Панцерный батальон

Даже  фронтовики почти ничего не слышали о подобном боевом подразделении. А во время Великой Отечественной войны, оказывается бойцов этих батальонов, одетых в легкую броню, бросали вперед на прорыв танков, что бы обнаруживать огненные точки противника.
В годы Второй мировой войны советская пехота, бойцам которой было не занимать личной храбрости, по уровню своей подготовки и оснащения уступала пехотинцам немецкой армии. Несмотря на быструю обучаемость русских, более низкий уровень технической культуры не позволял достаточно быстро подготовить достаточные контингенты, равные по своим возможностям немецким частям. Поэтому советское командование пошло путем организации количественного превосходства основных технических средств ведения войны (орудий, танков, самолетов), чего Германия из-за более слабой промышленной базы себе позволить не могла, а также подготовки высокопрофессиональной штурмовой пехоты, которая обеспечивала не только количественное, но и качественное превосходство наших войск на наиболее важных участках фронта.
  Данные соединения решили создавать на базе инженерно-саперных частей, которые обладали необходимыми техническими знаниями и высокой сплоченностью, обусловленной совместной деятельностью под огнем противника. Офицеры этих частей были более грамотными в общей и тактической подготовке, а главное — дорожили жизнями своих подчиненных – специалистов.
К 30 мая 1943 г. Ставка Верховного Главнокомандования приказала сформировать первые штурмовые инженерно-саперные бригады, которые создали путем переформирования инженерно-саперных соединений в штурмовые. Таким образом, переформировали 15 бригад.
Штурмовые инженерно-саперные бригады резерва Верховного Главнокомандования (ШИСБр РВГК) предназначались для прорыва мощных укрепленных вражеских оборонительных полос. Структурно такое соединение состояло из командования, штаба, рот инженерной разведки и управления, пяти штурмовых инженерно-саперных батальонов, роты собак-миноискателей и легкого переправочного парка.
Учитывая новые задачи соединений, пришлось значительно омолодить их личный состав – были отчислены все бойцы старше 40 лет, а также ограниченно годные.
Вооружение и оснащение также изменилось: каждый солдат-штурмовик имел автомат (сначала ППШ, позже – ППС) и финский нож. К тому же на батальоны выделялись довольно щедро снайперские винтовки, противотанковые ружья и ручные пулеметы (ДП), не считая различного вида гранат: противотанковых (РПГ-43), противопехотных (Ф-1, РГД-33) и специальных зажигательных (бутылки КС), предназначенных для уничтожения огнем оборонительных сооружений противника. Соответствующим образом строилась и подготовка: наибольшее время уходило на изучение приемов рукопашного боя и метания гранат. Бойцы учились преодолевать штурмовые заборы, проволочные и деревянные препятствия, вести ближний бой с использованием носимого шанцевого инструмента.
Участник Великой Отечественной войны,
председатель Совета стариков казаков
Задонского района войсковой старшина
 Александр Иванович Маликов
 


 

«Я РАСЧИЩАЛ ДОРОГУ ТАНКАМ…»

Родился Александр Иванович в 1924 году. Семнадцати летним парнем ушел на фронт. Несколько месяцев подготовки – и летом 1942года он уже участвовал в боях под Воронежем. Из устных воспоминаний Александра Ивановича: «На нас шли немецкие танки. Мы должны были, затаившись в окопах, их пропустить, а потом сзади забросать бутылками с горючей смесью. Перед боем еще несколько часов фашистские самолеты бросали бомбы на наши позиции. А мы, совсем еще зеленые ребята, первый раз в бою, представляете? Колени дрожат, голова от страха кружится, руки бутылку со смесью удержать не могут. Танки прошли, лязгая гусеницами над нашими головами, а мы не как не можем заставить себя подняться. Как я сам в живых остался, до сих пар не пойму».

Служба в панцирной пехоте.
Александра Маликова направили в 23-й запасной полк. Пришлось ему учиться в Московском пулеметно - минометном училище. Только закончить его не успел – по приказу Сталина всех курсантов отправили на передовую. Александр попал в роту автоматчиков. Не раз бывал в серьезных переделках, получил ранение. А осенью 1943 года под Ельней его зачислили в штурмовой панцирный батальон. В это время там шли ожесточенные бои.
Александр Иванович вспоминает: «Нам сказали: «Будете выполнять особые боевые задания. Мы, 18-летние мальчишки, гордились этим. Потери наши войска несли огромные. Был убит начальник штаба полка, ранен командир. Тяжело раннего подполковника Золотова я сам из под огня вынес. А погибших рядовых никто и не считал. … Помню, пришел приказ взять Ельню, занятую фашистами. На спине у нас стальные пластины, на груди – щит, на головах - каски. Наш батальон бросили на прорыв. Ельню мы заняли. А утром слышим: немецкие самолеты гудят. Забросали нас бомбами. В этой жуткой мясорубке мало кто уцелел…, мой стальной панцирь был весь испещрен отметками от немецких пуль. Из автомата его нельзя было пробить, только из винтовки». «Не верьте тем, кто хвастается, что ни чего не боится и презирает смерть – говорил Александр Иванович. – Страх на войне не отпускает не на минуту, заставляет быть в постоянном напряжении. Но больше всего мы боялись попасть в плен. Это считалось самым позорным. Пленных и за людей-то не считали, из них формировали штрафные батальоны, бросали на самые безнадежные участки, на верную смерть – что бы кровью вину свою искупили. А сзади шли заградотряды. Помните знаменитый приказ: «Ни шагу назад»? Действительно, выжить им можно было, если повезет, лишь наступая.
Александру Ивановичу не раз приходилось самому столкнуться со смершевцами. «Однажды ночью немцы взяли в плен наших семерых пулеметчиков. К утру один из пленных, кстати, мой земляк из Ельца, вернулся, уставший, измученный – ему удалось бежать. Так он и часа не пробыл среди своих. Смерш мигом арестовал его, и больше мы его не видели. А ведь парнишка изо всех сил стремился к своим».
Однажды Маликов сам чуть не попал в плен. Это было под Оршей, в Белоруссии. Наши войска пытались прорвать немецкую оборону. Бои велись жесточайшие. Александр Иванович не был новичком в рукопашном бою. Но в этот раз на него напали сразу три фашиста. «Я этот момент до мельчайшей подробности помню, - вспоминал Александр Иванович. – Места там – сплошные болота, да туман стоял сильнейший – все как в молоке. Я и нырнул в болотную жижу. Фашисты меня потеряли. До сих пор не могу спокойно вспоминать тот день – от плена я на волоске был. Да еще с том бою был ранен в руку, автомат потерял. А это тоже считалось страшным преступлением. Чтобы не обвиняли потом, взял другой – снял с убитого солдата».

Разведка боем
«Панцирники» должны были обеспечить наступление польской дивизии имени Тадеуша Костюшко. В наступлении вместе с ними бросили и батальон штрафников. Обещали серьезную артиллерийскую поддержку. Глубина обороны противника составляла 18 километров. Такое расстояние нужно было преодолеть с ходу. «Ночью никто не мог уснуть. – Вспоминал Александр Иванович. – Все ждали шести утра, на это время была назначена атака. Каждому выдали специальные ножницы, что бы колючую проволоку резать. Многих даже нервная дрожь била. Да еще туману в белорусских болотах такой ужасный, что ничего не видно. Слышим: стали наши снаряды рваться. Ага, думаем, артподготовка началась. Но почему же так слабенько? По сигналу красной ракеты пошли в атаку. Дрались не жалея сил…, но нас оказалось гораздо меньше, чем немцев. Наступление захлебнулось. И лишь тогда мы поняли, что нас жестоко обманули – это был ни какой не прорыв обороны противника, а лишь разведка боем… Нас просто бросили – человеческая жизнь тогда ничего не стоила. Передо мной бежал молодой солдат. И вдруг вижу, солдата нет, а не земле лежит только его голова. Срезало осколком мины, словно ножом. Эту картину я никогда не забуду.
А польская дивизия наступала позже нас. Но из-за ошибок артиллеристов с задачей своей не справилась. Мы потом узнали, что больше половины поляков нашли в этом бою смерть…
По кинофильмам и книгам мы знаем, что на Великой Отечественной войне бойцы подымались с криками: «За Родину! За Сталина!» - Не верьте! – говорил Александр Иванович. – Я такого за всю войну не слышал. А, вот матом во время боя ужасно ругались. Люди так снимали нервное напряжение, становилось легче немного, вроде как душу отведешь».
Китель Александра Ивановича весь в наградах. Есть и два боевых ордена – Отечественной войны и Красной Звезды. Но сам он больше дорожил медалью «За отвагу». 
«Ордена на войне, случалось, и не заслуженно давались, - Вспоминал Маликов. – А вот медали за дело. Получил «За отвагу», значит, на самом деле не трус».
Из-за его скромности (А.И. ни когда не хвастался своими заслугами) мало кто знал, что этот спокойный доброжелательный человек служил в панцирном штурмовом батальоне, не раз ходил в рукопашную, а на его стальном мундире полно отметин от фашистских пуль. Даже табличку со звездочкой «Здесь живет участник Великой Отечественной войны» велел не снаружи на заборе прибить, а в нутрии, во дворе, что бы посторонние ни видели. Александр Иванович Маликов всю жизнь проработал фотографом в Доме быта. Вместе с женой Анастасией Михайловной, построили дом, воспитали двух дочерей.
Во время войны много испытаний выпало на плечи Александра Ивановича, это отразилось на его здоровье, он перенес три инфаркта, вот и сердце не выдержало, в 2010 году Александра Ивановича Маликова не стало.
В Задонском краеведческом музее в 2010 году была открыта Фотовыставка участника Великой Отечественной войны Александра Ивановича Маликова «Ради жизни на Земле» и «Повествует память прошлой войны», посвящённая юбилею Победы.