Официант

Аннотация

Рецепт коктейля «просветление» прост. Поздним вечером смешать в шейкере одну часть разоблачения духовных симулякров, одну часть абсурда как основы мироздания, одну часть тотальной иронии и добавить четверть чайной ложки эстетики «контрпросветления». Восемь кубиков льда – и как следует встряхнуть. Разлить по бокалам, но не украшать. Неспешно выпить, выйти ночью на улицу, исполнить ноктюрн на трубе и тут же понять, что любое «просветление» – лишь более изощренная форма сна. И этот текст – прямое развитие этой идеи.

Ограничение по возрасту: 21+


ОФИЦИАНТ

«Прощание» в привычном человечеству «меню», где как людям кажется, всегда можно заказать нечто эдакое, звучит почти как «прощение». Но не имеет с ним ничего общего. Можно простить и можно проститься. Это ничего не меняет. Это человеческие условности. В реальности условностей не существует. Человечество определяют только его поступки и результаты, а не маскирующие их слова.

Человечество в принципе не осознаёт реальности, а живёт в своей проекции себя же, – в матрёшечном вкладыше в реальность, выложенном изнутри зеркальными осколками. В такой системе разглядеть окружающую реальность возможности практически нет. Некоторым, кому всё-таки удалось каким-то магическим образом выглянуть за пределы этого кокона, приходится возвращаться обратно, пытаясь анализировать увиденное с помощью типовых негодных мыслительных практик. Это и является ключевым препятствием для формирования адекватной картины мира.

С настоящей реальностью вас разминуло не на пару шагов, а на несколько вселенных. Возвращение с «космическими фотографиями» обратно в матрёшку – это не подвиг, а растворённая в чашке кофе капитуляция. Вы, пока не забыли увиденное, пытаетесь судорожно склеить из осколков зеркал новую пафосную куклу – «homo gnosticus»  [человека познавшего], – и водружаете её на постамент. Чтобы оттуда она свысока взирала на тех, кто не вылезал за пределы не потому что не смог, но даже и не хотел.

Но помните, что ваш этот ценный трофей – просто очередная [хоть и более сложная] иллюзия. Вы лишь сменили набившую оскомину «классическую» дихотомию «добро/зло» на новую, но не другую – «спящий/проснувшийся», при этом сам механизм дуальности остался ровно тем же. Ирония в том, что даже ваш бунт против системы – её же патентованная уловка. А реальности на вас абсолютно плевать. Она даже не заметила вашего краткого отсутствия в границах системы.

Трагикомедия приближающегося матрёшечного переворота в том, что, вернувшись с «космическими фотографиями» иной вселенной, вы вдруг обнаруживаете, что эти снимки и проявить-то нечем. И вместо откровения вам остаётся с упоением описывать собственный восторг от самого факта съёмки. Описывать его тем многим, кто никогда даже не держал в руках вашего «фотоаппарата». Так «гнозис» нечаянно девальвируется до уровня салонного трюка, – превращается в интеллектуальный анекдот о путешествии, где главным героем являетесь вы сами.

Вы читаете эти манифесты о другой [настоящей] реальности на языке, который родился в матрёшке. И на нём же автор пытается вам описать ту реальность, что находится за её пределами. В итоге ваша уютная клетка оказывается украшенной лишь загадочными цифровыми граффити, которые можно ошибочно принять за карту свободы. А сама та реальность за пределами матрёшки, как неряшливый дворник, давно смахнула ваши космические открытия в общую кучу с прочим «хомосапиенским» мусором – гороскопами, теориями заговора и восторженными отзывами Фаины Георгиевны о новом сорте свежеобжаренного колумбийского кофе в её любимой чашке с малой толикой бананового сиропа, который помогает сгладить вековую усталость от человеческой комедии.

И пока вы пытаетесь это как-то переварить, сама Вселенная, в роли недовольного посетителя, невежливо стучит ложечкой по блюдцу, требуя счёт. Фаина Георгиевна же, с улыбкой наблюдая эту сцену, громко заявляет официанту: «Несите мне, милочка, то же самое, что и автору, но без просветления – я на диете!»