Теплоход Blue Stone. Перед рейсом

Летом 1993 года, сразу после одиннадцати месяцев работы третьим механиком крупного греческого балкера, в круинговом агентстве «Диамант» меня спросили, готов ли я пойти в следующий рейс вторым механиком. Я ответил, что подумаю.

Вопрос был непростой. Вторым – это не третьим, вторым механиком работать гораздо престижнее и денежней, чем третьим. Но соглашаться на повышение в  должности  я не спешил. Справлюсь ли я? В то время я уже хорошо знал, что  должности токаря на иностранных судах нет, как таковой, а работы токарной хватает. Наличие на борту сварщика тоже не гарантировано, и именно второй механик обязан «закрывать брешь», созданную отсутствием специалистов своей грудью, чего мне совершенно не хотелось. Честно сказать, в ремёслах этих я  был не силён, на отечественном флоте без токаря в море не выходят.  Снова идти в рейс третьим механиком? После шести лет работы стармехом на рыбопромысловом флоте?  Было, о чём задуматься.

И совершенно случайно, месяца через два, мне предложили должность старшего механика в другой круинговой компании – в «Евромаринсервисе», открывшемся совсем недавно.

- Согласен, - сказал я без долгих раздумий. В должности старшего механика много трудностей, но ни ответственность, ни необходимость ведение документации на английском языке меня не пугали.

- С греческим суперинтендантом готовы по телефону поговорить?
- Готов.
- Вы только не говорите, что уже работали третьим. Лучше сказать, что вы – действующий стармех из пароходства, и это – ваш первый контракт на иностранном судне.
- Но у меня же в паспорте моряка рейс третьим отмечен! Приеду на судно...
- А это уже не важно будет тогда. Главное – сейчас впечатление произвести. Понятно?

 Я кивнул головой. - «Сказав А, надо говорить и Б».
- Звоните!
- Я буду на параллельном телефоне и подскажу вам, если чего не поймёте.
- Понял. Я готов.
- Мистер Янакис? Мы нашли старшего механика на «Blue Stone». Сорок семь лет, стармехом – с восемьдесят седьмого года, опытный, характеристики хорошие. Передаю трубку.

- Алло? Мистер… Бортников?
- Да. Слушаю вас.
- На каких двигателях вы работали? С «Зульцером» хорошо знакомы?
- Знаком, конечно. Работал я на разных «Зульцерах».
- Ну, у нас Зульцер старенький. Судно японской постройки, больше двадцати лет ему. Капитан – грек, два специалиста из Украины, остальные – филиппинцы. Документы у вас в порядке?

- Документы у Бортникова в полном порядке, - подключился работник круинга, - визу будем открывать в Москве, через неделю всё должно быть готово. 
- Отлично. Оформляйте, судно направляется в Гватемалу, будем на связи.

- Ну, Михаил Иванович, поздравляю. Готовьтесь к выезду в Москву, там придется несколько дней ждать. Есть у вас, где остановиться в Москве?
- Есть, проблем не будет.
- В таком случае, несите все свои документы, пятьсот долларов за оформление контракта, собирайтесь в дорогу. Оклад стармеха - две сто. Устраивает?
- Как для первого контракта, устроит.

- Вот и договорились.  И побыстрей собирайтесь. Завтра  с утра – на медкомиссию. Если будут затруднения, звоните, поможем.

«Совсем не похоже на «Диамант», где меня полгода «мурыжили». – подумал я.
 Конечно, я немного побаивался неожиданно свалившейся на меня работы, но перед встречей с незнакомым судном часто так бывает. «Предстартовая лихорадка», как у спортсменов. А тут еще и экипаж иностранный... Знал я тогда о судне  мало – только то, что ему двадцать три года, экипаж – всего двадцать два человека, Главный двигатель мощностью 7800 лошадиных сил.  Лететь мне предстоит из Москвы в Гватемалу через Париж.

Визу должны были открывать в Москве, остановился я у своего школьного друга, Бориса Кузина, семья которого в то время жила на даче. Дело затянулось на три дня, тем не менее, получил я визу в американском посольстве без проблем. Сопровождал меня туда работник московского морского  агентства. Я удивлялся, почему открывают визу США, если я лечу в Гватемалу», но агент меня  успокоил, сказав, что так всегда делается. Пришлось поверить на слово, опыта международных перелетов в одиночку у меня тогда не было.

В Париже, где я пересаживался на другой самолет, тот же вопрос задали уже мне. Уж не помню, как мне удалось все же зарегистрироваться на рейс, но я это сделал.
 
А вот в Гватемале случилась заминка. Меня должен был встречать агент, до которого еще надо было добраться, пройдя иммиграционного офицера, который меня и остановил все тем же вопросом: «где гватемальская виз»? Часа три, наверное, я просидел в аэропорту Гватемала-сити, вспоминая испанский язык, затем  слёзно попросил позволить мне без вещей проникнуть в зал для прилетающих.

У меня не было гарантийного письма, которое в подобных случаях заменяет визу, но была бумага с адресом агента. Мне разрешили, надо ведь было меня куда-то девать. Я нашел агента, который не знал английского, но в суть дела «врубился» и уехал оформлять гарантийное письмо. Я же еще на четыре часа остался в аэропорту.

Наконец, появился мой агент с необходимой бумагой. Пройдя иммиграцию, я  нашёл свой чемодан на заброшенном транспортере. Ехать нам предстояло в порт Кетцаль, самый крупный гватемальский порт, расположенный на Тихоокеанском побережье. Было ещё темно, и в машине я сразу  уснул, а проснулся уже на причале, где агент распахнул передо мной дверь, и раскрыл надо мной собственный зонт. Сказать, что лил сильный дождь, будет мало  Ливень, ужасный тропический ливень! Агент, по-прежнему держа зонт надо мной, указал путь к причалу, у которого была ошвартована открытая всем ветрам и дождям моторная лодка с двумя аборигенами в жёлтых непромокаемых куртках и зюйд-вестках.  Рубки на лодке не было, и поливал ливень их нещадно. Из-под  зонта я спрыгнул на палубу шлюпки,  крепко ухватился за мачту, поставив чемодан и сумку между ногами.

Я был одет в обычный, не дождевой, плащ, мгновенно промокший насквозь.
Гватемальцы запустили мотор, и мы вышли в море. Вокруг не видно было ни зги, дождь стоял стеной. Около часа мы переходили от судна к судну, пытаясь отыскать мой «Blue Stone», и, наконец, повернули к берегу.
«Что случилось? Почему возвращаемся?» - спрашивал я, но моряки только разводили руками. - «No vemos nada.Vamos manana por la manana»- то есть: «Ничего не видно. Поедем завтра утром».  К счастью, машина агента всё ещё стояла на причале. В безлюдном ночью агентстве я разделся догола и выжал всё, начиная с плаща, и кончая бельем. Чемодан выжать было невозможно, хотя он тоже в этом нуждался.

Агент налил мне кофе, и связал с судном.
-  Капитан, - сказал я, - я прилетел, но найти вас на рейде не получилось. Мне очень жаль.
-  Не беспокойся, чиф. Поезжай в отель и отдыхай. Прими душ и выспись. Днем за тобой приедут.

Мне сразу стало легче. Я знал, что мой предшественник должен был утром уже улетать. Я тогда был неопытен и не знал, что билеты в таких случаях легко переоформляются на другую дату. Отвезли меня в отель. Спать я хотел ужасно. А вот, когда проснулся, задумался, как поесть без денег. Отель был небольшой, ресторана при нём не было. Наконец, заказал завтрак в номер., пускай думают, где его взять сами. Распаковал чемодан, подсчитал урон. Больше всего пострадал новехонький англо-русский словарь, купленный в Москве. Он и так-то был толстенный, а когда страницы его подмокли, стал просто невероятно разбухшим.
 
Днём за мной приехали. Погода наладилась, и мы легко добрались до судна. Принял дела старшего механика, отпустил греческого стармеха, времени на нормальную пересдачу дел у грека не было.

Прдолжение следует - http://proza.ru/2015/04/14/1281