Однажды в... СССР. Книга 2. Глава 51

Монгол любил рыбу, может поэтому и выбрал ресторан «Сирена» для себя. А рыбу подавали знатную! Хочешь сёмгу норвежскую? Не вопрос!.. Желаешь белужьего мяса отведать? Да пожалуйста!.. Сижков карельских, слабосолёных – нате вам!..                Это, наверное, по крови шло: японцы, они на рыбе взращённые, ну так а Монгол кто?!.. Знамо дело – японец! Поэтому и уважает рыбку! Ну а раз так, то замутить здесь офис самое то!.. Седой против такого выбора не против, а большего разрешения и не требуется. Босяк с Валетом, те тоже с Монголом рядом тусуются – и это правильно. Всякие сюрпризы возможны, и пару стволом за пазухой не помешают!                Тем более тут проблемка нехилая вылезла. И не то, что нехилая, а просто таких ещё не рисовалось и близко! Не только на понятия, а и на сам воровской закон покушение идёт, а от кого —  неведомо. И это-то и хуже всего, поскольку с неизвестностью и предпринять ничего невозможно.                А случилось вот что: который уже раз кто-то по-тихому воров в законе отстреливает и делает это так ловко, так красиво: ни тебе, следов никаких, ни свидетелей. А среди жертв и славяне, и кавказцы — всех «мочит».                Братва по этому поводу сходняк собирает, нужно перетереть, откуда ноги растут, и что со всей этой байдой делать. А перво-наперво докопаться надо, с какой же стороны ветер дует.               
Миша себе палтуса жареного взял, Босяк с Валетом рыбу не очень, так им колбаски хорошей притаранили и помидоров мочёных, ну и, самой собой, бутылочка беленькой со стеклом от холода запотевшим. Выпили по первой, закусили. Монгол слово взял:                — Когда Витю Рязанского кончили, никто и подумать не мог, что это самое начало. Вальнули и вальнули, кто его знает, может не поделил чего-нибудь с кем-то… За ним Отарика  упокоили… Тоже не в масть, но у того врагов до чёрта было.                Босяк по стопкам разлил и снова выпили… Пока закусывали, молчали, точняк каждый про это мыслю гонял. Самое хреновое, когда не знаешь, на кого пальцем тыкнуть!..  Монгол продолжил:                — Гогу Ереванского тоже жаль… Я с ним не раз пересекался… Правильный вор был.                — Сибиряк вообще пропал, — Валет своё вставил, — Комар, кажись, взялся это дело раскапывать, но не успел – завалили, бедолагу, в собственном подъезде.                — Базарят, что появилась некая структура,  — Босяк закурил, — «Белой стрелой» кличут, вроде гебешники это всё скроили, слышал, Монгол?                Мишка кивнул:                «Непонятно всё… «Белая стрела»? Как-то слишком уж нереально звучит. Как в приключенческих романах, что в юности читал. Ещё только «Всадника без головы» не хватало... За себя бояться не стоит – не тот ранг! Все, кого вальнули, авторитетными людьми жили, мне до них далеко. Но тут в другом дело – на воровское братство посягнули, а в этом вопросе спуску давать нельзя! Если и взаправду менты или ГБ, то тут сложнее задача… А если не менты, то кто?!.. Может, чечены?.. С этих станется!.. Всё под свою задницу подмять желают».                Монгол вообще считал, что славянским группировкам объединиться нужно, тогда вся сила в их руках будет.. Вот же история – сам обрусевший японец, а всё туда же – к славянам! А всё потому что рождён тут, а ещё язык и менталитет. Пожалуй, язык — это главное! Разве что Монгол не говорун, умеет молчать, когда нужно слушать и говорит тогда, когда другим уже сказать нечего. Ну это у него от японских кровей!.. А в остальном – как все!..                Тут шнырь подвалил. Он всегда у входа в кабак тусуется — если кто подозрительный, его забота на это реагировать:                — Слышь, Монгол, там до тебя человечек.                Мишка поднял голову от тарелки:                — Кто таков? Чего ищет?                Шнырь  язвительно  скривил морду:                — В натуре говорю – не человек, а человечек!.. Ни то, ни сё… Вроде из наших, из бродяг. По всему видать – просить будет.                Миша вздохнул:                —Зови, чего уж…                Шнырь, как и положено шнырю, в момент исчез и через минуту вновь появился в сопровождении просителя, который не шёл, а вроде как семенил ножками, пытаясь не отставать от своего благодетеля и да, Шнырь не соврал – мужик был такого малого роста, что ему и впрямь подходило прозвище «Человечек!»                Лысая башка, реденькая седая бородёнка и беззубый рот хорошо прибавляли возраста: ему легко можно было дать семьдесят или, даже, восемьдесят, может он уже и сам точно не знал своего возраста.        Старенький, совсем заношенный плащ непонятного цвета; мятые штаны, из под которых виднелись грязные штиблеты – всё говорило о том, что старик нуждается. А ещё Монгол видел, как старик глядел в его тарелку.                — Назовись,  — Валет с интересом разглядывал просителя.                — Секой кличут, — прошепелявил старик.                — Зону топтал? — Валет и так видел, что Сека из своих, но спросить всё равно полагается.                — Ну, почти что двадцать пять годков у хозяина оттарабанил.                — Почтенный срок. Давай, Сека, пошамай с нами, — Монгол кивнул официантке. — Заодно и приколешь, зачем пожаловал.                Сека забрался на стул: ни дать, ни взять – дитё малое за столом восседает!                Налили водки:                — Давай, Сека!                А того долго упрашивать не надо – когда ещё придётся такой халявной хавкой себя побаловать. Официантка тарелок с едой притащила, и тут уже старичок оторвался по полной! А братва его не задевает: у каждого так было, когда по неделе в буре на одной воде сидеть приходилось.                —Ты кто по жизни? — Спросил Босяк после того, как Сека отвалился от стола.                — Так форточник я! — Проситель удивлённо обвёл всех присутствующих взглядом. Чего  ж тут не понятного – с таким росточком только в форточку и лазить! — Давно не промышляю, — вздохнул старик, — возраст не тот, да и здоровьишко у хозяина подрастерял. Капитала не сколотил, но слава Богу, хоть квартирка есть. Пенсию государство не платит, зато пособие какое-никакое получаю. С того и кормлюсь.                Миша слушал старика и думал: «Сколько таких, как этот карлик без гроша в кармане, по стране мыкается… А большинство доходяг, наверняка, спилось да и сдохло по придорожным канавам или сгинули по лагерям, крупной россыпью раскиданным по всей России… А вот если бы хозяин настроил домов пенсионерских для такого люда, как этот Сека, и чтоб кормёжка была, и фильмы по вечерам показывали! Люди же всё-таки...» Монгол очнулся от грустных мыслей:                — И с чем же ты пришёл, Сека?                И тут старик  разволновался, затараторил, боясь, что не получится уговорить Монгола, чтоб помог. А если не поможет, ну тогда — могила и всё тут:                — Людишки злые стали… В наши-то года не так было, попроще, подобрее! Я то что? Мелкая сошка – никому жить не мешаю, сколько Боженька отпустит – всё моё… Но вот скучно целыми днями без телека. А телек-то у меня старинный, совсем как я, ну и сгорел, бедолага… Денюжек нету, ну пошёл я и микрокредит взял. Как же без телека-то?! Ну вот!.. Короче, телек купил и жизнь веселее: фильмы там  всякие, передачи… А тут у меня, значит,  в башке заклинило, и пару месяцев я за кредит не платил, да и денег не было. Бес попутал. — Он виновато посмотрел на Монгола, как будто у него кредит брал. А что ж… Сейчас его жизнь от Монгола зависит. Люди говорят, Монгол – справедливый, таким, как Сека  помогает.                — Ну так вот, — продолжил бывший форточник, — как-то совсем рано явились ко мне без приглашения два мордастых бугая. Сунули под нос бумагу, мол, в ней чёрным по белому прописано, ежели я платить по кредиту не стану, квартирка моя им перейдёт и будто я, эту самую ересь у них подписал, когда кредит оформляли. А я не подписывал! — Визгливо крикнул Сека. — А может подсунули, черти окаянные, а я и не видел, — Сека вдруг заплакал. Голова его как будто сама упала на щуплую грудь и только по дрожащим плечам можно было понять, что дед плачет.                —Били? — Монгол про себя уже знал, что не оставит старика в беде.                Не поднимая головы, Сека кивнул:                — По почкам дали... Обещали ухо отрезать!                — Когда быть обещались? — Монгол чувствовал, что заводится от рассказа этого, в сущности, несчастного человека.                — Так сегодня вечером и явятся…                Монгол посмотрел на Босяка, затем на Валета:                —По жёсткому!                — Уши резать? — Валет любил жесть.                — Смотря как поведут себя… Но лаве пусть Секе зашлют, да пожирнее, ну и нам долю.                Босяк с Валетом поднялись:                — Погнали, Сека, справедливость восстанавливать!
Монгол, оставшись один, посмотрел на официантку:                «Хорошая девка… Всё при ней… И так смотрит, что, если сейчас позову с собой – всё бросит и побежит! Да и Катька моя такая же… И Стелла, наверное… А я бы смог бы так?! Побежал бы, сломя голову за своей любовью?!.. Да хрен там!.. Нету в сердце любви, хоть ты убей!.. Если только… За Верой?!»  — Он сразу как будто  увидел её перед собой… Рыжая-бестыжая! Серьёзная девчонка, с претензией на лидерство… За такой хоть на край земли…»                —Здорово, Монгол! — Напротив столика стоял Седой.                «Фу ты, за своими мыслями даже не заметил, как Седой подобрался».                Встал со стула, приобнялись с Седым, а затем сели о делах своих покумекать.                — Пообедаешь, Седой?                Тот отрицательно мотнул головой.                — Тогда, может, водочки?                — Благодарю, Монгол. Но откажусь – здоровьишко не то. Да и не за этим я.               Официантка, увидев гостя, подошла. Как будто услыхала разговор:                — А как насчёт нарзанчика, он у нас из самой Грузии!                Седой одобрительно посмотрел на девушку:                — Ох, скинуть бы, лет тридцать, ни за чтобы тебя не отпустил!                — Что ж вы такое говорите?! Вы и сейчас – хоть в сразу загс, — улыбаясь, подыграла девчонка и отправилась за заказом.                —Хороша деваха, — похвалил Седой, провожая её взглядом, задержавшись на месте пониже спины. Выпили нарзана.                Монгол первым рта не открывал. Если Седой пожаловал, значит разговор серьёзный намечается. Так и вышло:                — Слушай сюда, Монгол. Сообщество волнуется – уважаемых людей валят, как не в себя… Да ты и сам в курсах. Будем с этим что-то решать.                Официантка, всё так же улыбаясь, подошла с бутылкой минеральной воды;  сама открыла её, налила мужчинам в стаканы и так же молча удалилась.                — В следующее воскресенье воры сходняк  собирают, — поставив стакан на стол, продолжил Седой. —Ты – положенец, значит тоже можешь участвовать. Многие о тебе слышали, но лично не знают. Вот как раз и познакомитесь… Сам рта не открывай, если будут спрашивать – тогда в праве ответить, — он поднял глаза на Монгола, — Да, и ещё, Мишаня, от положенца до вора в законе – один шаг… Гадом буду – ты его пройдёшь! Я подсуечусь, да и пару авторитетных воров поддержат,  — и протянул Монголу свою худую, но крепкую руку. 
                ---------------------------------------

                Продолжение в Главе 52