Великий лекарь

Старый Пётр, сторож при маленьком парке, любил наблюдать за тем, как его дочь, десятилетняя Катя, засыпает. Для неё Сон был не просто отдыхом, а весёлым, нетерпеливым другом. Стоило солнцу клониться к закату, стоило ей закончить свои дневные «дела» — будь то строительство крепости из веток или гонки с соседскими мальчишками — как Сон уже поджидал её.
Он набрасывался на неё легко и радостно, как щенок: опускал тяжёлые веки, делал её смешной, приоткрытый рот совсем безвольным, а маленькое тельце – мягким и податливым. Катя не боролась, она мгновенно отдавалась этой силе, зная, что за это ей подарят красочные, бессмысленные и счастливые картины. Для таких, как она, Сон был великим даром, наградой за здоровое утомление и беззаботность.
Но сам Пётр давно уже не знал такой милости. Его жена болела, а долги навалились, словно осенние листья в старом саду.
Собственный Сон стал для него суровым, молчаливым противником. Как только голова касалась жёсткой подушки, тревоги, словно ночные хищники, выскакивали из темноты. Петру казалось, что он видит его, этот Сон: высокую фигуру в тёмном плаще, стоящую у изголовья.
— Отдохни, Петр, — шептал Сон, окутанный запахом ночного холода и тишины. — Забудь на время, отдайся мне.
Но Пётр упрямо открывал глаза.
«Как я могу спать? Что, если завтра... что, если я не найду выход?»
И тогда Сон принимался за свою печальную работу. Он терпеливо, словно мудрый лекарь, наклонялся ближе. Он чувствовал, как подушка под головой Петра становилась влажной от невыплаканных слёз и горьких раздумий.
Сон не сердился. Он знал, что страдание делает человека упрямым. Осторожно, своим невидимым тёплым дыханием, он касался мокрых ресниц. Он не пытался выгнать горе силой, нет. Он просто обещал его унести.
— Спи, измученный человек, — звучал его шёпот уже нежно, почти как колыбельная. — Дай мне эту ночь. Завтрашний день ты встретишь другим. А сейчас позволь Времени работать.
Пётр, наконец, чувствовал, как тяжелеют его руки, как разглаживается излом на лбу. Он слышал этот последний, решающий шепот:
— Время течёт, как река, Петр. И оно уносит всё: не только радости, но и самую тяжёлую боль. Ты не должен нести её один. Просто плыви... Спи, спи...
И вот, наконец, наступал тот момент, когда Петр переставал сопротивляться. Его напряжённые мысли, как жёсткие комки земли, начинали размягчаться и сглаживаться под воздействием волшебного ночного бальзама. Сон, этот великий и терпеливый дар, окутывал его полностью, обещая, что на утро он получит не решение, но силу для его поиска.
Утром Пётр просыпался. Тревоги никуда не исчезали, но вчерашняя их острота стиралась, а сердце билось ровнее. Ночь, которую подарил Сон, действительно сделала его крепче.