Д. Часть пятая. Глава третья. 1

     Кабинет продюсера Сергея Петровича походил в тот понедельник не на рабочее место, а на штаб командования перед ответственной операцией. Воздух был спёртым, пропитанным табачным дымом и запахом дешёвого кофе из автомата. Сам Сергеич, грузный человек лет сорока пяти, с лицом, изъеденным хронической усталостью, сидел за столом, заваленным папками с сеткой вещания, и смотрел на двух своих гостей взглядом, не предвещавшим ничего хорошего.
     Саша Домани, обычно излучающий уверенность любимчика публики, сейчас сидел, нервно похрустывая пальцами. Улыбка его была накладной, движения – резкими. Он только что выложил суть плана. Экстренный выпуск в четверг. Тема – серийные убийства. Центральный гость – Анастас Светозарович, помощник губернатора.
     – Ты с ума сошёл? – Голос Сергеича был негромким, хриплым от многолетнего курения. Он даже не повысил тона. – Сетка расписана на месяц вперёд. Рекламные интеграции, партнёрские обязательства. Тысяча договоров, каждый – со штрафными санкциями. Или ты думаешь, спонсоры нам благотворительность оказывают? Они продают товар, мы им предоставляем эфирное время. Чистое, замечу я тебе, полноценное время. А ты хочешь в это время… устроить панику и хаос?
     – Не хаос, Сергей Петрович, – голос Домани звучал натянуто. Его игривый профессиональный тембр, столь уместный в студии, здесь казался бутафорским. – Тут общественный запрос, диалог с властью в критический момент. Люди боятся, им нужны ответы. Или хотя бы иллюзия того, что ответы известны.
     – Иллюзии они в сериалах пусть ищут, – проворчал Сергеич, откидываясь в кресле, жалобно скрипнувшим под его весом. – А нам нужны рейтинги, стабильные рейтинги, замечу я тебе. Не разовый скачок с последующим провалом. И потом, откуда ты вообще взял, что Светозарович на твоё шоу придёт? У нас не федеральный канал, что ты ему можешь предложить? Он тебя пошлёт. Вежливо, но так, что потом со всеми губернаторскими будут проблемы.
     В этот момент в разговор вмешался Даниил Замесов. Он сидел чуть в стороне, вполоборота к окну, и его присутствие здесь Сергею Петровичу не нравилось. Журналист с конкурирующего канала, известный своим цепким, беспринципным нюхом на скандалы. Он не суетился, как Домани. Он выждал паузу, дал продюсеру выдвинуть первые, самые очевидные возражения.
     – Сергей Петрович, давайте взглянем на проблему не с творческой, а с экономической стороны, – начал Даниил. Тон его был ровным, без телевизионных блёсток, почти канцелярским. Он открыл папку, которую держал на коленях, и выложил на стол несколько распечаток – графики, столбцы цифр. – Вот вам динамика рейтингов всех местных новостных и криминальных программ за последний месяц. Видите этот взлёт? Он начался не с первой жертвы, а со второй. Каждая следующая смерть – это новый пик. Люди не просто боятся. Они  с м о т р я т  на то, что их пугает. Они сидят у экранов, ожидая новостей. А что мы им даём? Сюжеты о ремонте дорог и открытии детсадов? Наши конкуренты уже перестраиваются. Посмотрите: «Вечерний курьер» увеличил криминальный блок на сорок процентов. Даже «Городской канал», эта кабельная конторка, с их любительскими репортажами обогнал нас в прайм-тайм в прошлую пятницу. Потому что они показали кадры с ограждением у того места, где нашли Дубровскую. Кадры, понимаете! Детские, трясущиеся, но – кадры.
     Он сделал паузу, давая возможность продюсеру оценить услышанное. Сергеич нехотя скользнул взглядом по графикам. Он терпеть не мог эти графики. Они, чаще всего, были правдивы, а правда, чаще всего, была неприятной.
     – Объясните мне, Даниил Альбертович, – сказал продюсер, и в голосе его, вместо раздражения, зазвучало теперь подозрение. – Что вы тут, собственно, делаете? У вас своя площадка. И, не будем скрывать, рейтинги у вас выше, да и бюджет посолиднее. Зачем вам мы? Пришли поделиться аналитикой из великодушия?
     – Пришёл предложить сделку, – не моргнув глазом, сказал Замесов. – На моём канале сидят, скажем аккуратно, слишком осторожные люди. Редактор боится даже губернаторской тени. Он избегает слова «серия». Он хочет, чтобы мы писали про «несчастные случаи». А я не хочу случаев. Мне нужна история, которая, уж позвольте высокопарное выражение, пишется на наших глазах. И если ваша программа не свяжет всё воедино, это сделает кто-нибудь другой. А вы не просто останетесь с низкими рейтингами. Вы выставите себя на посмешище. Телеканал, упустивший главный сюжет десятилетия, потому что боялся нарушить сетку вещания? Вы серьёзно?
     В углу кабинета, у окна, шевельнулась шеф-редактор Анна Петровна. Женщина лет пятидесяти, с жёсткой короткой стрижкой и внимательными, усталыми глазами. До сих пор она лишь молча слушала и наблюдала. Её интересовали не эмоции, её занимала механика дела. Она первая отреагировала на слова Даниила.
     – Допустим, вы правы насчёт рейтингов, – сказала она. – Но главный вопрос остаётся. Как вы собираетесь заманить в студию Анастаса Светозаровича? Это не губернатор, которому нужен пиар. Он избегает откровенной публичности. Что вы можете ему предложить?
     Саша Домани, увидев возможность, набрал в лёгкие воздуха.
     – Я уже поговорил с ним, – заявил он с такой уверенностью, что даже Даниил на секунду ему поверил. – Он… заинтересован. Говорит, что молчание властей в сложившейся ситуации может быть истолковано неправильно. Что нужен прямой, честный разговор.
     Сергеич фыркнул. Он отлично знал Домани и его умение продавать воздух.
     – «Заинтересован», – передразнил он беззлобно. – Он тебе это по секрету сказал?
     Даниил снова перехватил инициативу.
     – Дело не только в его интересах, Сергей Петрович. Есть ещё один фактор, одно ключевое действующее лицо. Джон Драгунов лично просил выпустить шоу в эфир именно в таком формате.
     В кабинете на секунду воцарилась тишина. Имя Драгунова здесь значило больше, чем имя любого чиновника. Оно означало связи, инвестиции, негласные правила игры.
     – Джон? – переспросил Сергеич, и в его глазах промелькнуло что-то кроме усталости. – А ему-то публичность зачем?
     – Затем, что последние две жертвы были из его круга, – терпеливо пояснил Даниил. – Его дом стал… эпицентром, если угодно. Ему это не нравится, да и кому понравилось бы? Ему нужна публичная демонстрация того, что он на стороне порядка. Для нас же это не просто просьба, а знак доверия. Или недоверия, если мы откажемся.
     Анна Петровна незаметно кивнула, словно нашла подтверждение всему сказанному. Она была прагматична, и отлично понимала правоту Замесова.  Высокие рейтинги, давление «сверху», уникальный контент... Риски были чудовищны, но и потенциальная выгода…
     Сергей Петрович долго молчал. Он смотрел то на нервно сплетавшего пальцы Домани, то на спокойного, уверенного в себе Даниила, то на графики, лежавшие на столе. Он представлял себе звонки от рекламодателей, желающих разорвать контракты. Виделось ему и лицо директора канала, если эфир провалится или, что хуже, сорвётся в последний момент. Но представились ему и лица конкурентов, если этот безумный план сработает. И тихая, ледяная ярость Джона Драгунова, не получившего то, что он хочет.
     Продюсер тяжело вздохнул.
     – Четверг, – прохрипел он. – Выходим на час раньше. Весь остальной контент сдвигается. Рекламодателей я беру на себя. Директора тоже. – Он посмотрел на Домани. – Но если Анастас откажется, если всё сорвётся, если он опоздает или передумает… Это будет, Саша, твоя личная и профессиональная ответственность. Надеюсь, я ясно выражаюсь?
     Затем он перевёл взгляд на Даниила. Тон его стал отстранённо-деловым, но от этого не менее весомым.
     – А вы, Даниил Альбертович, если решили быть причастными, будьте любезны оставаться в роли наблюдателя. В зале. Без комментариев, без появления в кадре. Любое ваше публичное слово на нашей площадке без моего согласия будет рассматриваться как недружественный акт. Со всеми вытекающими последствиями для вашей дальнейшей работы в местном медиа-пространстве. Я думаю, мы поняли друг друга.
     Саша Домани кивнул, сглотнув. Даниил лишь слегка склонил голову, в его глазах мелькнул быстрый, хищный огонёк. Он получил то, за чем пришёл. Доступ на второй канал был открыт, сделка заключена, цена названа.
     Посетители вышли из кабинета. Сергеич остался сидеть в своём кресле, сосредоточенно глядя в окно. Он только что поставил на кон очень многое. Но у него было смутное, неприятное чувство, что настоящие ставки в этой игре давно сделаны кем-то другим, а он лишь раздаёт фишки.