Синодальный перевод

Синодальный перевод (СП) не является самым точным переводом Библии в мире.

СП занимает важное место в русскоязычной культуре и является каноническим для Русской православной церкви. Он широко используется также в протестантской среде. Однако статус культурного и церковного авторитета — это одно, а статус наиболее точного текстологического перевода — совсем другое. Если рассматривать СП с точки зрения лингвистики, текстологии и научной библеистики, у него есть значимые ограничения.

1. Ограничения Синодального перевода
Ветхий Завет: ориентация на Септуагинту, а не на Масоретский текст

Ветхий Завет СП основан в первую очередь на Септуагинте — древнегреческом переводе III–I вв. до н. э. Эта традиция вполне логична для Православной церкви, но с точки зрения точности она уступает переводам, выполненным по Масоретскому тексту (MT).

Причины:

Масоретский текст — это наиболее полный, выверенный и признанный еврейский текст Ветхого Завета. Септуагинта (LXX) включает более ранние, но местами сильно отличающиеся версии книг, причём нередко — в богословски интерпретированной форме. Там, где LXX и MT расходятся, СП преимущественно следует именно LXX, а не MT. Это означает, что СП в части Ветхого Завета чаще передаёт богословие греко-еврейской диаспоры и ранней Церкви, чем точную форму древнееврейского оригинала.

Архаичная форма и язык XIX века

Перевод был завершён в 1876 году. За прошедшие 150 лет русский язык сильно изменился. Поэтому в СП встречаются: устаревшие грамматические конструкции; слова, утратившие первоначальное значение; выражения, которые современный читатель понимает иначе. Это делает СП хорошим памятником литературы, но затрудняет ясное понимание библейского текста.

2. Новый Завет: устаревшая текстовая база и догматические акценты

СП Нового Завета основан на греческих текстах, доступных в XIX веке. Однако: в XX–XXI вв. обнаружены десятки древнейших папирусов; появились современные критические издания (Nestle–Aland, UBS), расширившие понимание оригинала; многие стихи, традиционно используемые в тринитарной полемике, оказались ошибочно пунктуированными или интерпретированными.

Пример: Римлянам 9:5

Текст СП: «…их и отцы, и от них Христос по плоти, сущий над всем Бог, благословенный вовеки, аминь».

Но в греческом оригинале: не было знаков препинания; не было прописных букв; синтаксис допускает несколько вариантов членения фразы.

Большинство современных исследователей указывают, что фраза естественнее читается так:

«…и из которых Мессия по плоти. Над всем — Бог, благословенный во веки. Аминь».

Это чтение: согласуется с синтаксисом койне; не требует приписывать Павлу отождествление Иисуса с Богом; соответствует общей практике Павла различать Бога и Мессию.

Так, например, 1 Кор. 8:6:

«…у нас один Бог — Отец … и один Господин — Иисус, Мессия».

Павел всегда подчёркивает:

Бог — это Отец. Иисус — Мессия, посланник Бога. Благословенный во веки — всегда Бог.

Поэтому Римлянам 9:5 в СП — не доказательство божественности Иисуса, а пример того, как пунктуация редакторов XIX века меняет смысл текста.

3. Оценка точности русских переводов

Понять «самый точный перевод» невозможно без уточнения: в чём именно точность — в буквальности или в смысловой ясности? Тем не менее среди современных русских переводов есть попытки более точно передать текст оригинала:

Перевод Десницкого — только один из семнадцати русских переводов, корректно передающий Рим 9:5.

Еврейский Новый Завет — важен для точной передачи семитского контекста и выбора терминов.

Но главным остаётся факт: на русском языке пока нет идеального, максимально точного перевода Библии, полностью соответствующего современным критическим изданиям древних текстов.

4. Итог

Синодальный перевод: важен исторически и культурно, привычен для русскоязычной христианской традиции, но не является самым точным переводом Библии с точки зрения современной библеистики.

Причины: опора на Септуагинту, а не Масоретский текст; устаревшая текстовая база Нового Завета; влияние православно-тринитарного догматизма на выбор формулировок и пунктуации; архаичный язык XIX века.

Тем не менее СП остаётся значимым литературным памятником, но его место — не в сфере точности.