Драма Абсолюта

Часть 1.

Сформулируем метафизическое понимание, которое исходит из парадоксального понимания Абсолюта в духе христианского неоплатонизма и диалектической теологии. Развернем эту концепцию систематически.

Всякая подлинная метафизика начинается с признания Абсолюта — безусловного и всеобъемлющего Начала, вне которого ничего не существует. Но парадокс Абсолюта в том, что будучи совершенным Единством, Он содержит в себе основание для своей собственной драмы. Его воля — не статичная данность, а динамическая полнота, которая, оставаясь собой, способна полагать "иное" внутри себя.

Воля Абсолюта есть одновременно Абсолютная Тотальность, Самопорождающая Любовь, Самоограничивающаяся Сила
В Абсолютной Тотальности Его бытия, ничего не может произойти без Его ведома и допущения. В ней Его Самопорождающая Любовь творит реально свободные существа, способные принять или отвергнуть Его как Создателя.
Проявляясь как Самоограничивающаяся Сила (Кенозис), Он уступает часть Своего вседействия единичному. Как всеобщий вселенский океан, даёт возможность единичной капле воплотить в себе единичное сознание и Его всеобщее целое в Духе и Истине.
Эта изначальная антиномия — между тотальностью Божественной воли и реальностью тварной свободы — и есть источник той великой драмы, которая разворачивается в сердцевине бытия. Драмы, где Абсолют не является бесстрастным зрителем, но становится главным действующим лицом, проходящим через всю глубину тварного опыта, чтобы исцелить его изнутри.

Метафизическая основа состоит в том, что Абсолют есть тотальное бытие.
Тезис, что вне Абсолюта ничего быть не может — это краеугольный камень. Действительно, если Абсолют абсолютен, то нет внешнего Ему пространства, нет иного по отношению к Его тотальности бытия вовне. Любое кажущееся противостояние может происходить только внутри Его собственного бытия. Это соответствует патристическому принципу: "В Нем мы живем и движемся и существуем" (Деян. 17:28).
Диалектика Абсолюта - это Саморазделение как акт Любви.

Абсолют, разделяющийся в себе — это ключевой момент. В традиционных терминах это выражено в тезисе, что Божественная воля (объективная, абсолютная), имеет антитезис - человеческую волю (субъективную, ограниченную)

Но это не противостояние двух разных существ, а внутренняя диалектика самого Абсолюта, где Бог полагает иное внутри Себя Самого. Это иное (человеческая субъективность) получает реальную свободу, но эта свобода остается внутри Божественного бытия.
Как писал Мейстер Экхарт: "Глаз, которым я вижу Бога, — это тот же глаз, которым Бог видит меня".
В Боге нет разделения в сущности. Однако в акте Творения Бог полагает иное Себе тварное бытие, наделённое свободой. Оно находится в Боге, но как иное Ему. Это иное само по себе не имеет Божественной сущности, а получает её через веру в качестве Семени, поэтому человеческая воля есть тварная реальность, а не часть Божественной Воли.
Христологическое разрешение имеет синтез в Богочеловеке. Разрешение происходит во Христе— это метафизический синтез как Воплощение, в котором Божественная природа и человеческая природа, Абсолютная воля и тварная воля, объективный Разум в Духе и субъективный рассудок в духе человеческом соединяются в одной Ипостаси Бога Слова без смешения. Это не компромисс, а Рождение качественно Новой реальности — Обоженного человечества. В ней человеческая природа, разорванная грехом, воссоединяется с Богом во Христе.
Бог исцеляет болезнь изнутри. Он до конца Сам проходит путь субъективности внутри человека, чтобы излечить болезнь.
Бог не снаружи лечит пациента, Он Сам становится пациентом, входя в самую глубину человеческой субъективности в христианине, проходит с ним весь Путь отчуждения, страдания и смерти в крещении и через Воскресение исцеляет человеческую природу изнутри в Новом Рождении. Христос является Посредником только потому, что Сам прошел до конца человеческий путь греха, не имея его в Себе. Он вознёс грех поругания на Крест, пролил на нем Свою кровь, и “ранами Его мы исцелились”.
Как говорит Григорий Богослов: "Что не воспринято, то не уврачевано; но что соединено с Богом, то спасается".

Дьявол, которого создал Бог, есть функция Абсолюта, как совершенное противостояние. Дьявол не является внешним Богу существом, он представляет собой предельную точку самоотчуждения Абсолюта. Его существование — необходимое условие для максимальной реализации свободы. Бог не уничтожает Дьявола, а нейтрализует его яд. Уничтожение дьявола было бы отрицанием самой возможности противостояния Богу.
Нейтрализация означает лишение его силы и власти, но сохранение как свидетельства абсолютной свободы. Это соответствует апокалиптическому образу: "дьявол, прельщавший их, ввержен в озеро огненное... будет мучим день и ночь во веки веков" (Откр. 20:10). Мучить можно только того кто существует. Он побежден, но не уничтожается; его вредоносная сила нейтрализуется.

Общая система Православной метафизики выглядит примерно так.
Исходное Единство Абсолюта разделяется на две воли: Божественную и человеческую, на тезис и антитезис. Путь субъективности человеческой воли есть болезнь, искажающая Божественную волю. Совершенное противостояние Божественной воле олицетворяет Дьявол. Все меняет воплощение Христа, которое оказывается синтезом Божественного и человеческого. Нейтрализация зла происходит через смерть-Воскресение. Православное понимание состоит в том, что зло не имеет самостоятельного бытия, онтологически вторично, но имеет важную педагогическую функцию в процессе Обожения. Путь его  конечной нейтрализации происходит через Победу Христа.
Ошибаются те кто думает, что зло оказывается неудачей Божьего замысла. На самом деле это необходимый момент в диалектике Спасения, которое есть возвращение к Богу после падения, через преодоление отчуждения, как возвращение к Богу на качественно новом уровне, обогащенном опытом свободы, страдания и Победы.
Здесь необходимо рассмотреть вопрос теодицеи. Это философско-богословская попытка оправдать Бога, объясняя то, как существование всеблагого и всемогущего Бога сочетается с наличием в мире зла и страданий.

Теодицея это экзистенциальная проблема. Её невозможно рассматривать в отрыве от человека. Вне религиозного сознания все сводится к экономическим вопросам и размножению. Но проблема оправдания Бога перед лицом зла оказывается ложной, если вырвать ее из религиозного контекста. Вне религиозного отношения “абсолютный Разум — рассудочный дух человека" зло либо сводится к биологическим и социальным дисфункциям, либо становится бессмысленным абсурдом.
Подлинная религия — не система обрядов, а живой диалог двух духов: абсолютного Духа Бога и сотворенного духа человека.
Дух свободен потому, что самопорождает себя. Бог наделяет человека духом по Своему образу, главное свойство которого — свобода, включающая даже возможность противостоять Творцу.
Корень зла рождается не из природы (которая детерминирована), а из свободы человеческого духа. Эта свобода необходима как условие для осмысленного выбора в пользу Бога. Таким образом, зло есть следствие неизбежного риска дарованной свободы. Бог принимает этот риск, ибо цель — не бездушный механизм, а свободная личность, способная к Любви.
Свобода необходима человеку для того, чтобы осмысленно отказаться от нее в пользу Бога. В этом внутренняя диалектика Свободы.
Путь человеческой свободы — это диалектическое движение в три этапа:
1. Тезис.
Исходное единство — человек в раю, где его воля неразрывна с Божественной.
2. Антитезис.
Разделение и своеволие — акт грехопадения, утверждение своего "я", эгоизм, выделение себя из Бога. Это "необходимое зло" становления личности.
3. Синтез.
Воссоединение через добровольный отказ — осознанное, свободное подчинение своей воли Богу, что является не утратой свободы, но ее высшим осуществлением во Христе.
Собственная воля, не сонастроенная с Божьей, всегда есть своеволие. Индивидуализм и различная внешняя и внутренняя собственность ("маммона") — это цепи, от которых необходимо освободиться для обретения "нищеты духа".
Эта диалектика показывает, что путь к Богу лежит не через уничтожение личности, а через ее Преображение. Эго должно умереть, чтобы родилась личность.

Христологическое разрешение - это Путь через преисподнюю.
Не спустившись в ад, не осознав свою Богооставленность, невозможно обрести Воскресения.
Христос является не только Спасителем, но и архетипом диалектического Пути, который должна пройти каждая душа.
1. Нисхождение (Кенозис).
Сын Божий, воплощаясь, ограничивает Свое Божественное вседействие, принимая всю полноту человеческой природы, включая страдание и смерть.
2. Богооставленность.
На Кресте Он переживает крайнюю точку отделения — "Боже Мой, для чего Ты Меня оставил?" Это — опыт полной разделенности, который должен осознать каждый человек.
3. Сошествие во ад.
Христос сходит в обитель смерти, чтобы победить ее изнутри, "нейтрализовав" саму основу ее власти.
4. Воскресение.
Пройдя до конца путь разделения, Христос восстанавливает единство на новом, Преображенном уровне, открывая Путь к Обожению для всей человеческой природы.
Таким образом, Христос не отменяет страдание и смерть, но наполняет их новым смыслом, превращая из тупика в врата к Вечной Жизни.

Часть 2.

Космогоническая Драма, как внутренний процесс самораскрытия Абсолюта.
Первичная Диада.
Акт I.
Действующие лица.

Отец-Разум (Логос), активное, структурирующее начало, свет.

Мать-Природа (Усия), пассивное, восприимчивое лоно бытия, тьма.

Сцена1.
Отец-Разум и Мать-Природа.

Отец-Разум (Логос): Активное, структурирующее, осмысляющее начало. Это источник Закона, Слова и Замысла. "В начале было Слово...".
Мать-Природа (Усия, Вещество): Пассивное, восприимчивое, порождающее лоно всего сущего. Это хаотический, неупорядоченный потенциал бытия, который оживает и оформляется благодаря Логосу.
Их союз — это не брак двух равных, а момент Творения, когда Абсолютный Разум воплощает Свои идеи в материи, вызывая к оформленной жизни вселенский Космос, как соединение Логоса и Хаоса.

Акт II: Рождение Протагонистов — Две Линии Потомства

Драма усложняется. От единого источника рождаются две противоположные линии, два "лагеря" в самой сердцевине творения.

1. Линия Жизни (по Отцовской линии): Адам-Ева.
Это творение "по образу и подобию". В них максимально выражена искра Отца-Разума — свободный дух, способный к познанию и Любви.
Они — носители Богочеловеческого потенциала. Их природа изначально гармонична и устремлена к единству с Творцом. Они представляют собой тезис — утверждение Божественного замысла о человеке.
2. Линия Смерти (по Материнской линии): Лилит-Самаэль
Лилит (в апокрифической традиции — первая жена Адама, восставшая против него) олицетворяет бунт твари против установленного порядка, стремление к автономии и страстное желание к разрушительному воплощению любви. Это принцип чистого своеволия, бестелесный дух с косой смерти.
Самаэль (в иудейской мистике — ангел смерти и "ядовитый змей") — это квинтэссенция зла, сознательное, рассудочное противление Богу. Он — Дьявол.
Эта линия рождается из предельного отчуждения разрушительной страсти и ядовитого ума, которое находится в своем абсолютном акценте на Материнском начале (природе) в его отрыве от Отцовского (Разума). Это природа, желающая существовать для себя, а не как откровение Логоса. Они представляют собой антитезис — отрицание Божественного замысла.
Так внутри Абсолюта зарождается диалектика конфликта. Это не внешний конфликт, а внутренний — как борьба между его собственными порождениями: жизнью и смертью, единством и распадом, послушанием и бунтом.

Акт III
Кульминация и Разрешение — Второй Адам.

В этой сцене Христос не просто "спасатель", а метафизический Синтез, разрешающий изначальный раскол.

1. Он — порождение Первой Пары по максимуму.
От Отца-Разума — Он есть "Слово", "Сила и Премудрость Божия". Он — Совершенный Логос.
От Матери-Природы — Он принимает на себя всю полноту природы человека, "во всем подобен нам, кроме греха". Он — совершенный Человек.
2. Он исцеляет раскол между линиями.
Как новый Адам, Он входит в линию Жизни и исцеляет ее изнутри, пройдя через искушения и смерть.
Как победитель смерти, Он нисходит в ад (царство Самаэля) и лишает его силы, "нейтрализуя" его. Он вступает в схватку с порождением линии Смерти и побеждает его, не уничтожая, но обезоруживая. Дьявол — не внешняя Богу сила, а порождение крайней степени самоотчуждения Абсолюта, необходимое для максимальной реализации свободы.
3. Христос создает Новое Творение.
В Своем Лице Он воссоединяет разорванные нити. В Нем Разум и Природа, Бог и Человек, жизнь и даже опыт смерти (как следствие греха) находят новую, Преображенную гармонию. Смерть побеждена Жизнью, а бунт Лилит преодолен послушанием и единством с Отцом в Духе и Истине: "да будет воля Твоя".

Смысл Драмы.
Это не просто рассказ, а метафизическая карта, показывающая, что зло (Лилит-Самаэль) не привнесено извне, а есть крайняя степень искажения внутренних возможностей самого Творения.
Бог не борется с чуждой Ему силой, а исцеляет Собственное творение изнутри, пройдя через все этапы его падения.
Крест — это кульминация "театра драмы Абсолюта", где сталкиваются и преодолеваются все линии: Любовь Отца, Страдание Природы, Смерть от Дьявола и Жизнь Воскресения.
Эта трагедия разворачивается по воле Автора в жизни главного Героя, где все, даже зло, в конечном счете служит торжеству большего Блага и Свободе в глубокой Любви.
 
Экзистенциальный выбор, в котором метафизическая драма становится личной трагедией и возможностью для каждой отдельной души. Это переход от космогонии к экзистенциальной антропологии.
Колизей жизни, трагизм и насилие земного существования и Путь к Воскресению.
Тезис.
Краткость человеческой жизни создаёт напряжённую интенсивность вопроса Рождения Свыше и Спасения.
Человеческая жизнь  — краткий миг в этой вечной драме. В этом мгновении разворачивается личная трагедия каждой души, её испытание, которая вынуждена бороться страдать и умирать. Но именно в этой краткости — её экзистенциальная напряженность, в которой каждая человеческая жизнь имеет уникальную возможность встречи с Богом.
Как в театре, где судьба героя решается за два часа сценического времени, так и душа за краткий миг земной жизни должна осуществить окончательный экзистенциальный переход, который определит либо смерть под крестом либо Спасение на Кресте.
Повторяющийся цикл, в котором каждая душа проходит через свои испытания - это не бессмысленный круговорот и бесконечное повторение как в языческом цикле вечного возвращения. В христианском понимании линия истории имеет цель.
Суть драмы в возможности здесь и сейчас воплотить жизнь Абсолютного Духа.

Метафизическая драма становится личной трагедией и надеждой для каждой души.
1. Арена Колизея.
Земная жизнь — это арена ("Колизей"), где в условиях крови, страданий и смерти каждая душа разыгрывает свою личную драму, повторяющую в миниатюре космический конфликт.
2. Два фатализма: фатализм греха и фатализм Любви.
Фатализм субъективной воли.
Это путь линии Лилит-Самаэля, ведущий в тупик. Это замкнутость в собственной природе, подчинение законам падшего мира (законам "Колизея" — борьбы, страдания и смерти). Это путь, где воля человека попадает в рабство собственных страстей, обстоятельств, мнений, ложных целей и в конечном счете смерти. Это иллюзия свободы, которая на деле есть тотальное рабство. Когда человек следует субъективной воле и попадает в рабство своих страстей и обстоятельств, то его судьба предопределена этим рабством - это и есть фатализм.
Фатализм Любви не фатализм в обычном смысле, а добровольное принятие объективной воли Божественной Любви.
Объективная воля во Христе кажется несвободой извне. Добровольное принятие Сыном воли Отца является единственным Путем к подлинной Свободе.
Это выход из замкнутого круга арены. Христос — это Тот, кто, будучи на арене Колизея (в мире страдания и смерти), Своим добровольным принятием Креста превратил арену в жертвенник, а бессмысленную бойню — в искупительную Жертву.
3."Здесь и сейчас" — точка экзистенциального решения. Это означает, что в каждый момент времени есть возможность принять объективную Волю Бога. Это осознание настоящего момента, как благоприятного времени соединения с вечностью. Суть в том, что драма не где-то там, в метафизических сферах. Она происходит здесь и сейчас в сердце каждого человека.
В этой драме Воскресение со Христом ключевой момент, соединяющий в настоящем сознание христианина с вечность Бога. Это уже не одномоментный акт принятого решения, а постоянный процесс синергии - сотрудничества человеческой и Божественной Воли.
В краткий миг земной жизни человек решает свою вечную участь. Каждый акт своеволия (линия Самаэля) — это воспроизведение первоначального бунта и грехопадения. Каждое "да будет воля Твоя" — это соучастие в искупительном Подвиге Христа, где христианин становится участником Богочеловеческого синтеза.
Краткость жизни не обесценивает выбор, а придает ему вечную значимость. Мы не зрители в "театре драмы Абсолюта", а воины на арене, от жизненного подвига которых зависит развязка и жизнь самого Духа в Разуме, Истине, Любви и Свободе. В этом смысл драмы.
Это не просто моральный выбор. Это онтологический акт, которым душа определяет свою вечную принадлежность: остаться ли ей в "Колизее" падшей природы (цикл повторяющихся страданий) или войти в "Воскресение" — в новую реальность, явленную Христом.
Таким образом трагедия Колизея превращается в возможность Спасения. Кровь и смерть, которые были знаком бессмысленного насилия, во Христе приобретают искупительный смысл. Христос вошёл в этот Колизей со своей Кровью и Смертью победил смерть. Теперь каждый христианин, участвуя в этом совместном Пути, может превратить свою личную трагедию в Победу, стать соучастником победы Жизни над смертью.

Великая драма Абсолюта, разворачивающаяся между тотальностью Его воли и реальностью тварной свободы, имеет единственную цель: Рождение Обоженного человечества.
Эта драма — не трагедия в обычном смысле, ибо в счастливой развязке есть Спасение. Но это и не комедия, ибо цена, заплаченная за эту развязку, — Крест. Для христианина это не зрелище, на которое он пассивно взирает. Это сцена его жизни, на которую призвана каждая душа. Фатализм субъективной воли — это декорации и сценарий той старой пьесы, которая всегда заканчивается трагедией. Но Христос, войдя на эту арену жизни, разорвал старый сценарий и предложил Новый.
Каждая душа на арене этого мира решает не сиюминутную проблему, а определяет свою вечную участь в метафизической драме между Жизнью и Смертью.

Итогом всего пути является откровение о том, что зло не обладает собственной субстанцией — оно есть искажение, болезнь Свободы, которая допущена Любовью и исцеляется той же Любовью.
Свобода — не самоцель, а средство для достижения единства с Богом, которое и есть подлинная Свобода в Любви.
Страдание и смерть, будучи следствием зла, преображены Христом в инструменты исцеления и врата к Воскресению.
Дьявол как "совершенное противостояние" оказывается функцией в пределах Божественного замысла, чья сила нейтрализуется через победу Христа.
Таким образом, ответ на проблему зла и теодицеи заключается не в отвлеченной логике, а в личном участии в драме искупления. Принять свою роль в этой драме — значит осознать свою Богооставленность, чтобы, подобно Христу, добровольно вручить свою волю Отцу и обрести в этом акте не рабство, а высшую свободу чада Божия.
Конец драмы — не в уничтожении "антитезиса", а в его преодолении и включении в новую, преображенную Гармонию, где свобода, пройдя через горнило отчуждения, окончательно и свободно избирает Любовь как свой единственный Закон.