Слёзы бывают разные

 
Мансур Суруш

(рассказ)

«Слёзы – это доказательство того,
что у человека есть сердце, душа
Но они бывают разные, тёплые, когда
на душе радостно, холодные, когда
сердце  плачет»
Неизвестный автор


Салим и Халим были единоутробными братьями, но разница в возрасте у них была большая, первый опередил второго на целых десять лет. И когда Салим закончил школу, Халим пошёл только в первый класс. Оба были похожи внешне, словно близнецы, с подчёркнутой мужественностью. Зато характерами сильно разнились, были как два полюса, северный и южный.
Старший из братьев отличался брутальными выходками, что ни день умудрялся вытворять что-то неладное, мог затеять драку, причём даже ни к селу ни к городу, потехи ради, вёл себя так, как – будто с левой ноги встал или его какая-то муха укусила. Когда он выходил на улицу с зажатыми кулаками, у встречных ребят душа аж в пятки уходила, потому что его боялись как отруби огня. «Атас!- предупреждали они других прохожих. – Салим на улице и не в духе, как всегда»
А младший был, что называется, тише воды, ниже травы, отзывчивым и сердобольным. Короче, разительно контрастировал со своим старшим братом. Не в пример ему, он любил не только людей, но и животных и птиц. Ежедневно подкармливал кошку с котятами, любил подбрасывать зёрнышки под старым густолистными тутовником, росшего рядом с их домом на узкой улочке, на котором свила гнездо голубиная пара. Каждый год с наступлением осенних холодов они улетали с уже подросшими голубятами, а весной непременно возвращались в родное гнёздышко. Халим любил наблюдать за птицами, когда они охотно клевали рассыпанные им для них зёрна, а когда они улетали, с нетерпением ждал их прибытия. И радовался очень,видя как они кружат и парят над тутовником и их домом.
Так они жили, а время шло своим чередом. Тем временем Салим успел отслужить в армии, а вернувшись, занялся неведомо чем- то. Накопил денег, толи честных, то ли нет, и купил себе машину, «Жигули», о чём мечтал ещё с детства. И как говорится в одной поговорке, чувствовал себя счастливее, чем пёс, избавившийся от блох». Но Халима ни разу до школы не подвёз, хотя она находилась не очень близко, и братишка его иногда даже опаздывал на уроки. Но Халим на него не обижался, это было не в его характере.
Но потом случилось нечто, что убедило его в низменности своего старшего брата, в том, что его поступки лишены высоких моральных качеств и идеалов, совести и жалости. А произошло то, чего Халим не ожидал, ни во сне, ни наяву не мог себя представить.
День был выходной, отоспавшись, чего он любил, Халим вышел во двор. И увидел, что Салим с топорищем в руках идёт к воротам, к выходу на улицу.
- Что ты собираешься делать? – поинтересовался Халим, предчувствуя что-то неладное.
- Хочу срубить тутовое дерево, - невозмутимо ответил Салим.
- Зачем? – крайне удившись, сказалХалим. – Сколько себя помню, это дерево стоит возле нашего дома. Оно ещё даёт пресладкие плоды, которые собираем я и соседские пацаны. А главное, на его верхушке гнездо, в котором живут не окрепшие ещё, не умеющие летать голубята. Так надо ли свалить дерево, которое никому не в тягость, никому не мешает?
- Мешает мне, ещё как, - не моргнув глазом, ответил Салим. – Мешает разворачивать машину, улица – то узкая. Ничего не остаётся делать.
- Но ведь в гнёздышке маленькие голубята, - горестно промолвил Халим. – Отец с матерью не могут их забрать, спасти от неминуемой гибели. Неужто тебе их не жалко? Они же живые существа…
- Ничего,- флегматичного перебил его Салим, - в следующем году наплодят ещё. А с гибелью двух-трёх голубят их род не исчезнет. Зато мне будет привольно кататься на моём «Жигули».
- Где наплодят? – пытаясь урезонить Салима сказал Халим. -Ты же собираешься свалить дерево с их жилищем. Куда же они вернутся, ты же собираешься сжечь все мосты?
- Вернутся, не переживай, - стал заверять братишку Салим. – Ты же знаешь, что в конце нашей улочки стоит ещё один такой же тутовник, видимо кто-то когда-то их обоих посадил в один день и час. Вот там и пропишутсятвои любимые голуби.
- Это когда-же? -всё  также горестно сказал Халим. – Когда рак на горе свиснет, или после дождичка в четверг что ли?
Ничего не отвечая. Салим было замахнулся топором, но его проворно остановил Халим:
- Я залезу на дерево, - пояснил он, - за голубятами, заберу их и спасу от гибели.
Сказав это, он стал торопливо карабкаться на тутовник, несмотря на боль от царапин, которые оставались на его руках. И ещё он сказал про себя:
«Эх, если бы у меня хватило силёнок, отобрал бы я топор у Салима и глубоко закопал бы где нибудь  по примеру индейцев, которые зарывают в землю томогавк после заключения мира меж с собой. Но я как воробышек, который не может тягаться с коршуном».
Вскоре он спрыгнул с дерева, а в запазухе у него были три едва оперевшиеся голубочки. Показав их, он сказал:
- Помещу их в коробку, буду кормить и ухаживать за ними, а когда окрепнут и вырастут, отпущу на волю.
Не обращая на него внимания, Салим энергично приступил к задуманному им делу. Сильный и мускулистый, он стал один за другим наносить удары по дереву. В это время подошёл их сосед, старый учитель по имени Билол. Он посмотрел неодобрительно в сторону орудовавшего топором Салима, но промолчал.
«Лучше с ним не связываться, - подумал он. – Каким задирой и забиякой был в детстве, таким остался, даже повзрослев. Только задень его, тутже может пустить в ход кулаки. Дерево, рождённое кривым, никогда не выпрямится.
Салим ершится, хорохится, но это до поры до времени, найдётся и на него управа, кто сеет ветер, тот пожнёт бурю, и тогда будет выглядеть как ухорь, которому хвост прищемили».
Тут его взгляд упал на Халима, который держал в руках свою тюбетейку с тремя маленькими голубушками. Билол понял, что Халим забрал их из гнезда и таким образом спас их. «У этого мальчика доброе сердце», - сказал про себя старый учитель, и подойдя к Халиму погладил его по голове. Тот смутился, потому как ничего особенного в своём поступке не видел и считал, что так бы сделал любой, другой.
В это время, после очередного сильного удара Салима топором, тутовник рухнул. Довольный собой, Салим стоял переводя дух и вытирая пот со лба. В этот миг Халим увидел голубиную пару, беспомощно кружившую над ними. «Конечно же, - подумал он, - им сейчас несносно тяжёло. Ведь на их глазах разрушили их жилище и разлучили с детёнышами. А что дороже и роднее их может быть для родителей?»
Голуби покружили, покружили и улители неизвестно. Халим грустно проводил их взглядом. На глазах у него навернулись слёзы. Видя это старый учитель вздохнул и отвернулся.
Халим хотел сказать Салиму, что он поступил не хорошо, даже гадко, но раздумал. Потому что ему вспомнились следующие строки великого Хайяма:
«Я совершаю зло, а ты в ответ со мной вступаешь в жестокий бой, Скажи, какая разница тогда между мною и тобой».
Он молча повернулся и пошёл, осторожно и бережно неся на вытянутых руках тюбетейку с птенцами. И вышло всё так, как он сказал. Когда голубки подросли, он с радостью выпустил их на свободу, потому что слово своё он держал всегда. И ещё он тогда подумал: «Как счастливы будут их родители, если увидят их парящих в небе».
Каждый день, идя в школу и возвращаясь  обратно домой, Халим останавливался возле тутового дерева, такого же могучего и густолистного как и срубленное Салимом, который стоял в конце их улицы. И вскинув голову, внимательно всматривался, надеясь на одном из ветвей увидеть голубиное гнездо. Но его не было, и мальчик с грустью думал о том, что лишённые жилища знакомые ему голуби разочаровались в здешних людях, не поминают их добром, ведь раны заживают, но рубцы остаются, и что они нашли приют в другом месте, где их никто не обижает, не ущемляет их права на житьё и свободу. И всё таки мальчик не терял надежды и верил, что голуби вернутся. Он был похож на сову, тоскующую по луне.
И свершилось то, чего Халим так долго ждал. В один из дней, он возвращаясь из школы, привычно замедлил шаг возле дерева, и вдруг на самой его макушке заприметил свитое гнездо. А на другое утро прибежавна это место, он увидел и самих знакомых ему голубей.
Они выпорхнули из гнезда и взлетели. Халима охватила неописуемая радость, будто, как говорится в одной поговорке, на его голову с неба опустилась луна.
«Вернулись. Вернулись, наконец! Они неразлучны как любовь и верность, как солнце и лето, как ноготь с пальцем» - непроизвольно торжествующе воскликнул он и захлопал в ладоши. Проходивший мимо старый учитель Билол услышав это, подошёл к Халиму. И вновь увидел, что глаза соседского мальтчика блестят от слёз, от радости.
«Да, слёзы бывают разные, но лучше когда они от радостных чувств» - подумал Билол. А прийдя домой, он достал из книжнего шкафа тетрадь, куда он записывал полюбившиеся ему стихи. И стал перечитывать один из них, который очень ассоциировался с ситуацией, очевидцем которой он стал.
Женщина – мать порой детей непохожих рожает,
Но вот огонь одно и тоже тепло вечно порождает.
И тот, в чьем сердце огонь негасимый полыхает,
От невзгод иногда печально и горько вздыхает.
Посему счастлив тот, кто надежду никогда не теряет.
Ею жизнь свою несмотря ни на что озаряет.
Бывает, что матушка – земля от безводья изнывает,
Но все же потом влага в ней зелень к жизни вызывает.
Жизнь нас и вся повседневно в том убеждает,
Что добро сильнее зла, оно его побеждает.
Бывает, что после прилива отлив наступает,
И всё же потом на место его вновь прилив заступает.
Тот силён, кто никогда от цели своей не отступает,
Добьётся своего, ибо по пути верному твёрдо ступает.