Солнце встает с востока. 122. О тьме, о ночи

-Я далек от мысли, что все хотят нажиться на войне. Но, но.., - он хотел сказать, что даже если  не хотят, и, в этом случае, имел ввиду себя, то в наше время, в нашем зверином обществе, где все подчинено идее наживы, выгода – вот его смысл, хочешь ты или не хочешь тебя никто не спрашивает. - Помните рекламу на бигбордах «Бери і не питай для чого», - бери деньги в банке и не спрашивай зачем. Тебе ее, эту выгоду, навязывают, все равно в чем она: в деньгах или в купленной у перекупщицы вещице, которую  принес ей мародер. Вот эта хрустальная рюмка, мы купили четыре такие, оттуда.

Нина Николаевна прервала его:
-Не хочу про войну.

Он говорил об обычных, всем известных вещах, к тому же, для Нины Николаевны, повторялся, но Власовы еще этого не слышали. Почему он не может сказать то, о чем думает. Но его слова и для них не были новостью. Все обо всем знали: и об убийствах, и о мародерстве. Все знали и молчали. Делали вид, что ничего не произошло, ничего не происходит. «Потому что соучастники», - однажды, не выдержав, как об открытии, объявил Туренин.

И тут же:
-Вы ушли и что? – спросила Нина Николаевна.

Они сняли квартиру, но это уже после того,  как Юрия Николаевича призвали в армию а затем демобилизовали, как она окончила институт и уже работала, тогда же была свадьба. Она работала. Он учился.

-Меня не хотели отпускать из института, - вставил тут Юрий Николаевич.

Он то ли ушел из института, то ли перевелся на заочное отделение и, возможно, так и не доучился, потому что не было смысла: новое время  требовало других людей и специалистов. Юрий Николаевич и раньше рассказывал о работе в некой компании, которая занималась экспортом-импортом.

Туренин удивился, мол, как без специального образования, но, спохватившись, поправил себя: «Правда, я тоже…»

Он учился.

-Опять! - воскликнул тут Туренин, дернув голову в сторону, мол, ничего себе.

-Но больше учил преподавателей, которые в таких делах ничего не смыслили. Все в общем, все в общем.

И тут он проговорился, что у него было больше работы с обналичкой.

-А.., - протянул Туренин. – Знаю. Но там не совсем законный бизнес. У нас тоже что-то такое было, - и, обращаясь к Нине Николаевне. – Помнишь, я тебе рассказывал о Батыре. Его еще подстрелили, когда он перевозил деньги. Так вот, он занимался подобными делами.

-Моего директора тоже убили. Хороший был человек.

-Конечно, хороший. Ха, ха, - рассмеялся Туренин. – Деньги помогал воровать. Покойный Павлик Цимошенко тоже. Он, понятно, дружил с Батырем. Мы все друзья детства: я, Вася и Павлик. Вся эта история с банком – не выдумка. Много денег украли. Но как он вывернулся! Повезло. Вообще-то интересно было, но сказать, что девяностые были святыми, надо быть редкостной мразью. Жаль, что нет того света, что не горят в аду. Давайте выпьем за светлое будущее, которого тоже нет.

Туренин взял со стола рюмку.

-Нина, хочешь понюхать. Пахнет спиртом. Но запах приятный.

-Не хочу.

-Было весело, - продолжал Туренин.

-Кому весело, а кому не весело. Заказчики не платили. Денег не было. Дали рекламу на продажу станков. И тут появились они.

-Торпедовцы. Наш местный рэкет. Нина сидела в офисе с ножом под столом.

-Да, взяла на кухне большой нож. Вот такой,- она показала, какой. - Очень неприятные. Морды, по-другому не скажешь, жирные и наглые, мол, где директор. Я им: «Директора нет и для вас не будет». Они: «Почему не будет?» Идиоты. Но у вас тоже был какой-то бизнес.

Власовы закупили на большую сумму партию жвачек, на те деньги можно было купить квартиру, но у них все отобрали, такие же мордовороты, о которых рассказала Нина  Николаевна. «Мы сильно расстроились, - продолжала Татьяна Георгиевна, - но что делать: не получилось».

-Наверное в самом начале. У нас позже. Помню, тогда я еще работал в школе, молодая учительница, еврейка, фамилия красивая – Левковская, львица, и сама очень красивая, ее муж работал в Облпотребсоюзе, не вылазила из ресторанов и все жаловалась, что не хватает денег: низ купишь, на верх нет, верх и так далее, а я думал: "Ну, верх - это понятно, а что она подразумевает под низом", - и в голову лезла всякая глупость,  мол, ах, это - это, так вот, она спросила меня: «Кирилл, ты знаешь, кто такие рэкетиры?» Откуда мне было знать. Я не знал. Она знала: «Бандиты, которые вымогают деньги у кооператоров». Тогда были кооперативы. У Славика Сурая был кооператив. Они торговали металлом. Всякое было, - после паузы. – Я стрелку назначал. Мы вот пили за «светлое будущее», а ведь известные, мировые религии, православие тоже к ним относится, они о тьме, о ночи.