ООО. 9. Сорок восемь дней спустя

   – Верочка, а что Вы делаете сегодня вечером?
   – Наверное скучаю, а Вы?
   – Сделаю всё, чтобы Вам не стало скучно.
   Шахид – парнишка лет двадцати, худосочный, высокий с отвратительной скупой бороденкой продолжал активно клеится к работнице банка, что стояла около терминала. Всё это время мы все – пять человек – сидели на неудобном кожаном диване и креслах, пытаясь угнездится в бронежилетах и с автоматами. Ожила рация.
   – Уснули там? Выходим. Конец смены.
   Командир – Хомяк, такой же худой, но чуть старше и тоже из местных, скомандовал всем подъем. Шахид буквально не хотел отлипать от своей новой знакомой, от чего его пришлось буквально выталкивать, пока он записывал в истрепанный блокнот её номер.
   – Вы че там, жить уже собрались? Хватит! Закончился отдых.
   – Здравия желаю!
   Я встал в сторонке и изображая фонарный столб просто принялся слушать, нежно убаюкивая свой АК-74М.
   – Так, Орлы. Отдохнули и будет! Сейчас отправляетесь на Бахмут. Всех туда перекидывают. Там пригожинские вообще с ума посходили – землю грызут и идут вперед. Армейцы что-то закабенились. Так что вся надега на вас. Вот вам авансы за охрану. Тут на дорогу и пожрать.
   – А остальное?
   – Федя, ты где их тратить там собрался? Вернетесь, всё отдам. И за это – он кивнул в сторону банка, и за прошлый месяц. Так что не кисните. Всё. Я договорился, вас колонна снабженцев к себе возьмет. На месте уже в курсе и ждут вас. Все приказы там же, по ситуации.

   Нас и правда ждали в колонне, выделив нам целый урал, в котором пришлось жаться друг к другу, чтобы совсем не промерзнуть. Осень была в самом разгаре и я радовался, что взял с собой своё термобелье. Со снабжением было не то чтобы совсем плохо, но создавалось стойкое впечатление, что новый крузак наш куратор купил не с зарплаты. Ребята в группе, куда меня определили после ВВК были почти все местные. В моей пятерке новенькими были только я и снайпер Гога. Хотя опять же он тоже был с Донбасса. Я же оказался самым возрастным и при этом числился в «зеленых». Впрочем, мне было все равно, я просто делал то, что умел. Больше всего удивила эта халтурка, которую нам подогнали. Неделю мы терлись вокруг работающего отделения местного банка, всем своим видом изображая вооруженную охрану, готовую в любой момент сложить голову для сохранности ценностей клиентов. Это сулило хорошую прибавку к зарплате, хотя пока нам досталось лишь по десять тысяч на человека.
   – Дед, а Дед!
   – Чего тебе, Шахид?
   – А чё ты на войну то поперся?
   – А ты чего?
   – Ну я тут родился. Как пустили, сразу на службу попал.
   – Идейный, значит?
   – Получается так.
   – Ну вот и я примерно так же.
   – А ты кем на гражданке был?
   – Дворником.
   – Серьезно?!
   – А что, не похож?
   – Да хрен тебя знает. Я думал ты… ну не знаю, менеджером каким-нибудь был. Или там… Комерсом.
   – Ну а ты чего не стал?
   – Мне война помешала. Куда сейчас учиться? Надо сначала тут разобраться.
   – Ну вот и мне помешала…
   Урал крепко подскочил на дороге, так что все подлетели и затем с громким смехом рухнули вниз.

   По итогу ехать пришлось почти сутки, сначала петляя среди остовов сгоревшей техники, потом свернули на проселки, которые уже порядком развезло распутицей. Но самое главное, что по дороге не попали под обстрел. На месте нас быстро встретили, разместили в одном из брошенных домов, да ещё через сутки вызвали ставить задачу. Нам предстояло заходить в сторону Артемовска с южного направления. Точнее просачиваться сквозь позиции противника и наносить ему добро и причинять радость. Собравшись, нагрузившись патронами и снаряжением под завязку мы выдвинулись в район выполнения задачи.
   Накрапывал мелкий противный дождик, который с одной стороны не давал противнику использовать дроны для разведки и нашего обнаружения, а с другой стороны превращал землю под ногами в ужасающую кашу и насквозь вымачивал всё снаряжение. Двигались мы в три группы по четыре человека, растянувшись почти на километр. В голове шел Гога и ещё три пацана. Вообще группа была слаженной, но понесла потери, которые нами и восполнили. Слаживание было, но довольно поверхностное, отчего иногда приходилось поглядывать за спину, ещё не до конца понимая кто в чем силен и кому можно доверить свою спину. Впрочем ребята все были на боевом опыте, поэтому работать было сподручно.
   Рация зашипела один раз и затихла. Наша группа тут же присела, быстро разобрав сектора для наблюдения. Это была молчаливая симфония. Каждый знал, что должен делать и выполнял это. Не было никаких сомнений, разговоров, смешков. Сосредоточенные люди занимались выполнением боевого долга. Снова два коротких нажатия на тангету. Опасность миновала. Опять безмолвное выдвижение. Начинало вечереть и идти становилось опаснее. С другой стороны в сумерках и ночью обнаружить нас было практически нереально.
   Ближе к утру мы наткнулись на пустую посадку, где быстро организовали импровизированный лагерь. Дежурили по три человека. Мне досталась смена ближе к утру – собачья вахта. Впрочем, и она прошла спокойной. В нашу сторону никто не стремился идти в атаку. Скорее наоборот. Один раз прямо над нами пролетела пара штурмовиков, отстрелялась неуправляемыми ракетами и ушла назад, заложив резкий разворот и запустив тепловые ловушки. Я принюхался. С севера тянуло гарью, смешанной с различными химическими привкусами.
   Озаряновку и Курдюмовку пришлось обходить с запада, стараясь держать лысеющих посадок, дающих хоть какое-то укрытие от глаз наблюдателей. Несколько раз приходилось переползать поле, буквально вжимаясь в сырую и чавкающую землю. После каждого такого заплыва на привале я старался разбирать и прочищать свой автомат, отчего то и дело слышал подтрунивания в свой адрес. «Опять Дед таблетки забыл выпить. Автомат начищает – на свидание собрался». Я же прекрасно помнил, как от набившейся грязи могло разорвать ствол или заклинить затвор. Впрочем, спорить или учить кого-то мне не хотелось. Мы тут не на учебе, а скорее экзамены сдаем.
   Во время очередного привала, пока я чистил автомат ко мне подполз Хомяк с картой и компасом.
   – Дед, что скажешь, оно?
   Я кинул взгляд на карту.
   – Похоже на то. Даже если не оно, место точно хорошее. Мы оттуда как на ладони. Дорога дальше – как на ладони. Идеальный нп. Понять только не могу, почему его до сих пор не сложили.
   – Кто ж их разберет. Давай, бери Гогу и на разведку ползите. Как всё разведаете, сразу назад. Будем к штурму готовится.
   – Принято.
   Я неспеша скинул свой рюкзак. Достал из одного из карманов шоколадные батончики, переложив их в один из подсумков на бронике. Снял каску, расправил бандану под ней. Немного подумав, я выложил половину магазинов. Вдвоем мы там явно много не навоюем, поэтому лучше идти налегке. Достал бинокль, приготовил поближе карандаш и блокнот. Сверху натянул на себе импровизированный маскировочный костюм, состоящий из обмазанных грязью лохмотьев. Ну всё, готовь хоть сейчас замуж. Тут и Гога подошел. Выглядел он не лучше моего – сядь и замри и перед тобой не человек, а какая то куча мусора. Осмотрев друг друга ещё раз в поисках чего-то что могло нас выдать, мы поползли вперед через поле к небольшому деревцу, растущему на пол пути. Под ним мы соорудили себе большой окоп, расположившись на своих поджопниках, чтобы не заморозить в конец самое ценное. Сырость проникала повсюду, поэтому лежать было совсем неуютно. Благо термуха грела даже будучи сырой. Гога был хорошим снайпером – правильным, поэтому всегда вел себя флегматично и тихо. Когда мы все подготовили он знаком показал мне отдыхать, а сам достал записную книжку и уставился в бинокль, чьи окуляры были прикрыты самодельными блендами. Я приказ выполнил с удовольствием, укрывшись плащ палаткой и задремал.
   Через три часа снайпер толкнул меня в бок и сам быстро укрывшись, засопел. Я взял его блокнот и с удивлением отметил чистый лист. Ничего. Это странно. Быть не может, чтобы такой лакомый кусок не был никем занят. Тем более, если я правильно понимал, находились мы уже за линией соприкосновения, немного в тылу. А значит сделать здесь что-то типа блока было просто необходимо. Уже темнело и рассмотреть что-то было просто нереально, поэтому я выкрутил мощность активных наушников на максимум и принялся медленно пережевывать шоколадку, вслушиваясь в темноту. Через час где-то вдали начала канонада, которая пробирала даже здесь. Потом случилась автоматная трескотня, но уже в другом месте. Пару раз ухнул танк вдалеке. Наконец я услышал то, что хотел. Странный шум едва слышно, на грани случился впереди. Или воображение. Я открыл глаза и принялся шарить биноклем в темноту. Теплак бы… Хотя такое расстояние, что и он не поможет. А потом увидел. В глубине одного окна маленькое желтое пятнышко. Неужели так просто? Еще минут через двадцать я учуял тонкий запах табака. Ещё через час чья-то тень светлым пятном мелькнула в окне. К подъему Гоги я уже примерно начинал понимать, когда у них происходит пересменка. Днем противник выдал себя ещё несколько раз от чего мы сделали предположение, что на наблюдательном пункте от четырех до восьми человек. Со следующими сумерками мы направились к своим. Правда в какой-то момент я наткнулся на лепесток, оказавшийся буквально под рукой. Перебирая руками я буквально отодвинул пластиковую мину в сторону, о чем подал сигнал своему напарнику. Дальше ползли ещё аккуратнее.
   –Докладывай.
   – Есть там НП. Человек восемь, не меньше. Больше тоже вряд ли. Им там делать нечего таким табуном. Сидят. Скучают. Но маскировку держат неплохо, так что надо понимать. На поле «лягушку» нашли. Так что все пробежки отменяются, иначе налетим, даже не начав.
   – Значит, будем брать. Гога, с вашей позиции достанешь с гарантией?
   – Да.
   – Бери пулеметчиков и прикрывайте нас. Мы зайдем с запада из-под стены. Постараемся без гранат. Задача – зачистить. И удержать. Наши должны сейчас начать их поддавливать. Противник попрет на нас. Мины не снимаем. Всё. Час на подготовку и выдвигаемся. К четырем мы должны уже быть готовыми к штурму. Дрон запустим?
   – Неа. Погода дерьмо.
   – Ладно. Значит, по старинке. Банки все нацепили? Готовимся.

   Час пролетел незаметно за приготовлениями. Приготовил гранаты, сняв резинки с предохранительных скоб и разогнув усики в более удобную конфигурацию. Раскидал магазины по подсумкам, расположив передний ряд подавателями вверх. Главное перед началом ещё раз их проверить. Попробовал аптечку – вытягивается ли любой рукой. Подергал жгут, чтобы рука вспомнила, где он. Фух… Настроил баллистическую маску, болтавшуюся всё это время на шлеме. Закрыл глаза. Посчитал до ста несколько раз. Вроде готов. Тем временем группа начала неспеша выползать по два человека. Сначала добирались да нашего пункта наблюдения, затем ползли дальше, оставив снайпера и обоих пулеметчиков на страже. По пути нашлись ещё мины. Их аккуратно перекладывали. На наше старое место поставили монку. На всякий случай. На середине процесса заухал миномет. Мины почти на километр в сторону. Но движение пошло. Суета началась и в темноте здания, заставив нас немного ускорится.
   Заняв позиции метрах в двадцати от здания, мы начали разбирать свои сектора. Сразу стало понятно, что народ сидит скорее всего в подвале, оставляя наблюдателей на втором этаже. А значит, будем заходить сразу везде. Дверь снаружи ожидаемо оказалась завалена, а проход, очевидно был сделан в полу в глубине. Смена произошла буквально перед самым штурмом. Двое вышли из комнаты и направились по лестнице на второй этаж. Там шепотом перекинулись парой слов и заняли своё место. Двое наших, пропустив сменившихся, осторожно направилось на лестницу, я и Шахид пошли к проходу вниз. В комнате, как мы и ожидали, оказался спуск с самодельной лестницей. Внизу едва заметно горел огонь окопной свечи. Дождавшись, когда все утихнут мы подошли к пролому, стараясь не показываться и подали сигнал. Сверху донесся заглушенный выстрел и сразу же за ним ещё один. Потом грохот падающего тела. Мы резко вскочили и одновременно выпустили по полному магазину вниз. Сумрак здания и без того темный стал невыносимо густым и смрадным от запаха пороха и крови. Я видел, как точно зацепил одного. Ещё двоих свалил Шахид. Пока мы ушли на перезарядку, парни начали заходить в подвал, врубив фонарики и работая то короткими двойками, то заливными очередями в полный магазин. На всё ушло не больше десяти минут. Как только мы перезарядились, тоже спустились по доскам вниз, оказавшись в смрадном подвале. Фонарь выхватывал только куски окружения, состоявшего из каких-то стеллажей, нескольких матрасов, спальников, пробитых пулями тел. Оставшись в двойке с Шахидом мы прошлись по одному из ответвлений, предварительно посылая в любое подозрительное место пять-шесть выстрелов. Гранаты так и не пригодились, отчего очень хотелось и дальше сохранить этот прекрасный эффект тишины. Почти добравшись до тупика мы поняли, что идем по чьему то следу, так как под ноги попался свежий след крови.
   – Сдавайся! – Крикнул я.
   – Пошли вы! – в ответ резанула очередь лишь бы куда. В узком помещении выстрелы без глушителя должны были оглушить и дезориентировать. Но мы были все в наушниках.
   В ответ я просто выставил автомат за угол и выпустил очередь почти на весь магазин. В это время Шахид высунулся из-за угла и подловив момент дал тройку. Звук удара о метал, крик боли и мат. Затем контрольная двойка и тишина. Подошли поближе. Увидели развороченный выстрелом автомат и почти оторванную кисть. Дали быстрый доклад Хомяку. Взяв свежее тело оттащили его в другой угол, где уже сложили остальных убитых. На этом зачистка была признана состоявшейся. После короткого совещания, решили, что Гогу и пулеметчиков надо затаскивать на второй этаж, так как оттуда с них проку будет больше. Для надежности они и эту лежку заминировали монкой. На всякий случай.

   Двое суток пролетело незаметно. Расположившись на втором этаже почти в центре здания, мы собрали что-то типа груды мусора, на фоне которой стали почти не различимы. Сигнал об атаке так и не последовал. Поэтому приходилось ждать. Больше всего удивило отсутствие рации у уничтоженной группы. Это здорово облегчало нам задачу, но вызывало больше вопрос. В какой-то момент мы заметили пешую группу идущую прямо вдоль дороги, но атаковать её не имело смысла – только бы вскрыли своё местоположение. Один раз в нашу посадку залетел шальной снаряд. В остальном было тихо. Из подвала начинало уже пованивать, несмотря на холод.
   – Чего делать будем? – обратился я к командиру лениво пережевывая холодную тушенку.
   – Ждать.
   – Чего ждать будем?
   – Условного сигнала.
   – Мы его знаем?
   – Нет. Но мы поймем, когда наши начнут штурмовать.
   – А если не начнут?
   – Должны.
   – Знаешь, что меня больше всего смущает…
   – Что?
   – Наш куратор. Он всегда деньги после боя отдает?
   – Да, а что?
   – А куда деньги погибших девает?
   Смотрю, Шахид услышал наш разговор и перебрался поближе.
   – Семье отправляет.
   – Ты видел?
   – Что видел?
   – Как он деньги семье передает. Может это кто подтвердить?
   – Кирюхина жена, помнишь шум поднимала? – Шахид смекнул к чему я веду.
   – Так он сказал, там с картой какие-то накладки были. Потом то всё перевел.
   – Ну да…
   – Ты вообще к чему это всё, Дед?
   – Вообще к тому, что странно это всё. Денег не дали, черт куда послали. Задача – копать отсюда и до обеда.
   – И?
   – Я человек у вас тут новый и не претендую на мудрость. Но для меня это кажется странным.
   – И что ты думаешь?
   – Думаю, что сливает он нас. Подзаработал, а теперь под молотки кидает.
   – Предложения?
   – Никаких. Ты командир. Ты тут дольше. Ты и решай. Я человек подневольный. Скажешь – буду кирпичи грызть.
   – Мы же не можем просто так сорваться…
   – Тебе сроки наступления обозначали?
   – Условные. От трех до пяти дней. Ладно… Ждем ещё двое суток, потом отправляем двойку для связи.

   – Дед.
   – Да.
   Минуту назад казалось, что Гога просто уснул за своей винтовкой. Настолько тихо и неподвижно он лежал на столе, установленным за шкафом. В этой груде мебели стоявшей абсолютно хаотично шансов заметить его не было вовсе. При этом сам он, сняв с себя все снаряжение кроме маскировочного халата, удобно устроился на расстеленном спальнике.
   – Думаешь, списали нас?
   – А ты?
   Снова повисла тишина и мне показалось, что он опять уснул. Но нет. Он аккуратно и едва заметно подтянул к себе ногу, сменив угол обзора, оставаясь при этом почти неподвижным.
   – На юге тишина. Если бы они на штурм пошли, там бы арта всё рыла.
   – Вот и я о том же. Дай ночник, я пойду по кустам пошарю… Всё равно сон не идет.
   Снайпер осторожно вытянул руку и указа на нужны подсумок на бесшумной застежке. Внутри и правда нашелся прибор ночного видения. Стараясь не маячить в оконном проеме, я по тени дошел к бывшему выходу на балкон. Самого балкона уже давно не было, но отсюда можно было аккуратно осматривать окрестности. Активную подсветку я включать не стал, чтобы лишний раз не обнаруживать себя, а просто шарил в пассивном режиме по кустам, в надежде засечь какое-нибудь движение. Сильно давило на виски. То ли от напряжения прошедших дней, то ли от неправильности всего происходящего. Наушники висели на поясе и я решил их надеть под шлем…

   Гробовая тишина. Вязкая и бессмысленная. Так не бывает. Вокруг темнота. Дышать нечем. Внезапно тишина сменяется сильным звоном и болью в ушах. Зрение возвращается, но вместо картинки красные круги. Земля бешено вращается. Я пытаюсь встать и падаю. Вокруг… Вокруг поле. Вместо здания дымящиеся руины, которые в очередной раз вздрагивают от прямого попадания. Ещё один взрыв расцветает в двухстах метрах, превращая одинокое дерево в горящие лохмотья. Я озираюсь, пытаясь понять, как здесь оказался. В глазах всё плывет и меня выворачивает наизнанку. В руке зажата половина наушника. Снова взрыв, который швыряет меня опять на землю. Броник разорван в клочья, шлем съехал на бок. Я срываю его, чувствуя, как за шиворот из ушей течет теплая кровь. Она же капает из носа. Я пытаюсь понять, где я нахожусь и куда мне надо бежать, но пока с трудом определяю с какой стороны от меня земля, которая всё норовит выскользнуть из-под ног. Надо дойти до посадок. Озираюсь в поисках автомата. Он болтается на ремне, но без магазина. Я возвращаюсь к сброшенному бронику и достаю один. Руки не могут попасть в шахту. Наклон мгновенно опрокидывает меня. Пользуясь тем, что лежу всё-таки пристегиваю непослушными руками магазин. Взвожу затвор – вылетает необстрелянный патрон. Теперь вперед. Опираясь на автомат как на костыль встаю и снова двигаюсь в сторону деревьев. Они слишком далеко. Падаю. Один раз. Другой. В какой-то момент что-то сильно пружинит под ногой, что её выбивает вверх. Сквозь запах крови пробивается гарь мяса. Следующего шага не получается. В ушах звенит ещё сильнее. Нога перестала слушаться. Я пытаюсь на неё встать, но она стала ватной. Сквозь красные круги вижу, что ботинок превратился в лохмотья. Падаю на колени и продолжаю ползти. Рука ловит что-то мягкое и пружинящее. Не сдавливая, откидываю в сторону проклятую мину. Сознание начинает покидать меня. Я стараюсь уползти как можно дальше. Наконец, спустя несколько погружений в темноту я оказываюсь у кромки посадок. Сердце пытается выпрыгнуть из груди. Слуха всё ещё нет. Но хотя бы перед глазами перестала плясать кровавая пелена. Нога! Подтаскиваю её к себе, облокачиваясь на ствол дерева. Ножницы… Остались в аптечке на бронике. Достаю из кармана Крысу. В одно движение срезаю шнуровку. Дальше осторожно, на сколько позволяют трясущиеся руки, вставляю лезвие в ботинок и пытаюсь его разрезать. Получается плохо. Опять чувствую, как тухнет сознание. Прихожу в себя от рвоты. Получается вскрыть ботинок и скинуть его, как скорлупу. Вместо ступни месиво. Пальцев похоже не осталось. Кровь течет, но вяло. Подтягиваю ногу к себе за обрывок штанины. В боковом кармане есть бинт. Достаю его. Роняю. Пытаюсь подобрать. Зубами рву обертку и пытаюсь через боль, которую уже не глушит даже адреналин, собрать всё в кучу и затянуть. Получается плохо.
   Я падаю на спину… Сквозь лысые ветки я вижу мрачное небо. Звезд нет… Надо успокоится. Всё… Отбегался. Спокойствие опускается могильной плитой. Красные круги продолжают маячить перед глазами. Ради чего я так стараюсь… Кому хочу помочь? Зачем? Я понимаю, что облака не просто висят, а быстро мчатся куда-то в сторону… Но я не чувствую ветра… Я ничего не чувствую. Только холодную боль в изувеченной ноге. Только холод, накатывающий со всех сторон. Я готов… Хватит…
   – Дядя Вадим.
   В небе, в разрыве облаков мелькает одинокая звезда.