Экскурсия, которую было лучше не начинать

Стояли мы как-то в порту Лейшойнш (Португалия). Погрузка шла медленно, рейс затягивался, народ киснул. Развлечений — ноль: корона, нарды и редкое созерцание горизонта.

Комиссар наш — человек добрый, пьющий в меру, а иногда и выше меры — сжалился над экипажем и предложил:
— Мужики, а давайте поедем на экскурсию в Порту, на винный завод!

Идея пришлась народу по душе, тем более слово «вино» было уже само по себе лечебным и вдохновляющим.

Утром увольняемые на берег — чисто выбритые, отглаженные и, на удивление, трезвые — сели в автобус и поехали познавать культуру.

Знал бы я тогда, чем это закончится, остался бы на судне — спать, скучать и не быть инвалидом по дружбе.

Завод

Подвалы у них там — как собор. В нескольких пролётах высотой запах стоял такой, что пить было необязательно: достаточно вдохнуть — и голова уже какая-то резиновая.

Экскурсовод вынул здоровенную деревянную кружку, подмигнул и пустил её по кругу. У каждой новой бочки кружка снова наполнялась. В какой-то момент кружка перестала ходить по кругу, и круг начал ходить вокруг кружки.

Когда мы выползли к выходу — именно выползли, а не дошли — трезвых было, кажется, два человека. Им даже стыдно было смотреть на остальных.

Замполита тащили под руки, а лицо у него было такое, будто он лично дегустировал каждую бочку по отдельности.

Праздник не закончился

Свободные от вахт ушли «отдыхать». Отдых длился минут двадцать.

С берега пошёл алкоголь покрепче. Народ требовал продолжения банкета, глаза горели, и жизнь казалась чрезвычайно справедливой.

Тут боцман сцепился с дневальным.
Сначала словами, затем идеологически, а потом чисто в спортивном формате.

Матросы подтянулись, мотористы подтянулись — и стало как-то шумно.

Замполит, ещё не проспавшийся, прибежал разгонять толпу. Его успокоили быстро, мягко, но уверенно, уложив досыпать в каюту пекаря. Пекарь возражал, но его никто не слушал.

Дальше — волнами

Драка затихала, потом вспыхивала уже в другом конце палубы. Словно циклон мигрировал.

Мне тоже досталось участвовать — дрался я со своим лучшим другом, поваром Вольдемаром. Ни я, ни он не знали зачем. От ненависти там не было ни грамма; скорее, дружеский чемпионат по прикладному кунг-фу.

Наутро у меня был великолепный бланш под глазом. У Вольдемара сбоку красовался художественный отпечаток моего башмака.

И — самое удивительное — все были миролюбивые, дружные и никто, абсолютно никто не вспомнил, из-за чего всё началось.