Правда- матушка глава 7

Глава 6. Инструктор по правде и другие неудобные люди

Ожидания Виктора, надо сказать, были мрачноваты. Он готовился к чему-то среднему между армейской казармой и лабораторией Франкенштейна. Реальность оказалась... странной.

Дмитрий привёл его в зал, который они уже видели — просторный лофт. Теперь здесь, кроме работающих за компьютерами людей, у маркерной доски стоял мужчина лет сорока пяти в свитере с оленями, который явно был куплен в туристическом магазине лет двадцать назад, и в стёганых домашних штанах. На ногах — разноцветные носки. Он что-то энергично рисовал на доске, бормоча под нос.

— Коллеги, внимание! Прибыл новобранец! Виктор! — объявил Дмитрий без особого пафоса и тут же слился, оставив Витю одного перед взглядами обитателей зала.

Человек в свитере с оленями обернулся. У него было самое обычное, слегка помятое доброе лицо, маленькие весёлые глазки и взъерошенные седеющие волосы.
—Ага! — воскликнул он радостно, как будто увидел не потенциально опасного мутанта, а старого приятеля. — Новенький! Виктор Петрович! Прекрасно! Я — Игорь Семёныч. Ваш персональный проводник в мир контролируемого социально-полезного правдолюбия. Или, как я это называю, «курс молодого критика». Подходите, не стесняйтесь!

Игорь Семёныч оказался бывшим университетским преподавателем философии, который, по его же словам, «случайно провалился в свой собственный критический анализ реальности и не смог выбраться». Его способность была похожа на Витину, но тоньше и специфичнее: он не заставлял людей выкладывать всю правду, но с одного взгляда видел главное самообман человека, его ключевую ложь самому себе. И имел привычку тут же её вежливо, но неумолимо вскрывать, что делало его ужасно неудобным в быту, но бесценным для «Вектора» в аналитической работе.

Обучение началось не с упражнений по гипнозу или медитации, а с... чая.
—Первое правило, — сказал Игорь Семёныч, наливая Вите чашку какой-то странной травяной смеси, пахнувшей то ли полынью, то ли носками. — Не пытайся быть серьёзным. Наша сила питается напряжением. Чем больше ты напряжён, желая кого-то «разоблачить», тем сильнее будет удар и тем больше будет побочных эффектов. У тебя после вчерашнего болела голова?

— Да, — признался Виктор.
—Вот! Классика. Ты сжался в комок ненависти и правдоискательства и выстрелил. Это варварство. Мы здесь учимся элегантности. Пей чай. Это ромашка и немного мяты. Успокаивает нервы, которые ты, я вижу, уже натянул как струны.

Виктор сделал глоток. На вкус чай был нормальным.
—Второе правило, — продолжал Игорь, усаживаясь поудобнее и закидывая ногу на ногу, демонстрируя свои пёстрые носки. — Юмор. Особенно самоирония. Ты теперь ходячая катастрофа. Прими это. Посмейся над этим. Представь, что ты не супергерой, а ходячий социальный баг, которого нужно патчить. Меньше пафоса — меньше ошибок.

Он вдруг прищурился и посмотрел на Витю своим проницательным взглядом.
—Ты сейчас думаешь: «Какой-то он странный. Это всё шутка? Где тут лазерные пушки и сейфы?» Главная ложь самому себе номер один: «Всё важное должно выглядеть серьёзно». Запомни, самый страшный босс в моей жизни был завкафедрой, который ходил в тапочках и читал лекции голосом Чебурашки. И разрушил карьеру пятнадцати людям. Расслабься.

Виктор невольно улыбнулся. Игорь Семёныч был настолько непохож на всё, что он себе представлял, что это действовало лучше любой терапии.

Первый практический урок был посвящён не людям, а... предметам.
—Видишь этот стул? — Игорь ткнул пальцем в обыкновенный офисный стул.
—Да.
—Скажи ему «Да будет правда» и пожелай узнать его самую главную тайну.
—Вы шутите? — не понял Виктор.
—Ни капельки! Вся материя — это застывшая информация! Шучу, конечно. Но нам нужно начать с нулевого объекта, который не может пострадать. Чтобы ты почувствовал сам импульс, без адреналина и гнева. Давай!

Виктор сконфуженно посмотрел на стул.
—Да будет правда, — неуверенно произнёс он.

Ничего не произошло. Стул не стал исповедоваться в том, что он на самом деле тайный агент другой мебельной федерации.
—Слабо! — засмеялся Игорь. — Нет желания! Ты не веришь, что у стула есть правда. А она есть! Его правда в том, что он — стул! Он создан, чтобы на нём сидели! Его главная боль — что его используют как подставку для коробок! Сочувствуй ему! Попробуй с этим чувством!

Это было так абсурдно, что Виктор рассмеялся по-настоящему. И в этот момент, смеясь, он снова посмотрел на стул и мысленно, уже без слов, пожелал понять его «суть». В голове возникло лёгкое, почти тактильное ощущение — скука, тяжесть, удовлетворение, когда на него садятся. Не голос, а именно ощущение.

— О! — воскликнул Игорь. — Получилось? Чувствуешь? Это не взлом, это... лёгкое касание. Молодец! Теперь идиотский стул — твой первый друг в новом мире. Поздравляю.

Так прошло несколько дней. Уроки Игоря Семёныча были смесью абсурдных упражнений, философских отступлений и практических советов вроде «никогда не используй силу на голодный желудок» и «если очень хочется пробить чью-то ложь — сначала скажи три глупости вслух сам, напряжение снимет».

А потом Виктор встретил её.

Её звали Алиса. И она была такой же «новенькой», как и он, только прибыла на неделю раньше. Они столкнулись буквально лбами у кофейного автомата, когда Виктор пытался понять, как выбрать «просто кофе» среди десятка вариантов с сиропами.

— Ты тоже не понимаешь, зачем в «раф» добавляют кардамон? — раздался весёлый голос за спиной.

Он обернулся. Перед ним стояла девушка его возраста, в очках в тонкой металлической оправе, с беспорядочно собранным в пучок каштановым хвостом и в огромном свитере, под которым терялась её худощавая фигура. У неё были умные, насмешливые глаза.

— Я вообще думал, это автомат по выдаче химического оружия, — честно признался Виктор.

— Правильно думал, — она кивнула. — Я — Алиса. Тоже жертва эксперимента по социализации неудобных людей. Ты — Виктор, да? Про того, кто заставил директора публично признаться, что он — пустое место? Здесь все уже знают. Легенда.

— Не гордись, — с улыбкой сказал Виктор, уже перенимая местный стиль общения. — Это было неконтролируемое ЧП. Теперь меня учат дружить со стульями.

— О, я прошла этот этап! — засмеялась Алиса. — Мой инструктор заставлял меня «слышать правду» комнатных растений. Я теперь знаю, что фикус в углу глубоко несчастен и мечтает о свободе. Я — Алиса, — снова представилась она, как будто это было важно. — Моя специальность — «непроизвольное усиление подтекста».

— То есть?
—То есть если кто-то врёт, и в его голосе есть дрожь, я могу сделать так, чтобы эта дрожь стала такой сильной, что он сам заподозрит неладное. Или если человек говорит одно, а думает другое, я могу сделать его внутренний голос... чуть громче. Не так разрушительно, как твоя штука, но очень нервирует собеседника. В обычной жизни я была звукорежиссёром. Теперь я — живой человеческий компрессор неуверенности. Рада познакомиться.

Они взяли кофе (просто чёрный, в итоге) и сели на один из диванов. Алиса оказалась удивительно похожей на него — не способностями, а отношением ко всей этой ситуации: с иронией, лёгким страхом, но и с интересом. Она тоже оставила старую жизнь, тоже боялась за будущее и тоже находила всю эту ситуацию дико абсурдной.

— Меня взяли после того, как я на совещании у клиента непроизвольно усилила подтекст в голосе маркетолога, который говорил «проект безумно интересный», а думал «скотина, опять всё переделывать», — рассказывала Алиса. — Его внутреннее «скотина» вдруг прозвучало у него в голове на полную громкость. Он вскрикнул и упал в обморок. Я думала, меня уволят. А ко мне пришла Анна Сергеевна. Ну, ты знаешь.

Они болтали как старые знакомые. Оказалось, что у них много общего — любовь к старым фильмам, неспособность выращивать даже кактусы, страх перед звонками из банка. Виктор впервые за долгое время чувствовал себя... понятым. Не как монстр, а как человек, попавший в нелепую и страшную историю.

Их идиллию прервал Игорь Семёныч, появившийся как джинн из-за угла.
—Ага! Социальная адаптация в процессе! Отлично! — обрадовался он. — Теперь, раз вы такие дружные, ваше первое совместное задание. Не бойтесь, ничего страшного.

Он протянул им планшет. На экране была фотография улыбающегося мужчины средних лет в строгом костюме и краткая справка: «Сергей Иванович Громов. Руководитель отдела закупок в сети «Уютный дом». Подозревается в систематических откатах. Подтверждено аналитикой Алисы (аудиозапись с микродрожью в голосе). Задача: провести мягкую верификацию. Место: совещание по выбору поставщика сантехники. Время: завтра, 15:00. Ваша роль: стажёры-аналитики «Вектора», проводящие аудит процессов. Метод: Алиса усиливает признаки лжи, Виктор — делает точечный, контролируемый запрос на «правду по конкретному вопросу» под прикрытием профессиональной дискуссии. Цель: получить подтверждение, достаточное для внутренних решений компании-клиента. Никаких публичных скандалов! Вы — призраки, а не молот.»

Виктор и Алиса переглянулись.
—Наше первое дело? — тихо спросила Алиса.
—Похоже на то, — сказал Виктор. Страх был, но уже не всепоглощающий. Рядом был человек, который понимал. И который, он это чувствовал, не даст ему сделать что-то глупое.

— Не робейте! — похлопал их по плечам Игорь Семёныч. — Помните: юмор, самоирония и ни капли пафоса. Вы же просто идёте проверять, как человек выбирает унитазы. Какая может быть тут трагедия?

Он ушёл, оставив их с планшетом и внезапным чувством товарищества по оружию. Нелепому, странному, но своему.

— Ну что, напарник, — сказала Алиса, поднимая свою чашку. — За наше безумное новое резюме?
—За резюме, — чокнулся с ней Виктор. — И за то, чтобы не заставить этого Сергея Ивановича признаваться в любви к хромированным смесителям перед всем отделом.

Они рассмеялись. Впервые за многие дни смех Виктора был не горьким, а лёгким. Пусть впереди была миссия, пусть этот мир был странным и пугающим, но он был не один. И это меняло всё.