Правда- матушка глава 9

Их цель, господин Семён Аркадьевич Булькин, директор сети салонов сантехники «Акватория», оказался человеком-праздником. Роскошный кабинет с хромированными смесителями вместо ручек на дверях шкафов, собственный фонтанчик с питьевой водой в углу и улыбка во все тридцать два золотых зуба. Он источал такое обаяние и радушие, что даже настороженный Виктор на первых минутах начал сомневаться в задании.

— Проверка сантехнической честности? — гаркнул Булькин, хлопая Виктора по плечу так, что тот чуть не выронил папку с «техническим аудитом». — Да вы что, коллеги! У меня вся сантехника прозрачна, как слеза младенца! И поставщики — одни честнейшие ребята! Выпьем за это кофе? У меня капучино-машина итальянская, как моя совесть!

Но чем дальше заходил разговор, тем больше эта «совесть» давала трещин. Алиса, играя роль помощницы, умело направляла беседу к контрактам, тендерам на поставку в бюджетные учреждения. Булькин сначала сыпал шутками, потом начал слегка нервничать, поправляя галстук с рисунком в виде золотых кранов.

— Ну, вы же понимаете, — понизил он голос, будто делясь великой тайной. — Конкурс есть конкурс. Чтобы выиграть, иногда нужно... э-э-э... помочь членам комиссии увидеть преимущества твоей продукции. Не деньгами, боже упаси! Это примитивно. А вот, скажем, организовать для их семей отдых на море... Или помочь с ремонтом в ванной. Чисто в дружеском ключе! Чтобы они на себе прочувствовали качество!

Виктор обменялся с Алисой едва заметным взглядом. «Помочь прочувствовать качество» — это было уже теплее. Они копали глубже, задавая вопросы о конкретных школах и больницах, куда «Акватория» поставляла оборудование по завышенным в три раза ценам. Булькин начал потеть. Его улыбка стала больше похожа на оскал.

И тогда Виктор, вспомнив наставления Игоря Семёныча о «клинке иронии», сказал с наигранным восхищением:
—Семён Аркадьевич, да вы не бизнесмен, вы художник! Настоящий мастер по накрутке не только цен, но и дружеских отношений.

Булькин замолчал. Веселье испарилось с его лица, как вода из негерметичного бачка. Он медленно откинулся в кресле.
—А вы, я смотрю, ребята не из простого ЖЭКа. Кто вы?
—Мы? — Алиса улыбнулась самой невинной улыбкой. — Мы просто любопытные сантехники. Проверяем, нет ли в вашей прозрачной системе... несанкционированных врезок.

В этот момент дверь в кабинет с тихим щелчком открылась. Но вошли не секретарши с кофе. Вошли двое в форме, а за ними — тот самый мужчина в сером костюме, что записывал что-то в блокнотик у тёти Люды. Его лицо было абсолютно невозмутимо.

— Виктор Семёнов и Алиса Петрова? — спросил один из полицейских, и его голос прозвучал как хлопанье двери в тихой комнате. — Прошу проследовать с нами. У нас есть вопросы по поводу вашего незаконного проникновения на частную территорию и попытки вымогательства у уважаемого предпринимателя.

Булькин тут же расцвёл.
—Вот они, офицеры! Шантажировали! Требовали откат за молчание! Я, как законопослушный гражданин, немедленно связался с правоохранительными органами!

Виктор почувствовал, как всё сжимается внутри. Ловушка. Её расставили не для Булькина. Её расставили для них. «Служба» дала им задание, зная, что они полезнут в самое гнездо, и тут же накрыла сверху, чтобы взять с поличным. Или чтобы избавиться от неугодных «агентов» «Вектора».

В задрипанном участке, куда их доставили, пахло старостью, пылью и беспросветностью. Их рассадили по разным кабинетам. Серый человек наблюдал, стоя у окна, как будто изучал мух в янтаре.

Допрос вёл уставший капитан с жёлтыми от никотина пальцами.
—Ну что, юные Джеймсы Бонды, — сипло сказал он, разглядывая их фальшивые удостоверения сантехников. — Объясняйте, зачем полезли к Булькину? Реальные мотивы.

Виктор понимал, что признание в работе на «Вектор» не просто поставит крест на карьере — оно может исчезнуть вместе с ним в каком-нибудь сером архиве. Он вспомнил про свой новый принцип — юмор как последний аргумент.

— Мотивы самые что ни на есть сантехнические, товарищ капитан, — сказал он, делая искреннее лицо. — Нам поступил сигнал, что у господина Булькина протекает правда. И мы, как специалисты по герметизации, выехали на место. Оказалось, протечка системная. Но нас, к сожалению, опередили специалисты по... затоплению следов.

Капитан посмотрел на него долгим, скучающим взглядом.
—Остроумно. Только вот ваш начальник из того самого... «Вектора»... уже звонил. От вас отказался. Сказал, что вы действовали по личной инициативе, нарушив все инструкции. Так что ваша миссия, агенты, провалена вдребезги. И теперь вы — моя проблема.

Серый человек у окна впервые за всё время повернул голову и едва заметно кивнул. Это был не кивок согласия. Это был кивок принятия в работу.

Виктор посмотрел на грязный пол, потом в окно, где тускло горел фонарь. Где-то там был его кот с новыми манерами, тётя Люда с тревожным любопытством и квартира с идеальным, чужеродным порядком. А здесь, в этом кабинете, заканчивалась одна жизнь и начиналась другая. Более серая, более опасная и лишённая даже иллюзии выбора.

Алису через час отпустили «за отсутствием состава». Её — отпустили. Его — оставили. В этом была вся суть послания.

Когда дверь кабинета закрылась за ней, серый человек наконец подошёл к столу. Он положил перед Виктором чистый бланк и ручку.
—Это не протокол, — сказал он безразличным голосом. — Это анкета. Для нового места работы. У нас, знаете ли, большой дефицит на людей с чувством юмора. И на тех, кому уже некуда возвращаться.

Виктор взглянул на бланк. В графе «Желаемая должность» кто-то уже аккуратным почерком вывел: «Оператор по контролю несанкционированных подключений к реальности (полевой агент)».

За окном полицейского участка окончательно стемнело. Начиналась его первая ночь по ту сторону честности.