники, а галереи высокого искусства! Сегодня это фактически музей. Охраняется государством.

  И на крокодильей ферме побывали. А как же, на Кубе быть и крокодилов не увидеть. Лежат неподвижно с разинутыми пастями на дне огромной ямы. Вокруг этого лежбища кровожадных убийц высокая бетонная стена. И мост над этим крокодильим парком. Чтобы туристы нервы свои пощекотали.

  На счастье Евдокимова у начпрода в ларьке пленки завалялись, для фотоаппарата. Так матрос с фотоаппаратом не расставался. Столько снимков нащелкал, в разных ракурсах. Мне с десяток фото подарил, так они у меня до сих пор хранятся. Пересматриваю иногда сам. И внукам показываю.

  Из Гаваны на Сьен-Фуэгос пошли. Красивый, старинный город на берегу большой, вместительной бухты. В переводе с испанского «сьен-фуэгос» означает «сто огней». Но, на самом деле назвали город в честь испанского губернатора Кубы Хосе Сьенфуэгоса. Фамилия у него такая была, Сьенфуегос. Город Сьен-Фуэгос является объектом Всемирного Наследия ЮНЕСКО.

  У входа в бухту Сьен-Фуэгоса крепость старинная, испанская. Мы там гуляли. Очень внушительная и красивая крепость. Наверное, неприступной была в те времена.

  Закончили выгрузку мы в Сантьяго-де-Куба. Город, где зарождалась Кубинская революция. Фидель Кастро на судне «Гранма» в Сантьяго-де-Куба вошел и казармы Монкадо штурмовал. Правда, не вполне удачно первый раз. Сегодня казармы - это музей. И нас туда тоже повели.

  У каждого кубинца тархетка есть. Это такой перечень продуктов и других, непродовольственных товаров, которые конкретный кубинец купить может. Каждый со своей тархеткой закреплен за конкретным магазином. Покупатель товар получает, но деньги списываются из его заработка по месту работы. Те деньги, что остались из зарплаты, можно наличными получить. И покупать за них что хочешь. Правда цены за наличные намного дороже, чем покупать по тархетке.

  Еще что любопытно. Красоту женщины кубинцы, как и другие латиноамериканцы, оценивают не по лицу, а по фигуре. Потому местные женщины носят одежду, подчеркивающую достоинства ее фигуры. Обтягивающие брюки, например. Или узкие юбки…

  Покинули, наконец, гостеприимную Кубу. Штурманы курс проложили на Лас-Пальмас. Как же пройти мимо Лас-Пальмаса. Там торговцы из «русских» магазинов нас заждались!

  Атлантика спокойно встретила нас. Только зыбью океанской пароход наш покачивает. Да летучие рыбки то с одного борта, то с другого стайками взлетают. Крылышками шелестят, будто стрекозы. Евдокимов часами дежурил на палубе, чтобы такую стайку летучую сфотографировать. Да так и не получилось.

  Ночью вдруг цепь якорная загремела и главный двигатель «стоп-машина». Это мы на внешнем рейде Лас-Пальмаса встали. В Лас-Пальмасе советских моряков совместное предприятие «Совиспан» встречает и обеспечивает. Утром с берега испанские песо подвезли. Каждый моряк свои денежки под роспись получил.

  В город будем с внешнего рейда ходить. Так дешевле, чем внутрь, к причалу идти. Шлюпку спустили на воду, чтобы моряков в город отвозить и обратно потом забирать. Старший на шлюпке третий помощник капитана. За двигателем четвертый механик. И боцман, для швартовых работ. Началось движение, по графику.

  А боцман ходил-ходил, а тут матрос-плотник из города вернулся, лучший его кореш. Да еще что-то привез с собой. Боцману кивает головой, пошли, мол! Боцман третьего помощника и уговорил, матроса Евдокимова вместо себя взять. А что? Евдокимов же в следующий рейс палубным матросом пойдет. Пусть учится!

  Евдокимов в шлюпку спустился. Мотор взревел и порулили в порт. Евдокимов на носу шлюпки. Третий помощник на корме, за рулем. И вдруг третий резко вправо берет. И курс берет на судно с израильским флагом,
- Да не переживайте! Нас же не увидит никто. Посмотрим на еврейских моряков!

  Подошли к шторм-трапу израильскому. Евдокимов шлюпку к трапу по-морскому принайтовал. Стали на судно карабкаться по одному. Там моряк уже встречает. Руки пожали. Улыбаются все, а общаться не получается. И на английском пробовали, и на немецком, и на испанском. Нет, не понимает. Но улыбается. Одно слово произнес понятное - «раша».

  Израильтянин радушно нас сигаретами угощает. Третий помощник и четвертый механик с вахтенным израильтянином на лавочку сели. Курят, смотрят друг на друга и все улыбаются. Евдокимов ведь не курит, то он по палубе ходит, осматривается. Когда вдруг засмеялся и пальцем на курильщиков показывает.

  Израильтянин и четвертый механик как два брата близнеца. И лицами похожи, и прическами. Оба в нейлоновых синих рубашках с закатанными рукавами. В синих, застиранных джинсовых брюках оба. Даже шлепанцы на босу ногу одинаковые.

  Покурили, поулыбались друг другу, ни одного слова не поняли, но распрощались сердечно. Руки долго жали. Спустились по шторм-трапу и от судна отошли. А израильтянин все рукой махал вслед. Будто друзьям закадычным.

  К причалу пришвартовались. Никого нет пока желающих на судно идти. Прямо на причале кофейнечка крохотная. Моряки там кофе берут в маленьких чашечках и пьют с видимым удовольствием. Третий помощник и приглашает,
- А пойдем и мы по кофеечку!

  Евдокимов не то, что не пил такого кофе. Он даже запаха «эспрессо» не слышал. Взял чашечку двумя пальчиками и кофе глотнул. И поперхнулся, глаза на лоб от ужаса! Оглядывается по сторонам. А все пьют, как ни в чем не бывало. Вот это кофе так кофе! А ребята, которым в советской столовой кофе в стакан из кастрюли наливают, даже не знают про «эспрессо».

  Ходили-ходили от причала к судну. Вот и время увольнения заканчивается. На последний рейс сам помполит, Иван Парфирьевич, сел. Чтобы проконтролировать возвращение моряков. Чтобы не опоздал кто, ненароком.
 
  И как на грех. Помполит все списки проверяет. Так и есть, одного нет. Помполит нервничает, кругами ходит. Очень ему большая неприятность будет, если моряк из увольнения в иностранном порту не вернется.

  И вдруг появился наш распрекрасный котельный машинист. И явно навеселе. В баре он, видите ли, задержался. Бармен долго счет ему не приносил. Руками разводит! Как же я мог, не рассчитавшись уйти?

  Все благополучно окончилось. Машиниста даже визы не лишили. Помполит хорошим человеком был и это происшествие «замял». У машиниста же семья и дети. Кто же их кормить будет, если отца загранвизы лишат?

  Из Лас-Пальмаса домой пошли, на Одессу. Гибралтарский пролив прошли, не сбавляя хода. Потом Мессинский пролив, что между Сицилией и Италией, благополучно прошли. А вот и Эгейское море. Длинными узкими Дарданеллами шли с лоцманом. Мраморное море и не заметили как прошли.

  В Босфоре напряженное движение. Лодки и паромы снуют. Встречные суда караваном идут. А по обеим берегам Стамбул. Все свободные от дел по бортам устроились. Турцией любуются.

  Главный механик только чуть не плачет,
- Тридцать лет в моря хожу, а Стамбула не видел никогда!

  Это потому, что место главного механика (да, как и любого другого) при прохождении канала в машинном отделении. Тем более, такого сложного, как Босфор!

  Вышли из пролива и вздохнули облегченно капитан с главным механиком. Традиционную бутылку элитного алкоголя в бумажном пакете лоцману вручили и на суденышко с надписью «PILOT» высадили. Спасибо за проводку!

  Весь экипаж к родному порту готовится, подарки, приготовленные для родных, перебирают. Себя в порядок приводят!

  Под утро на якорь стали на рейде Одессы. Пограничники судно осмотрели, документы проверили. Потом таможенники прибыли. Где надо печати поставили. Судно постановки на причал ждет.

  Вдруг катер белоснежный из порта появился и явно к нам направляется. Это родные моряков катер в частном порядке подрядили. Чтобы на судно, стоящее на рейде, их отвез. За небольшую плату. Весь экипаж, вся команда у правого борта собралась. Всматриваются внимательно. Взглядом своих родных ищут.

  Катер все ближе и ближе. Вот уже моряки руками стали махать. Те, которые своих родных на катере увидели. Матрос Евдокимов, в новенькой красной рубашке поло и серой курточке, тоже от катера глаз не отводит.

  И вдруг узнал. Вот же жена его рукой машет. А с нею две девочки!
Катер носом к парадному трапу нашего парохода пришвартовался и начали родственники по одному на судно подниматься. Вот и жена Евдокимова счастливая, с двумя девочками – дочками на палубе появляется!

  Девочки первые к папе бросились. Папу обнимают, в глаза стараются посмотреть. А папа Евдокимов улыбается счастливо. Жена потом мужа своего обняла, всем телом к нему прижалась и горячими, пересохшими губами в губы поцеловала. И голову ему на плечо положила.

  Так и стояли долго на палубе матрос Евдокимов и прижавшиеся к нему в объятиях женщина его любимая и две девочки – красавицы.