Сказка о Хан Хакча - Мать Мудрости

В стране Утренней Свежести (Чосон), где древние горы возвышались над морем, а небоскрёбы соседствовали с пагодами, жил корейский народ, трудолюбивый и гордый. Но сердце страны болело. Богатство росло, а души чахли. Семьи распадались, люди старели в одиночестве у светящихся экранов, а политики, будто актёры в бесконечной драме, лишь меняли маски, не меняя своей сути.

И вот в год Синей Змеи (Ыльса) случилось небывалое. На великих выборах, где обычно боролись драконы старой закалки, победила неожиданная избранница. Её звали Хан Хакча, а еще называли «Мать Мудрости». Она не была ни дочерью олигарха, ни воспитанницей партийных кланов. Она пришла из тихого сада, где много лет выращивала не деревья, а семьи – скрепляя сердца, уча любви не как чувству, а как ежедневному служению.

Когда она вошла в здание Синего Дома (Чхонвадэ), столица замерла в ожидании. Но первой её речью стала не речь об экономике или армии.

«Я пришла не править вами, – сказала она, и голос её был тих, но слышен был в каждом уголке страны. – Я пришла напомнить вам, что истинная власть рождается в семье. Там, где мать и отец смотрят в одном направлении, где ребёнка учат не только считать и писать, но и сострадать. С этого дня наша страна будет расти, как дерево – от корней».

И начались Великие Изменения.

Первым указом стал не указ, а приглашение. Во все города и сёла отправились «Послы Семейного Очага» – не чиновники, а старейшины, уважаемые родители, психологи. Они помогали не деньгами, а знанием: как слушать, как прощать, как находить общий язык между поколениями. Телевизионные каналы, вместо бесконечных скандальных шоу, стали показывать «Вечернюю Историю» – простые рассказы обычных семей об их маленьких победах. Государство стало отмечать не только дни победы в войнах, но и День Первого Слова Ребёнка и День Благодарности Родителям.

Вторым делом стал Мост Сердец. Хан Хакча собрала не советников по безопасности, а учителей, поэтов, фермеров с севера и юга. «Стена, что разделяет наш корейский народ – не из бетона, а из страха и невежества, – сказала она. – Мы начнём ломать её не оружием, а корейскими колыбельными песнями». Детей с юга и севера (через нейтральные страны) стали собирать в летних лагерях «Общие Небеса». Они вместе сажали саженцы гинкго – дерева, живущего тысячу лет. Никто не говорил о политике. Они просто учили друг друга песням, лепили из глины, смеялись и мечтали. А родители, глядя на это, начинали тихо говорить: «А ведь мы действительно один народ».

Третьим чудом стало Преображение Богатства. Крупнейшие чеболи, которые прежде соперничали в гонке прибылей, получили от государства невыгодный, на первый взгляд, заказ. Каждый должен был построить не новый завод, а Семейный Кампус – место, где работники живут не в тесных квартирах-клетках, а в общинах с общими садами, мастерскими для детей и клубами для стариков. Производительность упала? Нет. Она взлетела, потому что люди стали работать не из страха, а из чувства общего дома. Болезни «выгорания» стали отступать, как туман перед солнцем.

Конечно, были и те, кто был недоволен. «Утопия!» – кричали одни. «Она превращает нацию в детский сад!» – ворчали другие. Но когда они пытались найти коррупционный скандал вокруг «Матери Мудрости», то находили лишь отчёты о пожертвованиях в детские учреждения. Когда пытались обвинить в слабости – армия демонстрировала невиданную сплочённость, ибо солдаты, знающие, кого и зачем они защищают, становятся непобедимыми.

Прошли годы. Страну Утренней Свежести иностранные гости стали называть Страной Утреннего Улыбки. Не потому что не стало проблем, а потому что появился общий дух. Дух семьи, разросшийся до размеров нации. Аэропорты были полны не только бизнесменов, но и многодетных семей, летящих в гости к «братьям и сестрам» по обмену в другие страны – в Японию, в Америку, даже в Россию, чтобы делиться не товарами, а культурой сердечной заботы.

Хан Хакча, закончив свой срок, не стала цепляться за власть. Она вернулась в свой сад, который теперь называли Хрустальным (Чхонвон). Туда приезжали лидеры со всего мира – не за политическими советами, а за простой мудростью: «Как услышать сердце своего народа?»

А на вопрос, в чём же был секрет её правления, она, поливая розы, отвечала просто:

«Любое здание рухнет, если построено на песке интриг и амбиций. Мы же просто вспомнили, что лучший фундамент для государства – это тёплые ладони, крепко сжатые в кругу семьи. И когда миллионы таких кругов сомкнулись – они стали живым, дышащим щитом и опорой для всей страны. Я не управляла. Я просто напоминала людям, кто они есть на самом деле».

И страна, вспомнившая о своей душе, продолжала цвести, как вишнёвый сад под весенним солнцем – не для показухи, а для радости жизни, которая, как оказалось, и есть самое великое государственное дело.