О тёще и поэзии

            Боюсь касаться этой, увы, злободневной темы, сыпать соль, горчицу или перец на открытые раны, а то и резать по живому обливающиеся кровью мужские сердца. К тому же, вовсе я не специалист, этологией тёщ не увлекался, да и женат всего, толи по лени своей, толи по присущей преданности, один раз, так что опыт мой сводится если не к нолю, то к единице, и в трактовке данного явления пользоваться приходится рассказами друзей, прозрениями, интуицией, чуть не телепатией, поскольку литературных и научных исследований, практически, нет, несмотря на величие темы.
            Но, невзирая на громкоголосое сопротивление мужской трети, а то и пятой части моих подписчиков, выскажу сущую банальность: тёщи на земле разные. Постараюсь объяснить.
Один мой старый друг, женившись в очередной раз, переехал в квартиру жены и обзавелся новой тёщей, и, поскольку жена вечно пропадала, то на работе, то в командировках, он, сущий, как и я, домосед, с тёщею, исполненной благовоспитанности, интеллекта и тела, генетически унаследованных от дворянских предков, и жил. Торжественно вместе тапезничали, обмениваясь нехитрыми впечатлениями дня, брали с полок томики и читали друг другу стихи, перемежая собственными сочинениями, изысканно спорили о литературе, а, точнее, соглашались друг с другом, поскольку оба в данном вопросе много чего съели.
            Но вышел однажды казус, дело было летом, друг мой любил прогуливаться по коридору в трусах, а это её смущало, и, дабы мягко исправить положение, тёща посвятила любимому зятю стихотворение, в котором проступала просьба одеть штаны. Друг мой намек понял и натянул треники.
            Видит Бог, в такой благой день, когда не просыхающая, беспросветная хмарь буквально ползет из окна, и тараканов в голове хочется поменять на ёжика с фонариком, находящим путь в вязком тумане, ну просто тянет написать что-нибудь светлое и теплое про тёщу, но я, исчесав весь лоб и затылок, так ничего духоподъемного больше вспомнить не смог. А про свою любимую тёщу писал не раз, и всё в стихах, которые, по причине объявленной борьбы с нецензурщиной, да и присущей мне совестливости, публиковал далеко не все.
            Вот и тут казус вышел. Моя обожаемая, высказывая из своей комнаты, как всегда, всё, что обо мне думает, добавила, мол, есть у неё компромат на меня, какой скрыла. И лишь позже, разбирая её вещи, наткнулись мы с женой на листы с теми стихами, ей посвященными. Отыскала на полке тетрадку с сотнями вирш, всё перечитала, нашла нужное и себе выписала. Видать, тоже к литературе равнодушной не была.

04.12.25