Продавщица времени

Я купил у неё три часа. Она сидела у метро на раскладном стуле, перед ней картонка с надписью маркером: "Время. Недорого."

– Сколько? – спросил я.
– Три часа – двести рублей, – сказала она. – Больше не продаю. Вредно.

Она была в пуховике цвета, который бывает у старых автобусных сидений. Лицо обычное. То есть я не помню его. Помню только, что она смотрела на меня так, как будто знала, зачем я здесь. Хотя я сам не знал.
Я дал ей двести рублей. Она достала из сумки обычный кухонный таймер, покрутила, щёлкнуло.

– Вот, – сказала она. – Идите.

Я пошёл.
То есть не сразу. Сначала постоял. Потом спросил, куда идти. Она пожала плечами.

– Куда хотите. Время ваше.

Я пошёл в сторону парка, потому что там была скамейка, на которой я когда-то сидел с девушкой. Мы ели мороженое. Она сказала, что любит клубничное, а я сказал, что я тоже. Хотя на самом деле ненавижу клубничное. Но сказать правду показалось тогда невозможным. Как сказать человеку, что ты не любишь то, что он любит? Это же как признаться, что вы живёте в разных мирах.

Скамейка была на месте. Девушки не было. Она ушла три года назад. То есть не ушла совсем, а просто стала жить в другом городе, работать в офисе, выходить замуж. Обычные вещи. Я не обижался.

Я сел. Достал телефон. Хотел ей написать. Потом подумал, что это глупо.
Потом всё равно написал: "Привет. Как дела?"

Она ответила через двадцать минут: "Нормально. А у тебя?"

Я написал: "Купил три часа."
Долго не было ответа.
 
Потом: "???"

Я объяснил про продавщицу. Она прислала смайлик. Не знаю, какой именно, потому что у меня старый телефон, и смайлики отображаются квадратиками.

Мы переписывались. Она спросила, зачем мне время. Я сказал, что не знаю. Она написала, что у неё обед через пять минут. Я отправил: "Ок."

Вокруг скамейки ходили люди. Женщина с коляской. Мужик с собакой. Подросток на самокате. Они двигались как будто медленнее обычного. Или это я думал медленнее. Или время, которое я купил, было другим.
Я попытался его почувствовать. Закрыл глаза. Время было такое же, как всегда. Может, чуть теплее. Как чай, который постоял.

Когда я открыл глаза, рядом сидела та самая продавщица. Она ела пирожок.

– Вы следите за мной? – спросил я.
– Нет, – сказала она. – Я просто тут обедаю. Метро – неудобное место для еды.

Мы сидели молча. Она доела пирожок. Вытерла руки о пуховик.

– А время правда моё? – спросил я.

– Правда, – сказала она. – Я же продала.

– А вы откуда его берёте?
Она посмотрела на меня. Как будто я спросил, откуда берутся дожди.

– Ну как откуда. Из жизни.
– Из своей?
– Из разной.
Я хотел спросить, что это значит, но она встала.
– Мне пора, – сказала она. – У вас осталось два часа десять минут.

Она ушла. Я остался сидеть.

Приехала девушка. Не та, с которой я когда-то ел мороженое. Другая. Та, с которой я встречался сейчас. То есть не совсем встречался. Мы просто иногда виделись. Она работала в кафе неподалёку, и я заходил туда пить кофе. Иногда мы разговаривали. Она рассказывала про посетителей, а я молчал, потому что мне нечего было рассказать.

– Ты писал, что купил время, – сказала она.
– Да.
– Зачем?
– Не знаю.

Вокруг шумел парк. Шумел тихо, как паркам положено осенью. Листья, ветер, собаки, дети. Обычный набор.
– Можно я посижу с тобой? – спросила она.
– Можно.

Мы сидели. Она достала телефон, посмотрела, убрала. Я смотрел на деревья. Деревья стояли как памятники.

– А ты веришь, что время можно купить? спросила она.
– Не знаю, – сказал я. — Но я купил.
– Может, она тебя обманула?
– Может.

Девушка засмеялась. Смех был как звук, который издаёт вода, когда её наливаешь в стакан. Приятный и быстро заканчивающийся.

– Ты странный, – сказала она.
– Знаю.

Мы ещё посидели. Потом она сказала, что ей нужно на работу. Я сказал: "Хорошо." Она встала, постояла, как будто хотела что-то добавить, но не добавила. Ушла.

Я посмотрел на часы. Оставалось сорок минут.
Я пошёл обратно к метро. Продавщица сидела на том же стуле. Перед ней стояла банка с мелочью.

 Я потратил время, — сказал я.
– Молодец, – сказала она.
– Но ничего не произошло.

Она посмотрела на меня долго. Как смотрят на человека, который не понимает очевидного.

– А что должно было произойти?

Я не знал. Я правда не знал.

– Вы продаёте время каждый день? – спросил я.
– Не каждый. Когда есть.
– А откуда вы знаете, что оно есть?

Она улыбнулась. Улыбка была маленькая, как пуговица на детской рубашке.

–  Просто знаю.

Я постоял ещё немного. Потом пошёл домой. В метро было душно и людно. Людей было столько, что казалось, будто город решил поместиться в один вагон. Я стоял у двери и смотрел в окно. За окном была темнота с редкими огнями станций.

Дома я лёг на диван. Посмотрел в потолок.
Потолок был белый и равнодушный.

Телефон завибрировал. Девушка, та, что работала в кафе, написала: "Спасибо, что дал мне посидеть с тобой."

Я написал: "Не за что."

Она прислала смайлик. Я представил, какой именно. Наверное, улыбающийся.
Я встал. Постоял у окна. За окном был вечер. Вечер был обычный, ничем не отличающийся от других вечеров.

Но что-то изменилось. Что-то очень маленькое. Как будто кто-то передвинул мебель на один сантиметр, и ты этого не замечаешь, но постоянно спотыкаешься.
Я так и не понял, зачем покупал время. Может быть, чтобы понять, что оно всегда было моим. Или чтобы убедиться, что нет.

На следующий день продавщица исчезла. Я проходил мимо метро — её не было. Не было ни стула, ни картонки, ни банки. Как будто и не было никогда.
Я спросил у бабушки, которая торговала семечками рядом.

– А где та женщина, что время продавала?

Бабушка посмотрела на меня как на сумасшедшего.

– Какое время? – спросила она. – Время не продают. Его дают просто так. Каждому сколько положено.

Я купил у неё семечек. Пошёл домой. Семечки были солёные и невкусные. Я съел их все.