Про солдатские кружки

   Курсанты одной из восьми учебных батарей школы младших командиров (сержантов) полным штатным составом заступает в наряд по части. Суточный наряд: кто в караул, кто на склады, кто по бытовым подразделениям, включая столовую, кочегарку, солдатскую баню и даже подсобный свинарник. Наряд по кухне помимо бойлерной и дежурства в заготовочном и варочном зале, включал в себя не только мытьё посуды для более полутора тысяч солдат, но и чистку картошки целым учебным взводом в тридцать человек под рассказы и невероятные истории курсантов о гражданке до 2-3 часов ночи. Романтика! И за ненавязчивой болтовнёй и приукрашенных россказней становится не так уж обидно, что рядом у стены стоит неработающая картофелечистка. Если бы она работала, то не было бы необходимости мучиться до полуночи с чисткой, а нужно было бы лишь выковырять глазки... Гора нечищеной картошки объёмом в один кузов ГАЗ-66 в конце концов без кожицы и глазков к утру перекочевала в пять ванн. И уже назавтра её в виде своеобразного пюре личный состав всей воинской части будет уплетать её за обе щёки в отличие от овсянки с превеликим удовольствием. В процессе варки повара непременно добавят к общему объёму свежего картофеля ещё и мешок сухого картофельного порошка, после чего на выходе готовое пюре будет выглядеть как синеватая тягуче-липучая жижа с непроверенными картофельными кругляшами внутри.
   Перед приёмом пищи с кухни сотни бачков для первых и вторых блюд, тысячи алюминиевых мисок и ложек дежурные по столовке расставляли на столы, после относили на мойку. Так весь день: туда – сюда … завтрак, обед, ужин… Так же весь день  сновали и оббитые со всех сторон эмалированные кружки. У неосведомлённого читателя правомерно возник бы вопрос: кто же так жестоко отбил на них всю эмаль? А история такова. Частенько бойцы разливали чай из оловянного чайника в пустые кружки на столе, и нередко случалось, что из-под одной в маленькую дырочку на дне начинала бежать струйка. Она разливалась лужицей на столе, а потом чайный поток, извиваясь по столу, стремился на край, чтобы стечь вниз кому-нибудь на галифе. Тут же в воздухе, как раскаты грома раздавался поток непечатных выражений. Чай из худой кружки срочно выплескивался снова в чайник, а её в сердцах бросали на пол, топали сверху каблуком кирзового сапога, и давали пинка, что есть дури. Кружка летела с грохотом под столами и далее по проходу между ними, ударялась в стенку, останавливалась и какое-то время потрескивала,  отстреливая от своей смятой поверхности эмаль. Дембель явился для неё совершенно неожиданно. Протечь ей ещё раз, было уже не суждено.
   Среди дежурных по столовой был один мелкий курсант по фамилии Солдатов. Солдатик был небольшого роста, ему приходилось в два загиба заворачивать обшлага рукавов у гимнастёрки, так как рукава даже самого маленького размера были ему слишком длинны. В этот наряд ему досталось убирать кружки со столов. Он собирал их со столов и расставлял на поднос вплотную, сверху ставил второй поднос и на него снова расставлял кружки одну к одной. И так же третий ряд, четвертый, пятый... Собранную пирамиду прислонял к груди, а верхний ряд страховал уже носом и так шёл на кухню к мойке. Проход между залом и кухней был гораздо ниже, нежели обычные двери. Бойцам приходилось каждый раз проходить на полусогнутых ногах, дабы не задевать головным шапкой (был зимний период времени) о верхний косяк. Солдатов же проходил, лишь слегка пригнув голову. На мойке он опрокидывал кружки в ванну с водой, а другие бойцы уже мыли их, споласкивали и снова расставляли на чистые подносы в такую же пирамиду. Солдатов забирал её и нёс в зал, а там уже дежурные расставляли на столы всю вымытую посуду для следующего приёма пищи. Очередной раз, когда Солдатов с горой чистых кружек спокойно проходил с мойки в зал сквозь этот низкий проход, чуть коснулся шапкой проёма, и шапка начала сползать с головы. Чтобы шапка не упала на жирный пол, он решил молниеносным движением руки поправить её и при этом успеть снова ухватиться за нижний край подноса. Шапку-то он поправил, а вот вернуть руку в прежнее положение не успел. Поднос съехал, и вся армада с неистовым звоном рухнула на пол. Кружки разлетелись по залу в разные стороны… И бедняга под дружный смех сослуживцев начал собирать их со скользкого пола. И сквозь смех было слышно равномерное потрескивание, и эмаль с кружек потихоньку отскакивала в стороны.

02.04.2010