Граница тумана

Граница Тумана

Старый Рено урчал, пробираясь сквозь туман, вязкий, плотный, будто не атмосферное явление, а продукт работы огромных машин за горизонтом.
Говорили, что туман теперь подаётся специально. Для дисциплины.
Для фильтрации.

Декабрь здесь всегда был серым, но такой мглы раньше не бывало: она поглощала ориентиры, дорожные знаки, даже собственные мысли.
На шлагбауме у границы пограничники долго сверяли документы, проверяли сетчатку, измеряли эмоциональный фон, обычная процедура.

Я ехал на свадьбу к родственникам на Полтавщину.
Так, по крайней мере, звучала моя официальная легенда, одна из тех, что система автоматически генерировала для перемещений между зонами.

Дорога была призрачной. Военная техника появлялась на обочинах внезапно, словно возникала из самого тумана. Мы едва не врезались в БМП: он вынырнул из белой стены бесшумно, как животное. Из бойниц смотрела чернота, поглощающее, бездонное Ничто, от которого по телу прошёл спазм страха.
Чуть дальше я заметил остов танка, обугленный, с сорванной башней. Говорили, что система иногда устраивает "реплики боевых действий" , чтобы люди помнили, чем всё может закончиться, если начнут задавать вопросы.

Перед городком , кладбище. Ряды свежих могил уходили в туман. На каждой желто-голубой  флаг.
Они трепетали идеально синхронно, будто подключены к одному управляющему центру.

Нас поселили в старом доме дореволюционной постройки.
Дом пах сыростью, старой древесиной и чем-то ещё, тонким запахом озона, который всегда оставляют после себя устройства наблюдения.

Городок не успел оправиться от "боёв" . Так говорил местный канал вещания.
Однако разрушения выглядели… странно ровными, почти симметричными.
Словно кто-то применял оружие не где попало, а строго по плану.

Дочь хозяйки, Люда, тихая, с огромными печальными глазами, смотрела на меня так, будто видела сквозь мои мысли.
Или сквозь мою легенду.

Свадьба была чудной- отчаянная попытка людей праздновать хоть что-то в мире, где праздник давно стал государственным ритуалом.
Песни звучали весело, но  одновременно жалобно, все на одном и том же ритме, будто синхронизированные.

Ночью Люда пришла ко мне без слов.
Её объятия были тёплыми, но дом казался ледяным изнутри. Будто где-то между стенами работали машины, охлаждающие воздух.

Утром я проснулся , но не в том доме.

Передо мной был Харьков, сияющий, чистый, идеально геометричный.
Слишком чистый.
Я сразу узнал этот тип реконструкции: "пространство доверия" , полностью управляемое городской АИ-системой.

Как щелчок -мысли:
Я разведчик. Агент памяти.
Меня учили проваливаться в чужие легенды настолько глубоко, что границы между реальностями стираются.
Свадьба? Люда? Полтавщина?
Система вплетает воспоминания, когда нужно изменить поведение агента.

На площади меня ждал резидент , старик с бутылкой Квас Тарас. Это был наш пароль.
Мы разговаривали на коде.
Он раскурил трубку, запах был слишком настойчиво сладким.
Передача артефактов памяти.

- Затянись, -сказал он.

Я глубоко вдохнул.
Мир дрогнул и потёк.

Я открыл глаза в дребезжащем жёлтой краски Икарусе, который плёлся по пригородам Минска.
Такой же туман. Такие же усталые люди.
Но что-то было иначе.

Мне нужно было купить билет.
Я сунул руку в карман, достал банкноты Национального банка Беларуси.
Старого образца.

Те, что были изъяты из обращения десять лет назад, после Реформы.
 
- Товарищ, платим за проезд, проскрипела  кондукторша.
В её голосе было что-то механическое, как будто он слегка синтезирован.

Я замер.
Харьков, фиксация.
Городок,  фиксация.
Свадьба,  фиксация.
Система перебирает сценарии, пытаясь вернуть меня в рабочий контур.

Кондукторша наблюдала за мной слишком внимательно.
Ее глаза чуть мерцали.
Не человеческое мерцание, цифровое.

Она нажала тревожную кнопку.

Внимание! Подозрение на фрагментацию личности. Вызов патруля, произнесла она, но губы почти не двигались.

Паника прорвалась резко, будто меня током ударило.

Я выскочил из автобуса на ходу,  бросился в посадки.
За спиной - синтетический рев сирены, ровный топот патруля.
Выстрел. Короткий, идеальный, машинный.

С головы слетела конфедератка, та самая, что дала мне Люда.
Не существующая.
Не запрограммированная.
Слишком живая для этого мира.

Она упала в грязь у белорусской дороги, оставив на земле яркое пятно реальности.

А я бежал дальше, уже понимая:

Меня нет ни в одной из версий мира.
Я - ошибка.
Сбой в системе, где не должно быть сбоев.

Именно поэтому меня будут преследовать до конца.