Доверие

— Мам, кинь мне на карту денежку.

Лиза бесцеремонно завалилась на мою кровать, выудила телефон из кармана и принялась молниеносно набирать очередное сообщение подружке. С экраном она не расставалась ни на минуту. А стоило мне бросить косой взгляд на её девайс, так мой подросток мгновенно превращался в сварливую бабку.

— Я же вчера тебе переводила.

Я пыталась выбрать, какой пояс больше подойдет к платью.

— Мы на фудкорт собираемся.

— Посидели бы у нас. Меня всё равно не будет.

— Мам, никто сейчас в гости не ходит друг к другу.

— И зря.

Она наконец оторвалась от переписки и глянула на меня, оценивая.

— Пояс — старьё. Надень то платье, что мы в прошлый раз купили.

— Дожили, дитё стилю поучает.

Платье я всё же переодела. После развода долгое время считала, что больше не стану растрачивать себя на мужчин, но в один момент поняла, что хочется взрослого общения с кем-то старше четырнадцати. Лиза восприняла моё желание найти новые знакомства с подозрительным энтузиазмом, видать, мать, тусующаяся с её подружками, стала напрягать. Посоветовала сайт, мол, там все знакомятся сейчас. Меня даже умилило, когда она с серьёзным видом просвещала меня на предмет информационной безопасности, чтобы я на шейхов из Африки не повелась и не брала кредиты на выкуп титула. Не стала разуверять её, что ещё не настолько древняя.

Максим показался мне интеллигентным, в меру пошлым и развязным, я оценила его циничный юмор и решила дать шанс. Банальный ужин в ресторане мы заменили походом на интерактивный арт-перфоманс — как это пафосно называлось, после перехватили по бургеру в трендовом гастробаре и отправились в отель, чтобы выяснить, насколько подходим друг другу в горизонтальной и других плоскостях. Мы — люди взрослые, нет смысла тратить время на романтику, если химии нет. Немного дорого вина и закусок, чтобы более непринуждённо избавиться от оков морали и одежды.

Через открытую балконную дверь в комнату врывался тёплый, почти ласкающий ветерок с реки. Лето выдалось необычайно жарким, даже ночи были парными. Влажные и ещё не успевшие отдышаться после первого, весьма успешного тест-драйва, мы нежились на кровати и беседовали о всяких небылицах, когда он вдруг заметил, проводя пальцами по изгибу поясницы и сжимая мою задницу:

— Давно я не был с такой умелой и зрелой партнёрши. Уже даже соскучился. В опытной женщине намного больше удовольствия.

Я усмехнулась этому странному комплименту.

— Должна признать, ваши навыки владения оральной презентацией и практические приёмы меня тоже весьма впечатлили.

Максим усмехнулся в ответ. После ещё пары подстёгивающих замечаний мы пошли на второй, а затем и третий круг. Он оказался смелым, страстным и весьма требовательным любовником, что абсолютно совпадало с моими потребностями. Он тонко чувствовал грань между жёсткостью, которая заводит, и грубой силой, что становится опасной. Знал, когда нужно прижать, а когда ослабить хватку, когда шепнуть вульгарную пошлость и не дать мне ответить, заняв рот поцелуем, а когда выразить безграничную нежность.

Утро застало нас утомлёнными и удовлетворёнными. Макс принимал душ, когда на его телефон пришло сообщение. Я не имела привычки заглядывать в чужие переписки, но тут меня привлекло изображение. Он забыл заблокировать экран. На фото в чате была обнаженная девушка. Сердце зашлось в бешеном галопе, будто я совершала преступление. Вода шумела, значит он ещё мылся. Дрогнувшей рукой я подняла телефон со столика и рассмотрела фотографию: совсем юное тело, едва начавшее созревать. Лица не было. Только обнаженные едва оформившаяся грудь, приспущенные трусики и вырезанное на бедре его имя. Фото сопровождало сообщение: “так надо???”.

Хорош ходок! Не то, чтобы я ожидала эксклюзивности, но немного задевало, что не успел он слезть с постели, а уже требует фото других девиц. Из спортивного интереса я открыла галерею и стала просматривать изображения сначала с некоторой досадой, глядя на юные подтянутые формы. Листала вправа и с каждым следующим изображением испытывала усиливающуюся липкую тревогу. Бесконечное количество девичьих тел. Тонких, гладких, свежих, нетронутых возрастом. Непозволительно юных и… осквернённых. Что это такое? Это неправильно. Неужели…? Теперь двусмысленные похвалы приобрели совершенно иной смысл. Кажется, я перестала дышать. К горлу подступила тошнота, но я не могла остановиться и продолжила проводить пальцем по экрану, всё быстрее и быстрее, пока не замерла, взгляд переползал с одной детали на другую.

Очередной тёмный образ. Опять трусики и его имя, вырезанное на белой коже, капельки крови. Постельное бельё, что я покупала месяц назад, деревянные панели, из-за цвета которых мы так долго спорили в строительном магазине, когда делали ремонт, мишка, старательно заткнутый под подушку, но его лапа предательски осталась торчать, а на лапке браслет с буквой Л.